Страница 63 из 83
— Беседа, по скоротечности, походила на смерть, и не совсем мёртвым был я. Или только «ходил по краю»?
В первые секунды исторического общения с сущностью (бес) — не менял положения: как застиг «нечистый» в положении «на спине» — так и очнулся в той позиции. Верный признак: беседа с вторгнувшейся сущностью могла длиться и меньшее время.
Позже пришла мысль: «интересно бы увидеть со стороны, как выглядел в момент переговоров?» На старом диване, на спине, лежит человек не совсем пенсионного возраста, но «трёхмесячный недохоженный». Просто: три месяца до «выхода на социальную защиту» остаётся, а там — «получение пенсионного удостоверения».
На лице человека бесцветная суточная щетина, руки сложены на груди, как у покойника… Подбородок почему-то задран к небу. Да, пожалуй, сходство с покойником наблюдается, но не совсем: «покойник» губами шевелит…»
Отдыхать расхотелось. В теле появилась бодрость, кою не испытывал последние тридцать лет. Царившая в природе жара конца мая куда-то исчезла.
Вышел на кухню и без сокрытия подробностей, без вступлений и предисловии, изложил жене всё, что испытал несколько минут назад. Рассказывая, заметил: в речи появились штампы, каких до вторжения беса не было.
Хотелось говорить правильно, красиво, и без применения «ненормативной лексики». Последнее желание удивило: «знаю мат на уровне эксперта, но почему исчезло желание применять мат»? — жена смотрела глазами, каких не видел в момент предложения «оформить наши семнадцатилетние отношения законом»:
— Поздравляю с шизофренией! — заявила жена после отчёта о «встрече в верхах».
— Что за напасть?
— Раздвоение личности — медицинское учебное заведение в звании «техникум» познакомило с зачатками психиатрии.
— Как понимать? «Три по сто в одном стакане»?
— Оставь плоские шуточки о стаканах! Может, наконец-то, задумаешься о любимой жидкости! Заявляю, как работник среднего медицинского звена: при шизе малые граммы ускоряют переход в мир иной. Диагноз — «пятьдесят на пятьдесят», и сказать в какую сторону пойдёт психическое расстройство, как кончишь дни свои — не возьмётся ни один специалист психиатрии. Возможно, что и дотянешь до «социальной защиты»: явных, видимых нарушений в поведении не вижу. Немного остаётся, меньше года, авось, окружающие не разглядят превращения. Потом безразлично будет, кем быть. Больше помалкивай, с умными речами не выступай: в депутаты городской думы не выберут… Торопишься сделать меня вдовой!
Это ж надо! Как точно выбрала «воспитательный» момент! «Обложила», как того волка, со всех сторон! Дипломат!
— Мать, побойся бога! Капли, коими утоляю извечную мужскую жажду грех «питием» называть!
— Теперь ты думай о «грехах» и побаивайся бога с таким квартирантом внутри!
— Тебе, как работнику среднего медицинского звена следует знать, что «шиза» чаще посещает женщин — на сильный и убедительный выпад жена не ответила.
— Что «шиза» для тебя и для мира? Одним тронутым больше — что с того? Кто заметит, а если и заметит — кого чужая шиза волнует, когда своёй хватает?
Бесовская правота оказалась главной и вышла вперёд: в цехе никто и никаких изменений не заметил, кроме мелочи: резкий отказ от участия в «скромных застольях с выездом на природу». Тогда и появилась первая не товарищеская мысль, явно внушённая бесом:
«Какая разница, где нажраться: на лоне природы, или в домашних условиях? Последний вариант лучше: упился дома — забот, как упившегося доставить в жилище и не оказаться в лапах «стражей нравственности» отпадает.
— Прелесть отечественных выездов на природу проста и понятна:: дома гадить во время пиров считается свинством чести не делает, а на природе гадить сколько влезет! Природа терпеливая и ни хрена не видит. Так начался моя порча и «отрыв от коллектива».
И ещё одно изменение появилось: на редких, бесполезных, а потому и ненужных собраниях трудового коллектива прятался от глаз начальника в мёртвой зоне. В каждом «красном уголке» совецких предприятий были зоны, где присутствующие трудящиеся выпадали из поля зрения руководства. Прятался по нужде: бес шептал соображения, я — запоминал и оформлял текстом. Когда что-то важное от компаньона записывал — соседи справ и слева бросали косые взгляды на писанину и нехорошо думали в мой адрес: «пишет… грамотей! Поди, выступать собрался» — не мешал заблуждаться.
