Страница 56 из 58
Я встал и прошел к двери.
— Завтра в полдень. Если тебя там не будет и ты не привезешь Макс… — я развернулся, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я перережу глотку твоей девочке. Без колебаний. Если я не смогу получить свою дочь, ты никогда не получишь свою. И мне насрать, что случится после этого.
Я выдохнул только тогда, когда оказался в машине с Медведем.
— Как прошло? — поинтересовался он. Я вздохнул. — Настолько плохо?
— Все прошло настолько хорошо, как и могло. Вздыхаю из-за того, что я это сделал.
— А что именно ты там сделал?
— Я обменял Доу.
— На что? — крикнул он.
— Кого, — поправил я.
— Ладно, на кого?
— Макс. Я обменял Доу на Макс.
— Ох. Ты ж. Бл*дь.
— Ага, это если вкратце, — ответил я, проведя рукой по голове. — Если раньше я не был уверен, продал ли душу, то теперь на сто процентов это знаю.
ГЛАВА 30.
Кинг
Я лежал в кровати с Доу. Была почти полночь, а я уже отсчитывал часы до полудня. В полдень я увижу Макс впервые с тех пор, как держал ее в своих руках в ту ночь, когда позволил своей матери сгореть заживо.
В полдень я в последний раз увижу свою девочку.
Доу станет человеком, которым и должна быть: человеком, которым она родилась, Рэйми Прайс. Она, скорее всего, даже не подумает взглянуть на меня в зеркало заднего вида, когда поймет, что возвращается к роскошной жизни. Я никогда не был настолько хорош, чтобы она начала со мной свою жизнь, и это будет самый эгоистический и альтруистический поступок, который я совершил по отношению к ней.
Я возвращал ее.
Я получал обратно свою дочь.
Я еще никогда не был настолько несчастным и возбужденным одновременно. Несколько месяцев назад я и не предполагал, что, если у меня получится вернуть Макс, мне придется пройти этот путь в одиночку. Как минимум я думал, что со мной будет Преппи. Потом я думал, что рядом будет еще и Доу.
А теперь оказываюсь только я один.
Я закинул свою ногу поверх ее. Я не мог приблизиться к ней достаточно. Я убедил Доу отпустить ту, кем она была, чтобы быть со мной, но ее прошлая жизнь, в отличие от Преппи, восстала из могилы и преследовала меня с тех пор, как я нажал на кнопку «поиск».
Я выбрасывал Доу обратно словно рыбу, которая не заслуживала, чтобы ее оставили.
Но она ЗАСЛУЖИВАЛА.
Бл*дь, она заслуживала всего.
Не было ни единого сомнения в том, что если и существовали родственные души, то Доу была моей. Проблема в том, что Рэйми не была. У Рэйми был парень. Были деньги. Будущее, в которое не вписывался преступник с татуировками и склонностью к насилию. Рэйми не была готова поставить себя под удар, подвергать себя риску быть подстреленной или даже беспокоиться о том, что кто-то из нас пострадает или умрет.
Я желал для Доу большего. Хотел разбить наши сердца и покончить со все этим, чтобы мы оба могли стать настоящими.
Она — со своей семьей.
Я — со своей.
Я перевернул Доу на спину и залез сверху. Раздвинув ее ноги, я опускался вниз, пока не почувствовал ее сладость в последний раз. Я медленно развел языком ее складки, когда она проснулась со стоном.
На моих глазах появилась влага. До того, как упала моя первая слеза, я довел Доу до оргазма языком. Я был рад, что глаза Доу были закрыты, когда вошел в нее и начал жестко вколачиваться в не просто самую великолепную киску, которая у меня когда-либо была, в не просто самую великолепную девушку, которую я когда-либо знал, а в самую сильную любовь, которая у меня когда-либо была.
Единственную любовь.
Если бы все было по-другому, я бы надел кольцо на палец Доу. Она бы выносила моего ребенка. У нас была бы Макс. Был бы Преппи. Мы были бы семьей, которую я всегда хотел, но которой, я знал, никогда не существовало.
Потому что этого не могло случиться.
Преппи, бл*дь, был мертв, а моя девочка вот-вот должна была вернуться к той жизни, в которой она была рождена.
