Крашеные губки

- А Гузя? как поживает?

- Лучше некуда, не захотела возвращаться к нам работать, на меня больше и не взглянула, после всего, что я для нее сделала...

- А на что она живет?

- Стирает на заказ в своей хижине, вместе с тетей. У соседа умерла жена, у него дом с собственным участком, они ему готовят, смотрят за детьми, не бедствуют. Но какая Гузя неблагодарная, вот люди, чем больше им добра делаешь, тем хуже...

Далее рассказчик обрисовал положение французских войск. Они были окружены, обречены постепенно терять силы. Если бы Пьер добрался до своих, он лишь пополнил бы списки убитых. Но хитроумный капитан задумал в высшей степени дерзкий маневр: он переоденется в форму противника и будет сеять смятение в рядах немцев. Мари между тем противостояла мужу.

- Мабель, ты была бы способна на такую жертву?

- Не знаю, думаю, я бы расковыряла его рану, тогда бы он не пошел снова воевать.

- Конечно, если бы он догадался, он бы навеки ее возненавидел. Бывает, оказываешься между двух огней, правда?

- Знаешь, Нене, мне кажется, все уже расписано, я фаталистка, можешь ломать себе голову, придумывать, планировать всякое, а потом все выходит наоборот.

- Думаешь? По-моему, надо идти ва-банк, хоть раз в жизни. Я вечно буду жалеть, что не сумела рискнуть.

- Чем, Нене? выйти замуж за больного человека?

- Зачем ты это говоришь? зачем поднимаешь эту тему, если я говорила о другом?

- Не сердись, Нене, но кто мог подумать, что Хуан Карлос кончит этим?

- Теперь он больше печется о здоровье?

- Ты с ума сошла. Он только и делает, что увивается за женщинами. Не пойму только, как они не боятся заразиться.

- Ну... кто-то, видно, не знает. Раз Хуан Карлос такой красавец...

- Да все они распутные.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Тебе лучше знать!

- О чем? - Нене почувствовала, как перед ней вот-вот разверзнется бездна, голова пошла кругом, ноги подкосились.

- Ни о чем, видно, что ты...

- Ах, Мабель, что ты хочешь сказать?

- У тебя с Хуаном Карлосом не было... ну, этого, сама знаешь.

- Ты ужасна, Мабель, в краску меня вгоняешь, разумеется, ничего не было. Но я его любила, не отрицаю, я имею в виду, как жениха.

- Слушай, успокойся, до чего ты нервная.

- Но ты что-то хотела сказать. - Головокружение неодолимо охватило ее, она жаждала узнать, что скрывается в глубине той бездонной пропасти.

- Что похоже, когда у женщин бывает что-то с Хуаном Карлосом, они потом не хотят с ним расставаться.

- Ну, он очень красивый парень, Мабель. И такой обольстительный.

- Ах, ты не желаешь понять.

- Если французские войска перейдут в наступление, нам лучше уйти отсюда, жена. И поскорее, с этими тюками сена и этими формами для сыров. Ты день ото дня все нерасторопнее и даже дрожишь от страха, дура набитая!

- Куда мы пойдем?

- К моему брату, не понимаю, почему он не вернулся сюда.

- Нет, только не к нему, нет.

- Не смей перечить, а то сейчас получишь оплеуху, ты знаешь, какая у меня тяжелая рука".

- Она что, дает себя бить? вот глупая!

- Ну... Мабель, может, она ради детей, у нее есть дети?

- Вроде есть. Я убью всякого, кто осмелится поднять на меня руку.

- Мабель, до чего мерзавцы эти мужчины...

- Не все, дорогая.

- Я имею в виду, мужчины, которые распускают руки.

Рассказчик простился со слушателями до завтра, прервав бурную сцену неистовую перепалку Мари и ее мужа. За этим последовала музыкальная заставка и, наконец, еще одно, совместное восхваление уже упомянутых зубной пасты и мыла.

- Но все-таки, Мабель, чего это я не хочу понять из сказанного тобой о Хуане Карлосе? - Нене продолжала игру, устремляясь к собственной погибели.

- Что женщины не хотели с ним расставаться... из-за того, что бывает в постели.

- Нет, Мабель, я не согласна. Женщины в него влюбляются потому, что он очень красивый парень. А что бывает в постели, как ты говоришь, здесь ни при чем. Ведь, сказать по правде, когда погашен свет, уже не разглядеть, красивый муж или нет, все они одинаковы.

- Все одинаковы? Значит, Нене, ты не знаешь, что нет двух одинаковых.

