Неверное пророчество

Зашуршала солома - враг спустился на засыпанное каменное дно колодца. Шипя и присвистывая, степняк вполголоса ругался. Мать немного учила Соболя своему языку и по бормотанию он понял, что тот плохо видит в сумраке ямы, после света дня наверху.

Тело затекло от лежания на камнях, но Радан не шевелился, чтобы не привлечь внимания. Вдруг его пронзила мысль - сестра! Судя по звукам, кочевник как раз находился в противоположном углу, там, где должна лежать Веса. Соболь осторожно пошевелил головой, стараясь расширить обзор.

Нашел! - понял он, увидев, что степняк наклонился и начал быстро раскидывать солому. И, действительно, через минуту тот с радостным криком выдернул и забросил на плечо девочку. Соболь уже хотел вскочить, но тут его глаза встретились с глазами сестры. Нет, лежи - умолял взгляд. Радан и сам понимал, что, вскочив сейчас, ничем не поможет - погибнет быстрее, чем сможет просто укусить врага.

Тысячи раз потом он проклинал свою слабость. Надо было лучше погибнуть!

Обрадованный находкой степняк, не стал больше ничего искать. Так с девочкой на плече, он стал осторожно подниматься наверх. Как только похититель исчез, перевалившись за борт колодца, Соболь пополз к месту где лежала сестра, он помнил, что Тробин оставлял там нож.

Долго, очень долго он ползал по дну колодца разгребая лицом отсыревшую солому. Нож он в конце концов нашел, тот отлетел, когда кочевник забирал Весу и лежал почти на середине. Но еще дольше он резал сыромятный ремень. Брат связал его по-быстрому - обмотнул ремень вокруг рук и затянул на спине. Из этого положения Радан мог взять нож, но резать никак не удавалось. Кое-как он изловчился и закрепил нож между камней пола, потом, ерзая всем телом, перепилил ремень.

Круг наверху потерял сияние и стал темно-синий, на улице наступала ночь. Медленно, стараясь чтобы лестница не скрипела, Соболь поднимался наверх. У самого края остановился и прислушался - кругом было необычно тихо и противно тянуло паленым. Он поднял голову над стенкой колодца - в сумерках потрескивая, тлели угли огромного костра. Ни одной живой души во дворе. Соболь выпрыгнул и присел. Убедившись, что он, действительно, один, он направился к пепелищу. От дома остался только нижний венец северной стены, он сейчас потихоньку догорал раздуваемый слабым вечерним ветром.

Радан обошел дом, вещей из дома в ограде не было. Кочевники ничего не взяли. Они пришли не грабить, они пришли отомстить и это им удалось в полной мере. Когда Соболь вышел за ворота, он глухо застонал. Все обитатели дома Медведей, не только родители и братья, но и работники, и их дети, все одним ровным рядом лежали у частокола. У всех, даже у тех, кто умер еще до этого, как сестра Грина, у всех было перерезано горло.

Едва подымая ноги, Соболь побрел вдоль страшной выставки. Отец и мать лежали рядом, и там что-то было не так, в сгущающейся темноте, он сразу не понял, что. Лишь подойдя ближе, он разглядел в чем дело - у матери вскрыли грудную клетку и вытащили сердце. Не зря мать шептала свои слова про степных богов - месть вышла на славу. Надолго запомнят чужеземцы, как вторгаться в святую степь.

Соболь не чувствовал ни боли, ни страдания, все внутри умерло. Только одна мысль мучила его - он должен был биться и умереть рядом со своей семьей. Он не чувствовал злобы и к степнякам, те были правы в своей вере - нельзя оставлять безнаказанным разграбление своего дома и убийство близких. Все-таки какая-то часть крови кочевников текла и в его венах, поэтому он знал, что, если, встретит кого-то из нападавших обязательно убьет, но искать, чтобы снова мстить он не пойдет.

Там сидя у трупов своих родных он многое передумал и многое осознал по-новому. Именно там он понял, что он обыкновенный трус. Он был почти взрослым и понимал, для чего спасали их с сестрой - род Медведей не должен прерваться. Но как он может после того как пережил такое, назваться Медведем? Он теперь на всю жизнь так и останется Соболем.

Он обошел все вокруг дома - младшей сестры не было. Увезли, понял Радан - кочевники вернули себе свою дочь.

