Страница 13 из 19
«Поэтому трудно удержаться от вывода, что нынешняя „либерализация“ сродни павловскому апрельскому повышению цен, – пессимистически констатировал журналист Михаил Левин в статье „Плюс спекулятизация всей страны“. – Даже по своей методе они схожи, ибо страдают опять-таки простые потребители, т. е. мы с вами… Из ничего ничего не появится. Безудержная государственная гонка цен никогда не заменит конкуренции – а конкурировать сейчас некому и не с кем. А если что и маячит впереди, то это гиперинфляция и (давайте скажем честно) товарный голод».
А в некоторых магазинах даже как бы по инерции продолжалась торговля по талонам. Дело в том, что рыночные цены с Нового года ввели, однако как такового приказа об отмене карточек никто не издавал. Соответственно, на местах власти поступали по своему усмотрению. Благо все магазины пока оставались государственными, их заведующие подчинялись пищеторгам, а те горисполкомам. «А вот официальный список товаров, которые мы можем приобрести в январе по талонам: крупа из наличия – 500 г, макаронные изделия – 325 г, маргарин – 250 г, винно-водочные изделия, коньяк, шампанское – 2 бутылки, соль нулевого помола – 1 кг на квартал, синтетические моющие средства (включая пастообразные) – 500 г на квартал, мыло хозяйственное – 1 кусок на квартал, мыло туалетное – 500 г на квартал, – сообщали СМИ 4 января. – Срок действия талонов на сахар за ноябрь 1991 г. продлен до 1 февраля».
В этих условиях 9 января 1992 года в Нижний Новгород прибыл президент Борис Ельцин. Целью его поездки по городам Поволжья было на месте оценить ход реформ и поддержать население в эпоху трудных испытаний. Визит был полон сюрпризов и импровизаций. Так, еще утром президент уклонился от намеченного маршрута и неожиданно появился в гастрономе на площади Горького (впоследствии получил известность как «климентьевский» магазин «Европа»). Там он с изумлением увидел на прилавке масло крестьянское по 207 рублей за килограмм. Губернатор Немцов, сопровождавший главу государства, впоследствии вспоминал:
«Прилетев, Ельцин высказал пожелание: „Хочу в гастроном“. – Я: „Пожалуйста. Прямо сейчас?“ – „Да, и в какой – выберу сам“. У него, чтобы ты знал, такая фишка была: мол, вы мне тут специально потемкинскую деревню устраиваете, а я не позволю пускать пыль в глаза… Едем, короче, по Нижнему, и вдруг около одного из гастрономов он скомандовал остановиться – ткнул пальцем: „Вот этот“. Заходим, а там бабушки – набросились на него, естественно, с кулаками…
– …и палками…
– …„Что ты, – кричат, – натворил?!“ Ельцин подошел к прилавку, увидел там напуганных продавцов, для которых появление президента было полнейшей неожиданностью».
Борис Николаевич тут же обратился к Немцову с вопросом: «А кто торгует маслом по таким ценам?» Заместитель губернатора Иван Скляров тут же сообщил, что «спекулянтом» являлось объединение «Горькиймолокопром» и его дочернее предприятие «Молокоторг». Тогда Ельцин потребовал в суточный срок ликвидировать указанную контору, а цены опустить. Немцов выполнил указание главы государства в тот же вечер! Вот как быстро и легко решались вопросы на заре капитализма. Попутно в очереди за молоком президент встретил бывшего народного депутата СССР ректора Нижегородского университета Александра Хохлова. Тот, пользуясь случаем, пожаловался главе государства на социальную незащищенность людей и низкие зарплаты. Ельцин пообещал разобраться. После чего кортеж тронулся дальше.
Еще прошлым вечером было сообщено, что президент посетит универсам «Нижегородский». Последний был одним из первых подобных магазинов в СССР, строившийся по итальянскому проекту в рамках реформы советской торговли. А в 80-х годах стал местным символом дефицита с гигантскими очередями, петлявшими вокруг полупустых прилавков, «хвост» которых нередко выходил на улицу. К указанной торговой точке еще с раннего утра стали подтягиваться жители и журналисты, желавшие лично пообщаться с Ельциным. «В день визита президента на работы вышли продавцы и кассиры, которые в этот день по графику могли отдыхать. Продавцов много, торговля шла бойко, молоко распродавали почти без очередей. По залу сновали телевизионщики и газетные репортеры, журналист Би-би-си Тим Хьюэлл брал свои первые интервью, – писали „Нижегородские новости“. – Наступило время напряженного ожидания. Несколько раз кто-то истошно вопил с крыльца: „Едет!“, но в очередной раз ошибался. Вдруг в толпе, стоящей на крыльце, делают коридор. По бокам – оцепление милиции. Испуганная бабушка с авоськой шарахается в сторону и к ближайшему милиционеру: „Милок, а в магазин-то можно зайти?“ – „Давай, бабка, быстрей!“».