Нене подумала о д-ре Аскеро и о своем муже, не смогла провести сравнение, моменты сладострастия с ненавистным врачом были мимолетны и сопряжены с неудобствами.

- Мабель, тебе-то откуда знать, ты ведь незамужняя...

- Ах, Нене, все мои однокашницы уже замужем, и с ними, детка, у меня полная доверительность, и они мне все рассказывают.

- Да ты-то что знаешь про Хуана Карлоса, ничего ты не знаешь.

- Нене, разве ты не знаешь, чем славился Хуан Карлос?

- Чем?

Мабель сделала непристойное движение, показав руками по горизонтали расстояние длиной примерно в тридцать сантиметров.

- Мабель! ты меня прямо в краску вгоняешь, - и Нене почувствовала, как все ее страхи кошмарным образом подтвердились. Страхи, которые закрались ей в душу с самой свадебной ночи, - она много бы отдала, чтобы забыть грязный жест, который только что видела!

- А это, похоже, имеет большое значение, Нене, для счастья женщины.

- Муж мне сказал, что нет.

- Может, он тебе зубы заговаривал... Глупышка, я смеюсь, мне не это рассказали про Хуана Карлоса, это я тебе так, в шутку сказала. На самом деле мне рассказали другое.

- Что?

- Извини, Нене, но когда мне это рассказали, я поклялась, что никогда, никогда никому этого не скажу. Так что не могу тебе рассказать, уж извини.

- Мабель, это нехорошо. Начала - так заканчивай.

Мабель отвернулась.

- Прости, если уж я дала клятву, то держу ее.

Мабель делила пирожное надвое вилкой, Нене увидела, как вилка обернулась трезубцем, на лбу Мабель выросли два рога дьявола, а под столом извилистый хвост обвился вокруг ножки стула. Нене сделала усилие и отхлебнула глоток чая: откровенно дьявольское видение рассеялось, и хозяйка дома внезапно придумала, как частично расквитаться с подругой за удары, нанесенные во время встречи; глядя пристально ей в глаза, она неожиданно спросила:

- Мабель, а ты действительно влюблена в своего жениха?

Мабель заколебалась, краткие секунды, пока она подыскивала ответ, выдали ее игру, комедия счастья окончилась. Нене с глубоким удовлетворением убедилась, что это был разговор двух шарлатанок.

- Нене... ну и вопросик...

- Я знаю, что ты его любишь, но иногда по глупости всякое спросишь.

- Конечно, я его люблю, - но это было не так. Мабель подумала, что со временем, возможно, научится любить его, а вдруг ласки жениха не заставят ее забыть ласки других мужчин? как будет ласкать ее жених? для этого ей придется дождаться свадебной ночи, ибо познать это раньше было бы слишком рискованным. Мужчины...

- А ты, Нене, любишь мужа больше сейчас, чем до свадьбы?

Чай - без сахара. Пирожные - с кремом. Нене сказала, что ей нравятся новомодные болеро и центральноамериканские певцы, которые их исполняют. Мабель высказала свое одобрение. Нене добавила, что просто в восторге от них, такое впечатление, что слова написаны для всех женщин и в то же время для каждой в отдельности. Мабель подтвердила, что такое происходит, потому что в болеро звучит немало верных истин.

В семь вечера Мабель надо было уходить. Она сожалела, что уходит, не повидав мужа подруги - задержавшегося по делам в конторе - и, следовательно, не оценив, насколько его обезобразило бремя набранных килограммов. Нене обследовала скатерть на столе - ее так нелегко стирать и гладить - и удостоверилась, что она чиста, без единого пятнышка. Затем осмотрела обитые атласом кресла, они также не запачкались, и незамедлительно принялась надевать на них соответствующие чехлы.

Мабель вышла на улицу, уже стемнело. Как она и планировала, следовало воспользоваться свободным временем до ужина, чтобы оглядеть витрины большого магазина, расположенного в районе Нене, и сравнить цены. Мабель задумалась, она всегда была такая организованная, никогда не теряла времени даром - и чего она добилась всей этой расчетливостью и точностью? Может, лучше было отдаться первому же импульсу, может, любой мужчина, который повстречается на этой улице, способен принести ей больше счастья, чем ее сомнительный жених. А если сесть на поезд, следующий в Кордову? там в горах находится тот, кто любил ее однажды, заставив трепетать, как ни один другой. На этой улице Буэнос-Айреса деревья росли под наклоном, как днем, так и ночью. Что за напрасное унижение, ведь теперь вечер, солнца нет, к чему сгибаться? Или эти деревья совсем забыли о достоинстве и самолюбии?