В домашней обстановке поведение не изменилось, если не считать, что время пребывание перед монитором удлинилось прямо пропорционально ревности жены к устройству с функциями печатающей машине: компьютеру.
— Чему удивляться? — объяснялась жена с воздухом — кто заметит в цеху твою «шизу», если начальник цеха сам давно и крепко шизанутый? Может шизик разглядеть шизика? Выявление шизиков занятие нормальных, но не для твоего «шефа»! — ненависть жены к начальнику по глубине превосходила мою в разы с объяснением: начальник, без объяснений, раза три отодвигал мою очередь на получение жилья.
Верит жена во вселение бесов, и если «да» — где сочувствие супругу и вопрос «что теперь делать»? Ели настоящая жена, а не по обязанностям должна выпустить пяток-десяток ахов, а их не было… Или ужасное сообщение приняла за первую стадию трудно диагностируемого психического заболевания, и, стало быть, неизлечимого?
Ведёт супруг разговоры неизвестно с кем, или дурачит и забавляется? Чтобы и жена уверовала в бесов — не мешало и жене заполучить квартиранта на пару дней… нет, не нужно жене беса, в семье из двоих двое ненормальных много, да и содержать двух бесов трудновато.
День исторического вселения беса закончился так: жена, быстрая на язык, прочитав справку о некрасивом прошлом супруга, долго не думая выдала:
— Недобитый фашистами.
— Ошибка: примись фашисты бить — добили, важную работу фашисты на полпути не оставляли — но было поздно и новинка родилась и осталась за мной. Секунд пять размышлял: «следует обидеться на новое звание, или пропустить мимо?
— Погоди, жена, ведь и ты в оккупации побывала? Если забыть, что женщина, и как всякая женщина не любишь считать прожитые годы, на время оккупантов тебе было два годика? Совсем кроха! Тебе-то грозила смерть от их рук?
Шесть десятков лет только и разговору «враги шли, чтобы тебя и меня убить»? И не убили… Не кажется странным невыполнение плана по убийствам? Как думаешь, почему не добили ни тебя, ни меня, ни других?
— Не знаю…
— Ну, вот, «не знаю», а рот успела открыть… Даёшь повод огласить извечное «баба дура: волос долог, ум короток…»
— Ты знаешь? — словесный нагрев грозил кончиться молчанием сторон на срок не меньше суток.
— Две версии догадок, или вариантов. Первый: враги, пребывавшие в монастыре, не имели методик определения неполноценности обитателей, циркуль, коим измеряли черепа, не захватили в поход, а как убивать без обмеров?.
Ес ист нихт Ordnung… порядок, то есть… Как на глазок определять: полноценный, нет? Немец без документов ничего не делает.
Версия два: в монастыре были нестандартные немцы, не такие, как в других местах оккупированной территории потому и не добили. Вообще-то следовало промеры черепа сделать, а будь среди пришлых знаток френологии — взглянул бы мой череп и сказал родителям:
— Задатки «серийного убийцы», и если не хотите, чтобы убил в будущем сотни хороших людей — сегодня следует умертвить ублюдка.
Четыре и пять: пугали нас «враги идут уничтожить славян»!
В тогдашнем разговоре с женой бес молчал и не шёл на помощь. Преданный, оставшийся в одиночестве, принялся объяснять супруге, что новый присвоенный ею «титул» даёт массу льгот в нашей, и без льгот, прекрасной жизни!
Разъяснения о надвигающихся льготах и послаблениях в предстоящем времени, никак не отразилась на лице супруги. «Добивал» жену приятным и волнительным сообщением о компенсациях в дойче марках от извечных наших «обидчиков».
Заявление о таинственных марках за причинённые мне когда-то в далёком прошлом неудобства на лице жены отразились недоверием. Разговоры о предстоящем обогащении вселяли надежду: «когда получу марки — жена поймёт глубину заблуждений и сменит звание «недобитый фашистами» на что-то иное, приятное. Понимал: момент перемены мнения обо мне ожидается в будущем, а пока остаётся примириться с мыслью о «недобитости».