Страница 18 из 58
— Ты не очень убит горем. Видимо, убедил себя в том, что ты и судья, и присяжные, и палач, — произнесла я.
— Простого «спасибо, Кинг, что спас мне жизнь» было бы достаточно, — ответил он. — Но чтобы ты знала и что стоило бы знать Эду: если ты играешь со мной и с тем, что мое, то да, я и судья, и присяжные. А когда ситуация взывает к критическим мерам, то я чертов палач.
От его слов мой желудок скрутило в узел.
— Какое тебе дело до того, причинил бы он мне боль или нет?
— Потому что ты моя.
— Почему ты снова и снова говоришь это?
— Потому что это так.
— Я никогда не соглашалась быть твоей, что бы это ни значило.
— Твое согласие меня не особо волнует. Это не переговоры. Или ты хотела, чтобы Эд сделал то, что он планировал с тобой сотворить?
— Нет. Я говорю не об этом.
Даже в теплой воде моя кожа покрылась мурашками, стоило мне подумать о том, что могло случиться, если бы Кинг не спас меня.
Я была бы мертва.
Разве смерть Эда меня расстраивала? Нет. Или он, или я — такова была ситуация, и я рада, что она закончилась хорошо для меня.
— Поэтому мне нужен был байкер, — пролепетала я.
— Что-что? — спросил Кинг.
— Ничего, — поспешила ответить я, не понимая, как могла произнести это вслух.
— Нет, ты сказала что-то о том, что тебе нужен был байкер. Что, бл*дь, это вообще значит?
— Для защиты! — прошипела я. — Ты понятия не имеешь, что представляет собой жизнь на улице. Такие, как Эд, поджидают тебя на каждом углу, ждут, пока ты уснешь, или потеряешь бдительность, или забредешь не в ту аллею. Я не была в восторге от этой идеи, но мне больше ничего не оставалось. Никки сказала, что на твоей вечеринке будут байкеры. И если я понравлюсь хоть кому-нибудь, он защитит меня.
— Ты пришла на вечеринку, чтобы тебя, как шлюху, снял байкер?
Его голос был полон злости и разочарования, и по какой-то непонятной причине я на самом деле ненавидела тот факт, что разочаровываю его. Точно так же я ненавидела и тот факт, что разочаровываю сама себя.
Или ее.
— Да, — честно ответила я. — Хотя бы ненадолго. Но я поняла, насколько глупой была эта идея. Я больше не хочу этого.
Я не понимала, насколько смущенно и застенчиво звучат мои слова, пока не произнесла их вслух.
— По крайней мере, в этом теперь есть смысл. Давай наклонись назад, — скомандовал Кинг.
Я задрала подбородок, а Кинг придержал меня за затылок. Он взял чашку с полочки и, набрав в нее воды, медленно вылил на мои волосы.
— Ты убил свою мать, — прошептала я.
Какой бы приятной ни была ванна, я не могла заткнуть свой рот, слова сами слетели с языка.
— Преппи, бл*дь, — Кинг помотал головой. — Он не должен был ничего говорить. Это не твоего ума дело, — выплюнул он. Его задели мои слова. — Это вообще нахер никого не касается!
Через минуту или две его дыхание вновь выровнялось, а венка на шее перестала пульсировать. Он закончил поливать мои волосы.
— Значит, ты знаешь, что я сидел в тюрьме?
— Да.
— Знаешь, как долго я там пробыл?
— Три года, — произнесла я, вспоминая слова Преппи.
— Да, три года. А ты знаешь кого-нибудь, кто получил за убийство три года? — почему я раньше об этом не подумала?! В этом не было смысла. Я потрясла головой. — Это длинная история, но сегодня у меня нет настроения баловать тебя сказками.
— Но ты убил Никки.
Я прокляла себя за то, что не могла найти иголку с ниткой, чтоб зашить себе рот. К моему удивление, Кинг прыснул со смеху. Это был настоящий смех, будто я рассказала забавную шутку. Я даже не знала, что этот человек способен на такой смех.
— Нет, — ответил он. — Я не убивал.
— Да, убил, — возразила я. — Я слышала, как ты рассказывал об это Преппи. Почему ты это отрицаешь?
— Подумай головой. Ты действительно слышала, как я говорил, что убил ее?
И опять он был прав. Я не слышала, чтобы он произнёс именно эти слова.
