Кинг (ЛП)

— Оу.

Я прикусила губу. Не знаю, какого ответа я от него ожидала, если вообще ожидала, но его слова застали меня врасплох.

«Он ХОЧЕТ, чтобы я была рядом?»

— Я был в тюрьме самого строгого режима. Вокруг меня находились худшие из худших. Мне приходилось спать с одним открытым глазом, потому как я считал, что следующий вдох может стать последним.

— Зачем ты рассказываешь мне все это?

Он повернул голову в мою сторону и приковал свой взгляд ко мне. Кинг протянул руку и провел своим длинным указательным пальцем по моей щеке.

— Потому что хочу, чтобы ты знала: ни один из тех ублюдков не пугал меня больше, чем пугаешь ты.

Телефон Кинга зазвенел на своей подставке на консоли грузовика, и он ответил, оставив меня с открытым от шока ртом.

— Да, — произнёс Кинг, приложив телефон к уху. — У*бок! Нет, я понял. Оставайся там же. Я скоро подъеду. Да, знаю. Уверен. Понял.

Кинг бросил телефон мне на колени и развернул грузовик так резко, что, уверена, в какой-то момент машина находилась в положении на двух колесах.

— Что происходит?

— Последняя остановка, — бросил Кинг, стиснув зубы.

Кто бы ни был на другом конце провода, он сказал ему нечто, чего я явно не хотела бы услышать.

Спустя несколько минут мы припарковались возле маленького захолустного бара с зеленой неоновой вывеской «У Хансена», под которой было нарисовано изображение корабля. На парковке там и тут было всего несколько машине. Кинг занял одно из мест и выскочил из грузовика.

— Оставайся здесь, — приказал он.

Он наклонился над бортом багажника и, взяв что-то оттуда, направился в сторону бара. Чтобы пройти в дверь, Кингу пришлось пригнуться.

За один день я увидела три стороны этого человека. Темную, пугающую до чертиков. Сексуальную как ад, от которой у меня дрожали коленки при его малейшем взгляде. И сторону, о существовании которой я даже не подозревала: он безукоризненно заботился о ком-то, за исключением самого себя. Было приятно узнать, что, в конце концов, он не женоненавистник.

Из помещения донесся шум. Дверь распахнулась. Кинг вышел из бара словно огромная черная тень. За ним послышался визг женщины.

Менее часа назад он беспокоился о жизни, которой мог жить со своей сестрой. А незадолго до этого он тревожился о пожилой женщине и помогал ей найти утешение в последние дни ее жизни.

А сейчас он приближался длинными шагами к грузовику, в его темных, опасных глазах горел безумный, яростный взгляд. Только когда он оказался на расстоянии трех метров от меня, я смогла получше рассмотреть его.

Кинг крепко сжимал деревянную бейсбольную биту. Темные пятна покрывали поверхность снаряда и все его тело, капли чего-то были разбрызганы на его груди и лице. Когда он повернулся положить биту обратно в багажник грузовика, на него упал свет, и мое дыхание замерло в груди.

И бита, и тело Кинга были покрыты кровью.

***

Кинг выехал с парковки с визгом шин. Когда мы достигли трассы, Кинг свернул на первом же повороте и остановил грузовик под мостом. Мое сердце быстро и тяжело стучало в груди.

Тук. Тук.

Тук. Тук.

Свет луны падал на лобовое стекло, создавая эффект мерцания на каплях высохшей крови на лбу Кинга.

— Какого х*я там произошло? — завизжала я, расстегивая свой ремень безопасности.

— Бизнес, — ответил Кинг, не придавая слову ни единой эмоции.

— Ты покрыт кровью! Ты убил… Кого-то?

— Нет, не убил, но он подумает дважды, прежде чем снова совать нос в мое дерьмо.

— Кто это был?

— Кто-то, кто привык путаться с Айзеком. Преппи узнал, что тот был шестеркой, которая доложила Айзеку о «Бабулиной оранжерее». Нужно было преподать урок. Ему не понадобится его рот, если он не будет знать всякую херню, — Кинг провел ладонью по голове. — Если войне предстоит начаться, она начнется.

— Вот что случится? Начнется война? — спросила я. — Что нам делать?