Я говорил Доу, что люблю ее, с каждым толчком своих бедер. Говорил ей, что мне жаль. Говорил, что хотел бы, чтобы она осталась навсегда. Я говорил ей, что хотел, чтобы она родила моего ребенка. Сексом я говорил ей все, что не посмел сказать вслух. Я говорил ей, что, будь все по-другому, мы бы навсегда остались вместе.
Навсегда.
Я так и не сказал ничего вслух, только смотрел на Доу сверху, полуспящую, пока доводил ее до грани еще одного оргазма, наблюдая, как могло бы выглядеть это всегда.
И оно было так чертовски прекрасно.
Неожиданная слеза соскользнула с подбородка. Я вытянул руку и поймал ее до того, как она вытащила бы Доу из состояния спящего экстаза, в котором та сейчас находилась.
До того, как она поняла, что я на самом деле чувствовал.
До того, как она ушла.
Навсегда.
На следующее утро впервые в своей жизни я занимался любовью с женщиной. Я не трахал ее. И не занимался сексом.
Я целовал ее все время. Держал так близко, как только могут держаться двое. Я говорил ей, что она прекрасна.
Что я любил все в ней.
Я ждал, пока оргазм полностью накроет ее, чтобы прошептать: «Я люблю тебя». Не знаю, слышала ли она меня, но я говорил это больше себе, чем ей.
Мне необходимо было сказать эти слова, пока у меня все еще существовал такой шанс.
Думаю, часть меня любила Доу с того самого первого мгновения, когда я увидел ее. В бегах, прекрасную, напуганную. Я хотел Доу, ее тело и душу.
Она останется со мной еще всего лишь на несколько часов, и я проведу каждую секунду внутри моей девочки.
Пока она все еще была моей девочкой.
Доу
Всякий раз, когда я просыпалась ночью, Кинг прикасался ко мне. Словно — не имело значения, насколько близко мы держались друг за друга — ему было мало.
Мне снилось, будто он говорил мне, что любит меня. Однажды, после того как Кинг закончил мою татуировку, он сказал мне: «Заткнись и позволь мне любить тебя». Но то, что я слышала во сне, было по-настоящему.
Что-то было не так. Я чувствовала это нутром. Я спросила, что его беспокоило, но он отмахнулся и просто занимался со мной любовью.
Часами.
Может, он потерялся в мыслях о Преппи и лишь хотел, чтобы я была рядом.
Так что я была.
Наше время вместе в это утро не походило на то, что я ощущала рядом с ним ранее.
Я снова сказала Кингу, что была в порядке после того, как Айзек изнасиловал меня. Это был всего лишь момент в жизни. Ужасный момент. Но я знала, что буду в порядке. Пока у меня есть Кинг, я буду в порядке.
Все будет в порядке.
Я была беспомощной, страстной, влюбленной в сложного человека, который прикасался ко мне, будто я — это тонкое стекло, которое могло раскрошиться в его руках.
Лаская своим членом мой клитор, Кинг шептал мне, насколько прекрасной я была. Он вытащил член из моей киски и потер чувствительный комочек нервов, а после резко вошел обратно.
Я жила ощущениями, и у меня было полно вопросов.
Кинг шептал, насколько сильно он любил быть внутри меня. Как сильно хотел бы не быть таким ублюдком. Насколько я заслуживала весь мир. Как он был недостаточно хорош для меня.
А потом меня осенило, словно в меня врезался поезд, сошедший с рельсов, и мое сердце разорвалось в груди.
Кинг говорил «прощай».
***
Солнце было уже высоко в небе к тому моменту, когда мы проснулись и оделись. В любую секунду я ожидала, что Кинг ворвется в комнату и скажет, что хочет, чтобы я ушла. Ожидание этого было подобно аду. Я хотела собрать свои вещи, но ничего в действительности не принадлежало мне.
Я накинула кое-какую одежду и вышла на улицу найти Кинга. Вместо того чтобы ожидать, я выглянула из коридора и пошла искать своего палача. Я нашла его снаружи, он качался в кресле-качалке, которого, как я недавно заметила, не хватало на крыльце.