Течёт река…

Первый раз в жизни я проводила вечер в предназначенной для меня одной комнате. Я не могла назвать её «своей комнатой», и все же на некоторое время она стала моей И пребывание в ней рождало новые ощущения. Впрочем, пока они только начали возникать, предаваться им пока ещё не было ни сил, ни времени. Я разложила по ящикам своё имущество. Повесила в шкаф два своих костюма, разложила перед зеркалом в ванной туалетные принадлежности Здесь уже висели три полотенца разного предназначения и лежала новенькая губка нежно-голубого цвета. Бутылка с молоком одиноко стояла перед камином. Решила посидеть за столом. Стала вспоминать, что надо мне сделать завтра, где надо быть. После завтрака — в университете встреча с профессором Городецкой и профессором Мюиром. Днем — надо пойти для регистрации в полицию. Адрес мне дал мистер Симпсон. К обеду — вернуться на Элмсвуд-роуд. Завтра вторник, и потому это будет опять «формал мил» в черной мантии. Так будет трижды в неделю: по понедельникам, вторникам и четвергам. В среду к обеду можно не являться, а получить «сухой паек» и приготовить себе еду самостоятельно. В пятницу — обед без мантии. В субботу — только утренние завтраки, а в час тридцать — ланч, на который можно прийти и в два, и в два пятнадцать. В воскресенье тоже — завтрак и ланч, а вечернего обеда нет. В правилах общежития, как мне вспомнилось, говорилось ещё и о том, что для посещения мужчин женское общежитие закрыто во все дни недели за исключением среды. По субботам и воскресеньям своих гостей-мужчин проживающие в общежития могут принимать в гостиной первого этажа от трёх часов дня до девяти часов вечера. Мне таких гостей ждать было неоткуда ни в среду, ни в субботу, ни в воскресенье. Да и не хотелось этого. Но как только я сказала себе, что мне этого не хочется, так сразу же и захотелось, чтобы появились здесь те, кого знаю, с кем можно было бы вместе пойти завтра по незнакомому Ливерпулю, на встречу с незнакомыми людьми. Часы пробили десять, я я легла спать, положив под подушку маленького целлулоидного анютиного зайца. Он был величиной с мизинец. Завтра я снова положу его в сумку.

50

По утрам ровно в восемь тридцать от общежития на Элмсвуд-роуд отходил университетский автобус, увозивший студенток на занятия, начинавшиеся в девять часов. Если приходить к завтраку в восемь, то всегда можно уехать вовремя, и тогда городским автобусом, оплачивая проезд, и не нужно пользоваться В восемь двадцать пять я уже сидела в автобусе, готовясь к предстоящей важной встрече с профессорами. Миссис Городецкая пригласила на эту встречу нескольких преподавателей возглавляемой ей кафедры славистики Она была деловита и приветлива, сказала, что ей бы хотелось, как и коллегам ее, говорить со мною по-русски, так как для них важно слышать современный русский язык. Сама она великолепно говорила по-русски, поскольку это был её родной язык. Другие преподаватели русского языка были англичане (два человека) и немцы (тоже два человека). Миссис Городецкая читала курсы русской литературы. Мистер Генри Фохт — лекции о Толстом и Чехове. Мисс Фрейзер — о Достоевском Пока это было все, что мне удалось уловить. Появился профессор Мюир, и разговор пошел о моих научных интересах. К этому времени я уже твердо знала, чем буду заниматься, о чем хочу написать свою диссертацию: об английском романе в период между первой и второй мировыми войнами. В связи с этим и были определены те лекции и занятия, которые мне полезно будет посещать в первом триместре. Прежде всего, это курсы, читаемые специалистом по английской литературе XX века мисс Аллот.

