Амазониада

Метко Афине стрелу он пустил в спину без сожалений.

Сверху ударила молния прямо в стрелу, и разбила.

И наконечник вокруг брызнул каплями яростной меди.

Зевс в небе ясном возник, заслонив колесницей светило,

Снова ударил он молнией в Ареса, в лук его метя.

Крикнул Зевс яростно: - "Хватит, Арес, сын презренный!

Я запрещаю тебе нападать на Афину Палладу.

Клялся ты в дружбе ей в Алтисе - роще священной,

Нынче же хочешь убить её подло - с тобой нету сладу.

В Тартар тебя я отправлю за медную стены навечно.

Будут тебя охранять там сторукие дети Урана.

Ты же, Афина, зачем доверяешь Аресу беспечно?

Разве не знаешь его неуёмный характер тирана?"

"Что ты, отец, как убить мне бессмертную деву Афину?

Пусть мы в Троянской войне помогаем различным народам.

Просто, играя с сестрой, я нечаянно выстрелил в спину.

Но ты был рядом, и всё завершится счастливым исходом.

Только скажи, что предательство девы Афины забыто.

С Герой когда-то она заковала тебя в цепи крепко.

Это ли есть благодарность за счастье семейного быта

У Олимпийских богов, где её уважение к предкам?" -

Так отвечал Зевсу сын его Арес, храня вид смиренный.

Взгляд опустила Афина, застыли все смертные немо...

"Как надоел мне ваш мир обезумивший бренный!" -

Зевс хмуро сыну ответил, и стал подниматься на небо.

Следом взлетела Афина в пылающем шаре блестящем,

Только Аресу в глаза заглянула с усмешкой надменной.

"Встретимся скоро опять мы в бою настоящем!" -

Крикнул Арес, поднимаясь на облаке одновременно.

"Вы же, отважные воины-девы", - он молвил свирепо:

"К Трое идите, отмщать все кровавые ваши обиды.

Вместе с троянцами бейтесь за ваши устои и скрепы,

За Меланиппу-царицу и тех, кто Тестем убиты!"

Хели-царица ответила богу: "Пойдём мы к Приаму,

Будем сражаться за Трою, союзников наших извечных,

Путь для торговли открывших для нас по всему океану,

И отомстим всем ахейцам - чудовищам бесчеловечным!"

Скрылись из вида на небе лазурном бессмертные боги,

Стали оплакивать девы погибших подруг перед храмом.

В полдень, в честь их, были игры затеяны в этом чертоге -

Стрелы метали, боролись, к военным готовились драмам.

После скакали в хлебах колосящихся, как кентавриды,

Бога ветров обгоняли проказника и невидимку,

Дети погибшей когда-то в волнах золотой Атлантиды,

Гордо живущие в этих степях со свободой в обнимку.

Вечером в небо костры устремились, сжигая убитых,

Павших к ногам Артемиды прекрасной, сестры Апполона.

Дым растворялся на улицах узких, плющами увитых.

К просьбе поэта теперь отнеслись благосклонно.

Клетку открыли, к костру погребальному вышел он с лирой.

Песнью запел бесподобно о родине дальней.

Все амазонки невольно заслушались песней красивой,

Лишь Апполон смог бы песню исполнить ещё идеальней.

"Слабые духом, не веря в победу в войне беспримерной,

Взяв корабли, на чужбину уплыли в печали.

Утром в квадригу коней запрягли, быстроногих, как серны,

И колесницу гирляндой цветов увенчали.

Шлем взял я, блещущий щит, лук и меч смертоносный,

К морю врага ждать поехал для битвы кровавой.

Стало темно, буря мчалась, и падали сосны,

Громы гремели, вулканы сжигали все лавой.

Только не буря была то - нашествие полчищ несметных.

Город сожгли, как Геракл сжёг проклятую Трою.

Кровью невинных насытили жажду клинков своих медных,

И откатились, оставив страну злому горю.

Долго гонял я коней, и искал в битве смерти героя.

Боги смеялись с Олимпа, на землю наслав пыль и морок.

