Страница 13 из 14
– Я же просил не беспокоить!
Лоу отворил дверь и вошёл первым, за ним втиснулась Даша. При виде гостей Панков взвизгнул на манер экзальтированной девицы.
– Кто вы такие? Я буду жаловаться.
– Я внучка Веры Фёдоровны. Иволга. Помните такую?
– Но как же? Разве вы…
– Живы? – поинтересовался Венсан с усмешкой. – Как видите, а вы, конечно, предпочли бы другой вариант.
– Что вам нужно? – пропищал доктор, отступая к окну, с загнанным видом, окидывая кабинет, словно искал, куда бы спрятаться. Оттенок его кожи сейчас вполне гармонировал с жемчужного цвета стенами и светло-серой мебелью.
– Да вы не волнуйтесь так, – ледяным тоном произнесла Даша, выступая вперёд. – Мы уберём у вас сущность тёмного и всё. Будете жить дальше, но вредить людям больше не сможете.
– Вы не понимаете, что говорите. Оставьте меня в покое! – доктор попытался по стеночке пробраться к двери.
Даша преградила ему путь. Не успела дотронуться до него, как берайя прыгнул вперёд и сбил её с ног. От неожиданности она растерялась, а потом ударила светом в самое сердце черноты. Доктор подпрыгнул как ужаленный и на четвереньках пополз к выходу. Венсан присел на корточки, крепко взял его за плечи, Даша положила ладони на спину берайя. Тонкий пронзительный вой «чёрного» оглушил их обоих. Они испугались, что на крик доктора сбежится весь персонал больницы. Даша тянула плети жуткого тёмного тумана и свивала в кокон. Лоу быстро поджёг кокон и, удерживая одной рукой дрожащего Панкова, другой передал Даше часть своей энергии. Берайя перестал сопротивляться, поджал колени к животу, руки сложил на груди и замер. Даша убрала из тела берайя последние остатки чёрной сущности, Венсан тотчас ударил по ним светом. Наступила оглушительная тишина. Лоу наклонился к доктору, сжавшемуся в позе эмбриона.
– Всё не так страшно. Теперь будете жить, не причиняя другим страдания.
– Идиоты! – прохрипел Панков и поднял голову.
Даша вскрикнула от ужаса. На неё смотрело чудовище из сказок. Вместо бледного и постаревшего, пусть не слишком привлекательного, но человеческого лица, на них смотрел страшный уродец.
– Что, сволочи, справились? Вы вернули мой настоящий облик. Сущность прикрывала его. Что мне теперь делать? Идти в цирк уродов? Лучше сразу добейте. Вы считаете, что вправе наказывать меня? Я родился монстром. Это не мой выбор. По своей природе я не человек. Думаете, ребёнком я не мечтал быть, как все? Но я сын ведьмы и как ни старался, от себя не смог убежать. Волк не питается травой, так и я не выжил бы без чужой энергии.
Даша растерянно молчала, чувствуя, как в сердце заползает холод. Лоу зло глянул на Панкова.
– Хочешь, чтобы мы тебя пожалели? А ты пожалел хоть кого-то? Скольких больных отправил на тот свет? Волк говоришь? Ну так хищников, нападающих на людей, уничтожают. Не верю, что у тебя нет норы, в которой ты мог бы дожить свой жизненный срок, вот и ползи в свою нору. И не ври, что у тебя не оказалось выбора. Был, но ты выбрал этот. Настала пора расплачиваться.
Уродец поднялся на скрюченные ноги, больше, похожие на лапы. Сейчас он оказался лишь вполовину того роста, что был прежде. Ставшая теперь широкой и длинной одежда, волочилась по полу. Панков бросил злобный взгляд на Дашу.
– Я говорил Князю: нужно удавить тебя в колыбели. Он не послушался. – Что-то похожее на боль промелькнуло в глазах бывшего доктора. – Он забрал меня из детского дома и воспитывал, как отец.
Даша, не удержавшись от колкости, ввернула:
– Плохо воспитывал.
– Как он умер? – На уродливом лице Панкова появилось выражение острого любопытства.
– На удивление достойно, – произнесла она с грустью. – Он не превратился в чудовище. Вспыхнул стеной огня и света. В конце я увидела гордого и красивого принца берайя.
Панков скривил губы.
– В берайя его превратила твоя бабушка Вера и прабабка Анастасия. Моя мама заболела и Михаил попросил у них помощи. Они отказались её вылечить и прогнали, не пустив их на порог. А он любил её безмерно. Так что твои родные сами накликали на себя беду.
