Страница 3 из 9
"Что ты забыл здесь, богатырь?
Что ищешь ты на белом свете,
Сокровищ, камень Алатырь?"
"Нужна мне дева-лебедица
Ты, знаю, сможешь мне сказать, -
Ответил витязь, - где гнездится,
И как её мне замуж взять".
"Такой не ведаю!" - ответил
Колдун, и глазом зло блеснул.
Тот час же витязь заприметил,
Как лебедь вдруг крылом плеснул.
И за листвой раздался клёкот,
И Михаил сказал: "Старик,
Тебя за ложь убить здесь могут!"
Он меч свой вынул в тот же миг.
Но над землёй колдун поднялся,
Руками быстро замахал
Как будто сильно испугался
И примирительно сказал:
"Здесь только дочь моя Марьяна.
И если в дом сейчас войдёшь,
Красу и разум без изъяна,
И совершенство там найдёшь.
Дом не велик, но ты отыщешь,
Найдёшь его наверняка.
Иди, и стань воронам пищей,
Ступай, коль жизнь не дорога!"
Тут только витязь замечает
Дом, что по крышу в землю врыт.
С коня не мешкая слезает,
Заходит - девица сидит.
Она во сне ему являлась,
Летала в радужном дыму,
И точно так же улыбалась,
И удалялась прочь во тьму.
"Будь мне женой, Марьяна-Лебедь!
Всю землю я к тебе прошёл,
Ты мне милее всех на свете.
У нас всё будет хорошо!"
Глядит Марьяна - он пригожий,
Высок и статен, ловок, лих,
На лето красное похожий -
Их край не видывал таких.
Марьяна звонко засмеялась;
Очаг потух вдруг, вспыхнул вновь:
И в доме всё заколыхалось,
И просочилась сверху кровь.
Она сказала: "Если хочешь
Меня на веки в жёны взять,
Три долгих дня, три долгих ночи
Тебя я буду здесь пытать.
Не стерпишь пытки ты - погибнешь!"
"Согласен!" - Поток ей кивнул.
"Помойся, выспись, после кликнешь!" -
Марьяна двинулась к окну.
Лебедкой белой обратилась,
Как лёд прозрачна и хрупка,
Взлетела, в небе закружилась
И унеслась за облака.
За бесконечными делами
Проходит день и ночь, к утру
Дом содрогается - сенями
Ползёт чудовище к нему.
Из шерсти дым, из пасти пламя,
Шесть ног, огромные клыки,
Сверкает злобными глазами,
Вокруг летают угольки.
Тут Михаил копьё бросает -
Оно сгорает налету.
И меч от шкуры отлетает,
И стрелы бьют лишь пустоту.
Наш богатырь перекрестился,
Веревку длинную достал
Из торбы, с жизнью распростился
И посреди пожара встал.
Петлю на чудище накинул,
На шее зверя закрутил,
Как рысь вскочил ему на спину,
Держал, пока не задушил.
Потом был день - тянулся нудно...
Дымилась крыша и полы...
И ночь прошла, и вновь под утро
Вдруг задрожали все углы.
Всё затряслось под небосводом,
Заря в полнеба занялась,
И перед домом, перед входом,
Провис шар огненный искрясь.
Борясь с пожаром, Поток вышел,
Кольчуга углем тело жгла.
Тут голос Марьи он услышал:
"Всё, витязь, смерть твоя пришла!"
Отбросил Поток раскалённый,
Горящий, как солома, щит.
Догадкой дерзкой окрыленный,
Залез в суму, где круг лежит.
Взял и наставил круг зеркальный
На шар, сверкали звёзды в нём,
И от поверхности сусальной
Шар распалился сам огнём.
И рухнул шар, костром огромным,
Дыру проделав как сверло
В земле: пылал там неуёмно,
Покуда солнце не взошло.
Весь день, всю ночь лежал недвижно
На пепелище Михаил.
Ему всё было видно, слышно,
Но не моргал, не говорил.