— Не будет никакой войны, если я смогу разобраться. Я вышел на людей Айзека, попросил о встрече. Хочу разобраться со всей этой ху*ней, пока не стало хуже, — Кинг развернулся ко мне. — Ты ничего не будешь делать. Я все держу под контролем. Тебе не стоит переживать об этом. Обещаю, с тобой ничего не случится. Я сказал, что защищу тебя, и я говорил серьезно.

— Думаешь, я волнуюсь о себе? Машина Преппи в буквальном смысле слова взлетела на воздух. Медведь живет в гараже в десяти футах от тебя. За тобой охотится опасный парень, и, по твоим же словам, он на самом деле опасный, а ты думаешь, что я о СЕБЕ беспокоюсь?! — я задыхалась. — Какой, мать твою, эгоисткой ты меня считаешь?!

— Так ты волнуешься обо мне, щенячьи глазки? — поддразнил Кинг, вздергивая бровь.

— Нет! То есть да. Почему тебя это, бл*дь, раздражает? — закричала я. Кинг выключил зажигание. — И какого хера ты заехал под…

Кинг прервал мою словесную тираду резким рывком в мою сторону. Он приподнял меня, обхватив бедра, и дернул на себя так, что я плюхнулась на спину и заскользила спиной по длинному сиденью его грузовика.

— Я люблю, когда ты обо мне беспокоишься, — произнес он, накрывая мое тело своим и обрушивая свой рот на мой. Его губы были мягкими, полными, настойчивыми и нуждающимися одновременно. — У тебя такие чертовски сексуальные губы. Я тысячу раз представлял, как они будут обернуты вокруг моего члена, — он скользнул рукой под мою рубашку, обхватывая грудь. — Я обожаю твои чертовски идеальные сиськи, — он раздвинул мои ноги коленом и разместился между ними. Его член уперся в мое местечко, которое было уже влажным и готовым от желания. — Не могу дождаться, когда окажусь в тебе.

Он провел губами по линии шеи. Скользил языком по коже, лизал ее, всасывал и подразнивал, пока катал мой сосок между двумя пальцами и вжимал меня бедрами в сиденье. Я выгнула спину. Каждое его движение посылало шоковые волны желания, разрывавшие во мне любые мысли о сопротивлении, которые только могли поселиться в моей голове.

— Скажи мне, что хочешь этого, щенячьи глазки. Скажи, что хочешь этого так же сильно, как и я.

Он тяжело дышал мне в шею. Одним движением пальцев Кинг расстегнул пуговицу на моих джинсах и просунул руку внутрь, пока не нашел искомое. Я застонала, когда он достиг точки, которая уже дрожала от ощущения его эрекции.

— Да ты, бл*дь, чертовски влажная. Ты хочешь этого. Я чувствую, — он очертил моей влагой круг вокруг клитора. — Ты настолько готова для меня. Скажи мне, что хочешь, чтобы я трахнул тебя. Позволь мне услышать это.

Я откинула голову назад, будучи не в силах произнести ни слова. Он был прав. Он был так чертовски прав. Я хотела его.

Я хотела этого.

Вероятно, Грейс оказалась права, когда сказала, что плохой парень может быть хорошим. Что одно не исключало существование другого.

Может, мой мозг и не был согласен с этой идеей, но тело реагировало на каждое его прикосновение, будто я была создана для того, чтобы Кинг удовлетворял меня, будто я не могла насытиться этим. Будто, если он не окажется внутри меня, я умру. Мне нравилось чувствовать его сверху. Нравились его прикосновения. Нравилось его желание.

Нет. Не нравилось. Я любила это!

Я любила спать в его кровати рядом с ним. Мне нравилось чувствовать себя маленькой рядом с ним. Я любила, как его ноздри трепетали перед тем, как он собирался поцеловать меня, а когда он целовал, я любила то, что он целовал меня так, будто был на меня зол. Словно в том, что он хотел меня настолько, что не мог удержаться и не коснуться меня губами или руками, была моя вина.

Кинг уселся, и мне пришлось свести бедра вместе, чтобы унять боль, которая начала зарождаться между ног в ту же секунду, когда он меня коснулся. Кинг потянулся руками за спину, стащил с себя полностью покрытую кровью футболку и бросил ее на пол.

Я потянулась руками к его груди, потому что не могла сопротивляться своему желанию. Она блестела от пота, вздымалась от тяжелых вдохов и была покрыта самыми невероятными татуировками. Я наклонилась вперед и лизнула его сосок.