Страница 3 из 4
IV
Цестилий, прокуратор Иконии– Икония – город невежд и ослов.В театре не бывает представлений,Одни только казни.Здесь не с кем сказать и двух слов.Даже у лесных варваровЖизнь разнообразней.Книг не читают, даже в руки не берут.Докатились. Наследники Эсхила.Нет, это не только у них,Повсюду жизнь прогнила.Прорицатели правы,Нас великие ужасы ждут.Так! Кажется, уже начались,И прямо под моим окном.Ломится орущая толпаК римскому прокуратору в дом.– Игемон! Там внизу ФамирИ с ним чуть не сотня оборванцев.Требуют немедленно казнитьКакого-то чужестранца.– О боги! Я собиралсяПораньше лечь спать.Ночью, что ли, я долженЭтого бродягу искать?– Его не надо искать, он тут.Он связан,И стражники его стерегут.(– Да что стряслось?С чего это Фамир в таком раже?Купил и эту чернь, и городскую стражу!Он, конечно, первый в Иконии богатей,Но никогда не опускался до подобных затей.Ой, я так хотел спать.А вот назло не пойдуУ тебя, скотина, на поводу.)– Хорошо, пусть он войдет.Будь счастлив, Фамир!– И ты будь счастлив, Цестилий!– Мир тебе, мир.Скажи, Фамир, какая бедаВ столь поздний часПривела тебя сюда?– Игемон, его надо казнить!Он колдун!Он на весь наш городНаведет беду!– А как стало известноО его злых делах?Я хочу знать,Оправдан ли твой страх?– Ну хорошо. У меня есть невеста.Тэкла, дочь Тэоклеи.– Мне эта матрона известна.– Так вот, она понаслушаласьВсякого вздора,Что несет этот Павел,Засевший у Онисифора,И заявила, что она мне больше не невеста,И хочет до конца днейСохранить свое девство.(– Позор! И он сюда пришелПозором своим похваляться.Да сделай ты вид, что самРешил от нее отказаться.)– Фамир! Я не вмешиваюсь в семейные дела.А вдруг эта девицаС ума сошла?А может, она тебя приревновала?Ведь ты у нас Антиной,Красавец, каких мало.– Ты ошибаешься, игемон!Это все из-за этого Павла.Все дело в нем.И у меня есть свидетели,Что в любую минутуОн может учинить в нашем городеВсеобщую смуту.(– Еще бы, животное,У тебя хватит денегНайти свидетелей,Что я сам изменник.И в Рим сообщить!)– Фамир, послушай!У прокуратора всюдуГлаза и уши.Человек этот безобидный,Он рассказывает басни,Что жизнь прекрасна,А после смерти еще прекрасней.Ну хочется людямПорассуждать, помечтать.Ну скучно им, понимаешь,Только есть и спать.– Ты что же? Намерен его отпустить?– Закон превыше всего.Мы обязаны допроситьИ Онисифора, и матушку,И прежде всего – девицу.Я прикажу им всемЗавтра сюда явиться.– Да за ночь этот разбойник успеет сбежать.– Его запрутИ будут в оковах держать.Доброй ночи, Фамир!Ты любимец судьбы,Но по ночам отдыхаютИ последние рабы.V
Павел в заключении– Девочка-девочка,Они же тебя бросят львам!Господи! Ты смилуешься над нами!Господи! Ты поможешь нам!Что там за шум? Так, она уже здесь.И стражники набивают цену.А как же из дому смогла уйти?[2]Тем же путем?Или перелезла через стену?Хоть смейся!Ведь то же самое сделал бы и я.Не зря же сказано:«Плоть моя и кость моя».…– Прости меня, прости!Ты из-за Тэклы попал в беду!– Обо мне не тревожься, дитя,Я завтра же отсюда уйду.Меня и раньше бы отпустили,Но Господь даровал нам этот миг.Будь благословен, Цестилий.– Вот я принесла хлеб и виноград.– Да, мое дитя.Но ты скорей возвращайся назад.Мы непременно увидимся опять.А до той порыТы меня будешь ждать.Я тебя всегда услышуИ всюду найду.Уходи, Тэкла, а то в худшую попадешь беду.– Я на все готова и все стерплю.Главное, что я тебе сказала,Как я тебя люблю.– Уходи, Тэкла, уходи скорее!– Поздно! Это голосМоей матери Тэоклеи.…– Матереубийца! Этого стыдаЯ не прощу тебе никогда.О боги! боги!Стражник! Сколько с нее ты взял?– Я не помню.– Возьми еще! И еще!Только б никто не узнал!…– Бесстыдница!Я бы убила тебя сама!Но все поймут, за что.О, я схожу с ума.– Нет на мне никакой вины!– Молчи, тварь! Мне лучше знать!И запомни, я тебе больше не мать.Нам обеим конец.Я добьюсь, что тебя сожгут.А потом я руки на себя наложу.вернуться2
Согласно Житию, святая равноапостольная первомученица Тэкла подкупила привратника родительского дома золотыми запястьями, а темничных стражников – зеркальцем в драгоценной оправе.