— Я сказал лишь то, что она была мертва. Извини, щенячьи глазки, но это так. Я нашел ее с иглой в руке в сраном мотеле за городом, — Кинг поймал слезу, скатившуюся по моей щеке, большим пальцем. — Она стреляла в тебя. Думаешь, она правда достойна этой слезы? — он удивил меня, когда слизал соленую каплю с пальца.
— Она стреляла не в меня, — защищалась я. — Она пыталась сбежать. Никки подстрелила меня случайно. На самом деле, она целилась в тебя. Мы были в отчаянии. Отчаянные люди совершают отчаянные поступки.
В этот момент я поняла, что соскучилась по Никки. Какими бы кончеными ни были наши отношения, она стала всем, что у меня было.
А теперь не существовало и ее.
— Щенячьи глазки, специально или нет, но она выстрелила в тебя. Честно говоря, если бы я нашел ее живой и если бы она снова наставила на меня пистолет, я бы прикончил ее.
— Моя жизнь похожа на все увеличивающуюся кучу вопросов, которые продолжают падать сверху, и я готова добавить к этому ещё и ответы, прежде чем потеряю остатки мозгов.
— Как… Красноречиво с твоей стороны.
— Я серьезно. Для чего ты искал меня? Зачем париться и тащить меня обратно?
— Мое решение отпустить тебя было временным помутнением рассудка. А почему я принял это решение, тебя не касается. Дело в том, что твоя подруга мертва, а ты все еще должна мне. Ты моя собственность и будешь принадлежать мне, пока я не изменю своего решения.
Он провел мокрой мочалкой по моим ногам, вытирая раны на стопах. Я вскрикнула и зажмурилась.
— Ты их почти изуродовала.
— Знаешь, такое случается, когда тебя бросают гнить в лесу, а потом ты идешь несколько миль под раскаленным солнцем, — выплюнула я.
Я ожидала, что он начнет возражать мне, вступит в словесную перепалку, но он удивил меня:
— Мне жаль. Как я говорил, это было временным помутнением рассудка.
— Ты только что извинился передо мной?
— Нет, я сказал, что мне жаль и это было временным помутнением рассудка. Я не произнёс «прости».
— Как именно я должна заплатить тебе? — нерешительно поинтересовалась я. — Мы уже говорили об этом. Мне нечего тебе дать, — я вздохнула. — У меня вообще ничего нет.
— Ты заплатишь так, как я скажу, щенячьи глазки.
— А что, если я не хочу быть твоей?
Кинг не колебался:
— Тогда, я отдам тебя Преппи. Он с тобой разберется. Парень хоть и кажется милым, но в нем столько дерьма, что он и глазом не моргнет прежде, чем прижать тебя к стене и отыметь. Он любит, когда девочки кричат под ним. Любит, когда они теряют сознание от боли. Просто обожает, когда они сопротивляются. Или, может, я одолжу тебя Медведю и его команде. Слышал, Гаррис и Моно любят игры с ножом, — в его голосе не было ни капли юмора. — Но если ты согласишься, то будешь принадлежать исключительно мне. Будешь под моей защитой. И когда ты мне надоешь и твой долг будет оплачен, сможешь уйти.
— Защита, — повторила я. Именно то, что я здесь искала. — Что, если ты не устанешь от меня?
Кинг подавился смешком:
— О, я устану. Всегда устаю. Но до этого момента ты будешь делать все, что я говорю. Ты будешь жить в моем доме, — его взгляд опустился к моей киске, — и спать в моей постели.
— Ты собираешься изнасиловать меня? — мое сердце выпрыгивало из груди. — Одно дело, если я добровольно могу заплатить за себя таким образом. И совсем другое, когда у меня отнимают выбор. Если это твой план, можешь просто сунуть мою голову под воду и открутить кран на полную.
— Хотя твое тело сейчас ослабло и истощено, но твой рот, кажется, так и нарывается на неприятности.
После этих слов адреналин тут же рванул по моим венам, вернув меня в реальность и приготовив к новому сражению за свою жизнь. Разбрызгав еще больше воды, чем в прошлый раз, я встала в ванне абсолютно голой перед ним. И мне было плевать, что я ничем не могла прикрыться.
Кинг удивил меня в очередной раз, когда залез в ванну, намочив тем самым свои джинсы. Я выставила перед собой кулаки, собираясь ударить его в случае необходимости. Он прыснул со смеху и прижал меня к своей татуированной груди, при этом заведя мои руки за спину.