Вскоре со стороны еще не переименованной в Варварскую улицы Фигнер появился кортеж. Президентский ЗИЛ-41047 с российским флагом чуть притормозил, а потом вдруг резко рванул вперед. Оказалось, что Ельцин, увидев ожидавшую его толпу, не захотел участвовать в спланированном представлении и приказал сопровождавшим его лицам ехать на другую торговую точку, где его не ждали. В итоге через пять минут его лимузин внезапно затормозил у входа на Мытный рынок, расположенный посреди старого квартала неподалеку от кремля и резиденции Немцова. Минуя изумленных посетителей, Борис Николаевич решительной походкой отправился прямиком к торговым рядам. Осмотрев небогатый, но дорогостоящий ассортимент продуктов, президент приобрел за 10 рублей яблоко крупного размера. Кстати, после отъезда главы государства какой-то человек с кавказской внешностью тут же купил президентский червонец за 100 рублей в качестве сувенира со словами: «Его сам прэзидэнт в руках дэржал, панимаэшь!»
Не обошлось и без «челобитных царю». Плачущая пожилая женщина сумела проскользнуть мимо охраны, возглавляемой известным Александром Коржаковым, и подсунуть Ельцину какое-то письмо. На выходе с рынка президент изрядно зачерпнул ботинком воды из грязной лужи, после чего отправился, на сей раз по плану, на Горьковский автозавод. Пресса так описывала происходящее: «Короткое выступление перед людьми у главной проходной. Далее – сборочный цех № 3 производства грузовых автомобилей. Лавирование среди не останавливающихся конвейерных лент, выступление с приступочки – и дальше. Короткая остановка под одним из „застойных“ экономических лозунгов и реплика президента: „Вы бы лучше повесили другой лозунг – „Добьемся средней заработной платы 1258 рублей“». Побеседовав с руководством завода и конструкторами, жаловавшимися на трудное финансовое положение, Ельцин разрешил им продать за рубеж 300 бронетранспортеров, минуя Министерство обороны. Губернатор Немцов, которому президент безоговорочно доверял, получил по итогам визита широкие полномочия и карт-бланш на проведение радикальных реформ, включая скорейшую приватизацию и прямые закупки товаров из-за границы. Кроме того, региону выделили 500 миллионов в качестве финансовой помощи.
Буржуазного джинна выпустили из бутылки, оставалось только подождать. Вскоре нашлись предприимчивые граждане, быстро наладившие перепродажу товаров нерасторопных производителей и поставки из-за рубежа. Уже к весне обещанное правительством изобилие начало обретать реальные черты. Дефицит как явление природы навсегда канул в прошлое. Впрочем, январский шок 1992 года был только началом нелегких испытаний и приключений. Впереди еще были гиперинфляция, обесценивание вкладов на сберкнижках, задержки зарплат и пенсий, разгул криминала…
«Учили сексу, а обернулось разбоем»
«Учили сексу, – писал в газету разгневанный рабочий. – Я давно писал, что это приведет к хаосу. А обернулось еще худшим – разбоем, насилием. Люди стали недовольны друг другом. Люди перестали улыбаться, не хотят видеть соседку в автобусе, на улице и т. д.» К весне 1992 года народ постепенно стал понимать, что ликвидация СССР, появление рыночной экономики и возрождение капитализма отнюдь не привели к улучшению жизни. Наоборот, те, кто в последние пять лет советской власти обеднел, стали беднеть еще быстрее. Рушились тщательно выстроенные карьеры, планы и мечты. Рушились остатки привычной реальности. Хорошо помню печальную ситуацию, в которую попал один из моих одноклассников Алексей Р. Его отец всю жизнь мечтал о машине и копил на нее деньги. Семья Р. жила скромно, фактически в подвале дореволюционного дома, так что, сидя на диване, можно было видеть сапоги идущих по тротуару прохожих. Детей не баловали, себе во всем отказывали. Бабушки и дедушки, как водится, тоже жарили покупные пельмени только на маргарине, а все героически сэкономленное клали в Сбербанк. При этом машину семья Р. хотела не простую, вроде «ИЖ-Комби» или «жигулей», а «Волгу» ГАЗ-24-10. Таковые продавались населению, но в небольших количествах и только не черного, как у начальников, цвета. Конечно, по качеству это была уже не та «двадцать четверка», что блистала в 70-х годах, но благодаря отсутствию доступа к иномаркам по-прежнему ценилась высоко. «Семья у нас большая, на дачу надо ездить, поэтому места надо много» – так объяснял намерения отца сам Алексей. В итоге после многолетнего томительного ожидания в очереди и бесконечных снов о том, как они будут на зависть всем разъезжать на «Волге», в конце 1991 года семья Р. наконец накопила на сберкнижке нужную сумму (что-то около 15 тысяч рублей). Да и очередь (в которую, разумеется, попали не без блата, а с помощью бабушки – ветерана МВД) как раз подошла!