– Птичка, не слушай его бредни. Как всё сволочь перевернул с ног на голову. Его мать была ведьмой, он сам сказал. Видимо, она умирала, а ведьме никто не может помочь, тем более «светлые». Идём. Нам больше нечего здесь делать. А ему пора прятаться от людей.
На кладбище Даша отыскала могилу бабушки, поставила в керамическую вазу большой букет искусственных белых хризантем. На земляном холмике сиротливо лежала пара венков. С крохотной фотографии, прикреплённой к кресту, на неё строго смотрела бабушка.
– Я отомстила за тебя. Да ты и сама уже об этом знаешь. Скорее я выполнила данное самой себе обещание.
– Не улыбчивая она у тебя… была, – тихо произнёс Венсан, приглядываясь к снимку и пытаясь отыскать хоть какое-то сходство между любимой девушкой и старушкой на снимке. – А чего ты такая потерянная?
– Думала, отомщу и станет легче. Почему-то не стало.
– Завязывай хандрить. Только подумай, сколько твоя бывшая соседка и доктор могли бы ещё уничтожить людей, если бы мы их не остановили.
– Я понимаю.
– Вот и молодец.
Как только они покинули кладбище, Даша позвонила подруге детства Ирине.
– Ир, привет. Ты сейчас дома?
– Привет, пропащая. А ты сама-то где?
– В посёлке. Приехала на могилку к бабушке, ну и тебя проведать.
– Ой, Дашка, как жаль – не увидимся. Я в Самаре. Завтра занятия в институте начинаются. Я только три дня, как из дому уехала, ты бы хоть предупредила, что появишься в Алексеевской.
Даша опустила повлажневшие глаза.
– Ты же хотела поступать в Краснодаре.
– Передумала. Пошла за компанию с Кириллом на факультет иностранных языков. Всё, Даш, не могу говорить. Мне пора. Звони, как надумаешь снова приехать на малую родину.
Даша вздохнула, услышав в трубке громкий смех и разговоры. Вот и всё. Порвалась последняя ниточка, соединяющая её с детством и станицей. Больше здесь ничего не держало. Венсан взял её за руку и легонько пожал.
– Я с тобой. И всегда буду с тобой.
***
Беловодье встретило их проливным дождём. Венсан поставил джип близко к забору из сетки рабицы, оплетённому диким виноградом столь плотно, что он представлял собой сплошную зелёную стену. Сейчас умытые дождём листья винограда ярко блестели. Захватив сумки, Лоу и Даша по дорожке из битого кирпича и дикого камня побежали к крыльцу. На ступеньках лежало с десяток мёртвых птиц, образовывая букву Д.
– Ой, зачем это? – вскрикнула Даша и попятилась назад под бесконечные водяные нити.
Венсан вылил дождевую воду из ведра, стоящего под водосточной трубой, сложил в него девять серых тонкоклювых птичек. «Вот же сволочь» Где только отыскал столько иволг?» Он вынес пернатых в дальний угол сада, вырыл ямку и закидал крохотные трупики мокрой землёй. Даша мокла под дождём, не решаясь зайти в дом. Лоу подставил грязные руки под струю воды из трубы.
– Это были иволги?
Венсан кивнул.
– Зайди на крыльцо. Дождь холодный, вон уже вся дрожишь. А я обследую дом.
Минут через десять он выглянул.
– Заходи. Безопасно.
Даша сразу направилась в ванную.
Услышав всхлипы, Лоу постучал в дверь.
– Ты чего? Ревёшь что ли?
– Птичек жалко.
Несмотря на неприятное и пугающее происшествие, Венсан еле удержался от смешка. «Ну вот, фразами из кинофильма заговорила».
– Хватит отмокать, маршируй сюда, я горячий чай с малиной сделал.
Даша появилась на кухне в любимой пижаме в мелкий голубой горошек.
– Я вот думаю, зачем следить за нами, пугать, не проще ли просто пристрелить нас? Мы ведь не бессмертные, обычные люди.
Лоу поперхнулся горячим чаем.
– Хорошо, что у наших недоброжелателей нет таких мыслей. Видимо, им нужны наши силы. Просто убить тебя и меня очень глупо. Мы можем дать любому берайя много лет жизни.
– Как же нам научиться распознавать «тёмных», закрытых щитами? – Даша допила чай, вытерла испарину на лбу салфеткой. – Я подумала: они тоже не все умеют это делать. Ведь многие тоже открыты для нас.