Её лекции о Дэвиде Герберте Лоуренсе начнутся со следующей недели, затем будет прочитан курс о поэзии Томаса Элиота. Полезно бывать на её занятиях со студентами, штудирующими романы XIX–XX веков. Профессор Мюир, который будет курировать мою работу, — крупнейший специалист по Шекспиру и Ибсену. Он пригласил меня посещать его курс по трагедиям Шекспира и консультироваться с ним не менее чем два раза в месяц по пятницам, в его приемные часы на его кафедре английской литературы. После беседы пили чай с печеньем, а потом миссис Городецкая взяла на себя труд познакомить меня с библиотекой, где я смогу брать нужные мне книги и заниматься только в читальном зале. Наш разговор с ней, выйдя за формальные рамки кафедрального собеседования, стал гораздо более живым и содержательным Она не скрывала своего желания продолжить его, ей хотелось услышать о том, как преподается литература в нашем институте, что именно из английской литературы предполагаю я прочитать в ближайшее время. В конце нашей встречи миссис Городецкая пригласила меня к себе домой в следующий вторник на ланч. «Это будет сразу после моей лекция, и вы кончите к этому времени свои занятия, и мы сможем поехать ко мне из университета вместе», — сказала она, записав в свой блокнот часы нашей встречи, назначенной на 10 октября. Я тоже вынула записную книжку и занесла в неё координаты впервые полученного в Англии приглашения посетить частный дом.

Теперь надо было идти в полицию. Адрес записан, план Ливерпуля у меня есть, и, казалось, найти нужную улицу вполне возможно, не прибегая к помощи прохожих. Но это только казалось. Количество поворотов то направо, то налево по мере продвижения все увеличивалось, обозначенные на карте улицы превращались в тупики или куда-то исчезали, а вместо них возникали другие. Хотелось есть. Было уже два часа дня. Зашла в кафе. Сэндвич с ветчиной и листиком салата, чашка кофе подкрепили меня, но, выйдя на улицу, я не могла вспомнить, с какой стороны подошла к кафе. Пришлось вновь зайти в него и спросить у стоявшей за стойкой девицы о местонахождении нужной е улицы. Она стала объяснять, но говорила на каком-то совсем непонятном мне языке. Я ещё не знала тогда, что жители Ливерпуля говорят на совершенно особом диалекте, уловить смысл ими сказанного трудно и англичанину, а приезжему человеку и вовсе невозможно. Я поблагодарила и двинулась в том направлении, куда указывала её рука. Поплутав ещё немного, наткнулась, наконец, на перекресток с названием нужной улицы и достигла входа в одно из отделений ливерпульской полиции.

Говорить пришлось с полицейским-женщиной. Ей я предъявила своё удостоверение личности, она записала нужное ей в толстый журнал, спросила, где я живу и действительно ли я приехала из Москвы. Я подтвердила, а она сказала, что никогда не видела ни одного человека из России и ей хочется, чтобы на меня взглянул их главный начальник. Женщина нажала кнопку на столе, за которым сидела, и рядом с нами оказался здоровенный дядька в полицейской форме. Его несколько устрашающий вид не соответствовал спокойным интонациям его голоса. Он тоже выразил удивление, что я русская, сказав, что принял бы меня за шведку. Почему за шведку, он не уточнил. А когда я, не зная, что сказать, вдруг сообщила, как трудно было мне найти к ним дорогу, полицейский к моему ужасу сказал, что проводит меня до того места, откуда я без труда дойду до Элмсвуд-роуд. По дороге он спрашивал, чем собираюсь я заниматься в Ливерпуле, чему хочу здесь научиться Ещё раз повторил, что никогда бы не подумал, что русские дамы так выглядят, и на этом мы с ним расстались на том перекрестке, откуда, как был он уверен, до нужного мне места — рукой подать. Полицейский говорил на понятном английском языке.

На повороте к Элмсвуд-роуд находились несколько маленьких магазинчиков. Внимательно осмотрев витрины, я поняла, что в них-то мне и необходимо зайти. Купила несколько тетрадей, бумагу, конверты, открытки с видами Лондона и Ливерпуля, смешные открытки со зверюшками. Вечером, уже точно зная свой адрес, написала письма допой, вложив в них картинки для Анюты, письмо в Лондон на Принсесс-роуд Гене Ягодину, сообщив ему, как он просил, свои координаты и первые ливерпульские впечатления. На следующее утро в первый раз опустила свою корреспонденцию в тумбообразный красный почтовый ящик, на котором точно обозначено время выемки писем. В это же утро и на моё имя пришло письмо от мистера Симпсона из ливерпульской ветви Британского совета. В нём сообщалось, что уроки английского языка мне будет давать дважды в неделю по одному часу миссис Мейлард. Прилагался её адрес и телефон. Впрочем, писать ей мне не пришлось, она сама прислала мне в тот же вечер письмо, приглашая прийти к ней в ближайшую пятницу к пяти часам. Жила миссис Мейлард совсем недалеко от общежития. Дорога займет минут 15, как она сообщала в письме.