Он не стал дожидаться рассвета. Сил чтобы покончить с собой у него не было, да и не принимают боги гор самоубийц - ты должен нести эту жизнь до конца, боги сами пришлют своего гонца за тобой. Ну, а взглянуть в глаза соседей и увидеть в них немой вопрос - почему ты жив, когда мертва твоя семья? - это было выше его сил. Он подобрал саблю, скидал в заплечный мешок немудренный припас и ушел в ночь.

Соболь сидел и в глазах его играло пламя догорающего родного дома. Кто-то тормошил его за плечо.

- Очнись, Радан!

Угли дома мгновенно унеслись, перед ним весело скакал на сухом валежнике небольшой костер. Глаза Корада были у самого лица.

- Ожил? На выпей вот это. Поможет.

Учитель толкал ему кружку с парящим напитком.

- Осторожно только. Горячий.

Соболь отпил, посидел, и, вдруг, почувствовал, что ему впервые с той самой ночи стало легче. Он словно оживал. Корад почувствовал это, или может быть знал, что так должно быть. Он участливо спросил:

- Полегчало?

Радан кивнул.

- Это хорошо. Давно надо было выговориться, нельзя сжигать себя изнутри.

Славуд поправил костер и спросил:

- Так с тех пор и идешь?

- Да. Хотел дойти до моря и оттуда уплыть куда-нибудь далеко, где никогда никого не смогу встретить.

Агент вздохнул:

- От себя не убежишь. Главный твой судья ты. Я не буду тебя утешать, скажу одно - ваши боги правы. Человек не имеет права сдаваться. Раз пришел в этот мир, пройди свой земной путь честно - не сгибаясь и не прячась. Тебе не в чем раскаиваться - ты сделал все, что мог. И можешь вернуться в свои горы, возрождать род Медведей. Хоть ты мне и нужен, но я отпущу тебя. Выбирай - или со мной, или назад домой. Решать надо прямо сейчас.

Соболь задумался: то, о чем сказал Корад, поддержало его. Может он и прав. Но Радан, не мог теперь представить себе, что он вновь вернется туда где не осталось никого. Нет, может быть потом, когда-нибудь он сможет это сделать, но сейчас нет.

- Я с тобой!

- Отлично, - обрадовался Славуд. - Сегодня и я расскажу тебе кое-что. Чтобы ты знал, что вступаешь туда где может быть еще хуже и страшней, гораздо страшней того, что произошло с тобой.

Что может быть страшней вида своих родных лежащих с перерезанным горлом, Соболь не представлял. Он был еще молод и несмотря на пережитое - подспудно верил в то, во что верят все молодые - что этот мир создан для них, что где-то там впереди любовь, удача, счастье...

- Сейчас война. Она хоть еще и не докатилась сюда, но нет никаких сомнений, что орки перейдут через Белую. Нынешний глава Черной Орды, надо отдать ему должное, талантливый правитель. Он внес в дикое общество орков дисциплину - то, что позволило сделать из большой банды неуправляемых головорезов, монолитную, подчиняющуюся единому командованию, армию. Помноженное на их личное бесстрашие, силу и жестокость это делает их войско самым сильным на сегодняшний день. Жаль, что многие правители этого не поняли.

Корад вздохнул и на минуту задумался о чем-то своем. Красноватые блики играли на его лице. Соболь, вдруг, почувствовал, как устал этот человек. 'Похоже, он тащит груз намного тяжелее моего'.

- Наше с тобой первая задача, сделать так, чтобы армия Короля была готова встретить Орду. Как не вовремя, Дугавик рассорился с эльфами. Он не понимает, что мириться все равно придется, с орками в одиночку не справиться.

Ладно, это я отвлекся. О большой политике тебе пока знать не обязательно. Твоя задача хорошо делать свое дело, то есть выполнять мои приказы. И не только мои. Возможно, нам придется расстаться, у меня есть кое-какие важные дела в других местах. И вполне возможно, что расстанемся мы внезапно - жизнь непредсказуема. На этот случай запоминай: тебе надо будет добраться до ближайшего большого города. Найти там главный рынок, а на нем лавку продавца огненных забав. Их всегда не очень много, так что найдешь. Зайдешь туда и все - дальше тебе все объяснят. Прикажут что-то сделать - иди и выполняй, это то же самое, что и мои приказы. Не переживай - невыполнимого не прикажут. Понадобятся деньги или какая-то иная помощь, тебе помогут. Если надо будет передать что-то важное, тоже к ним.