Вместо триумфа с обрыва я бросился в чёрное море,

Незачем жить, если умерли все, кто мне дорог!" -

Так пел поэт Феломенес, на лире играя умело

Перед огромным костром погребальным погибшего друга.

Тронула песня сердца амазонок, и чувства задела

У освещенного пламенем ночью огромного круга.

Жизнь сохранили ему, только прочь отослали -

Дальше на север, где в море рождается ветер студёный.

Много пленённых мужчин за болотами там проживали,

И невозможно им было покинуть тот край удалённый.

Жили они под охраной, в личине рабов бессловестных,

Там египтян было много, а больше всего финикицев,

Множество скифов, и прочих, из дальних земель безызвестных.

Был Филоменес тут первым рабом из дорийцев.

Был здесь и хетт Туш-Сутех - кареглазый посланец востока,

Грозный воитель, ремесленник и мореход превосходный.

С ним говорил Филоменес о том, что природа жестока,

Боги прекрасны, а время летит, как корабль быстроходный.

И не фракийский Борей дул здесь тихо, а ветер смертельный,

В лёд превращая людей и животных вне тёплого дома.

Руна овец жизнь спасут только, плащ до земли рукодельный,

Если еды есть запас, и дорога по снегу знакома.

Словно Олимп и Парнас многоснежные всюду лежали.

Гипербореи сюда заплывали, дарили всем амфоры хлеба.

Летом лишь солнца лучи всех несчастных теплом ублажали,

И Аполлон проносился на птицах по куполу неба.

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

ПОБЕГ ИЗ ПЛЕНА. У ФИНИКИЙЦЕВ. ВМЕШАТЕЛЬСТВО АППОЛОНА И ПОСЕЙДОНА

Вот год прошёл, и решил Филоменес бежать непременно.

С хеттом они лодку сделали, ночью в неё тайно сели.

Быстро поплыли весной по реке к морю нощно и денно,

Где янтарём берега все засыпаны были и мели.

Там Посейдон появлялся не чаще, чем на Ойкумене,

Гипербореи почти не бывали в тех водах угрюмых.

Рад с другом был Филоменес такой перемене,

Только едва не погибли они на камнях саблезубых.

После несло их течение в жерло большого вулкана,

Что извергал дым и магму, а море повсюду вскипало.

Только Эол спас их, дунув на парус сквозь пепел тумана,

Нёс их над царством Аида, пока море тихим не стало.

Лодка и парус сгорели в пожаре жестоком.

Вынесли волны на берег янтарный дорийца и хетта.

Только окрепли, как стали янтарь собирать по протокам,

Новый корабль смастерили они к окончанию лета.

Лодку наполнив свою янтарём драгоценным,

Двинулись дальше вдоль берега скал из гранита.

Плыли и плыли на запад, их путь был почти совершенным,

Ветер попутный, волн нет, ночью звёзды на небе открыты.

Рыб много дивных плескалось, и разные звери водились,

Словно земля здесь была первозданной, как в самом начале.

Неподалёку кончалась волна - небо с морем сходились,

Водовороты свирепые звёзды в пучину ввергали.

Много проливов пришлось им пройти на краю Ойкумены,

Прежде, чем воды открылись для них океана Атланта,

Скалы сходились в проливах, гремя, как высокие стены.

Чтобы пройти их, пришлось показать в мороеходстве таланты.

Вот уж костры загорелась большие у входа в пещеры

На островах Оловянных, где кельты свирепые жили,

Словно безумные дикие звери, без смысла и веры.

Здесь финикицы бесценного олова копи открыли.

Будет разбито огромное войско с оружием медным,

Если из бронзы в бою у врага всё оружие будет.

Олово с медью рождает металл с ореолом победным.

Всё потеряет народ, если олово не раздобудет.

В этих холодных морях бог Аид спрятал эти богатства.

Путь финикицам открыл в океане сквозь скалы проливов.

Жертвы они приносили ему, предаваясь злорадству.

Лодку заметив, погнались за ней в лабиринтах заливов.

Грубо схватили они Филоменеса и Туш-Сутеха,

Тайну храня от других ремесла своего векового,