Был будто мёртв, пока землица
Не остудилась до того,
Чтоб смог он встать, воды напиться,
Забыв уже про сватовство.
Едва оправился, но вскоре,
Под утро, в доме, на дворе
Восстала нечисть на простое,
Везде упырь на упыре.
Крылами била голосила,
И вал чудовищ подступал
Туда, где из последней силы
С мечём в руке герой стоял.
Когда крыла, клыки и когти,
Уж дотянулись до лица,
Ревя, влетел в горящем дёгте
Крылатый змей с главою пса.
Тут Михаил перекрестился,
Перо из торбы положил
Себе на темень, растворился,
Невидим стал - как и не был.
Вокруг летала нечисть, выла,
Искала жертву сгоряча,
Когда уже взошло Ярило
Исчезла в солнечных лучах.
Остался след клыков, копытца,
Частицы шерсти и когтей.
Тут Михаил пошёл умыться,
И ждать уже других гостей.
Свершилось - Марья появилась
Вся красотой озарена:
Парчой, каменьями искрилась
Одежда раззолочена.
Притом была она печальна...
Перевернулся мир весь вдруг -
Припевы песен величальных
Запели девицы вокруг.
Пошли широким хороводом...
И Марья, голосом звеня,
Сказала: "Одолел ты воды,
И струи жаркого огня,
Зверья и нечисти нападки.
Тебе готова стать женой,
Однако, разные порядки
Разнят нас - веры я другой".
Сказал жених: "Ты в Киев-граде,
Во церкви будешь крещена,
Потом в невестином наряде,
В чертог мой будешь введена".
А Марья синими очами
В его глаза змеёй глядит,
Подернув белыми плечами,
Ему негромко говорит:
"Мне поклянись воитель вольный,
Коль первый кто из нас умрёт,
Второй в могилу добровольно,
Без отпевания сойдёт"...
Жених от слов жестоких вздрогнул.
Стал думу думать Михаил;
Бродил по лесу долго, мокнул
В дожде заплакавшем, решил:
"Дам эту клятву, будь что будет!
Ты собирайся в долгий путь.
Длинна дорога, ветер студит,
Нам нужно крепко отдохнуть".
"Езжай как хочешь в Киев-город,
А я по небу полечу -
Сказала Марья, через горы
В седле трястись я не хочу!"
Из рукава златою пылью
Метнула выше всех вершин
И получила клюв и крылья,
Предстала лебедем большим.
Всплеснув крылами, устремилась
Лебедкой белой в облака
И в точку быстро превратилась,
Исчезла, будто на века.
В дорогу долго собирался,
Готовил сбрую Михаил,
Сил богатырских набирался,
Кольчугу, стрелы, лук чинил.
Лишь конь окреп с овсом отборным,
Водой напившись ключевой,
Простился Поток с тестем гордым
И в путь отправился домой.
Он шёл разведанной дорогой,
Путем спасённых им зверей,
И звери были вновь подмогой
В пути его за пять морей.
Приметы виделись повсюду,
И на родной уже земле
Ему дивились словно чуду,
Живым завидевши в седле.
Шёл снег, на крыльях снегопада
Неспешно двигалась зима,
Когда к воротам Киев-града
Дорога вывела сама.
Его встречать Владимир вышел,
Добрыня, витязи, народ.
И пир большой, шумлив и пышен,
Три дня вершился у ворот.
Там Михаил поведал другам,
Каким его был долгим путь,
Про то, каким подвергся мукам,
И про страну, где правит жуть.
Не скрыл невестиных условий,
Сказал про клятву на года -
Сойти с умершим в доброй воле
Живым в могилу навсегда.
Богатыри, ушам не веря,
Переспросили: в тот же миг,
Сквозь смех, звук бубна и свирели
Раздался громкий птичий крик.
Разбив окно, роняя перья
С огромных крыльев лёд и снег,
Как будто сны и суеверья,
Влетела птица-человек.
Об пол ударилась и мигом
В ярчайшей вспышке и огне