Страница 5 из 12
– А как вы считаете, ревность кого-то из труппы не могла стать причиной убийства?
– Ну, что-о-о вы! – изобразив укоризненную гримаску, отмахнулась девица. – У нас никто никого не ревнует. Здесь все как одна семья – кто понравился, тот и твой. Кстати, если бы вы работали у нас, то имели бы грандиозный успех.
– Это у кого же? – иронично улыбнулся лейтенант.
– У наших девочек, например. Видите, как они на вас смотрят? И у зрительниц тоже. Думаете, сюда приходят только мужчины? Если бы! Иной раз такие солидные дамы появляются… М-м-м! Сидят в первом ряду, глаз не отрывают со сцены. Вы были бы звездой первой величины… Так что рекомендую подумать.
– Нет уж, спасибо! – чуть поморщившись, покачал головой лейтенант. – Такая звездность мне ни к чему. Лучше я останусь при своих звездочках, – взглядом указал он на погоны.
Лев и Станислав, побеседовав с криминалистами, тоже осмотрели кабинет Капылина. Его единственное окно было занавешено шторами, раздвинув которые Гуров увидел фигурную кованую решетку, закрывающую его с наружной стороны. Кроме солидного двухтумбового канцелярского стола, журнального столика, дивана, стульев и кресел, в кабинете имелось несколько шкафов, сейф, большой аквариум, на стенах висело несколько картин, причем все как одна определенного содержания. В сравнении с изображенными на них сюжетами общеизвестная «Даная» Рембрандта могла бы смотреться как образец монастырского творчества.
На столе стоял раскрытый ноутбук, лежали какие-то конторские книги и обычные канцелярские прибамбасы – степлер, вазочка с авторучками, письменный прибор старинного фасона, выточенный из камня, похожего на малахит, и тому подобное.
– Шкафы осматривали? – оглянувшись, поинтересовался Гуров.
– Да, в них ничего особенного. Сценические костюмы, документация, какие-то сувениры. В сейфе – печати, всякие учредительные документы, чековые книжки, миллиона полтора наличности в рублях, – откликнулся один из криминалистов. – В ящиках стола – тоже какой-то хлам, бумаги…
Стас неспешно подошел к левой тумбе стола и один за другим выдвинул и задвинул ящики. Лев тоже подошел к столу и просмотрел ящики правой тумбы. В них и в самом деле было мало интересного – запасные «пальчиковые» и «мизинчиковые» аккумуляторы, зарядные устройства для телефонов и иных гаджетов, технические паспорта на всевозможную электронику, соединительные шнуры, елочные игрушки… Заглянув в последний, самый нижний ящик, Гуров переворошил лежавшие в нем курительные трубки, самых необычных форм и размеров, сработанные из разных материалов – дерева, кости, металла, камня. Неожиданно глаз схватил что-то удивительно знакомое. Лев присмотрелся. Сомнений быть не могло – точно такой же, как и у Вингрова, череп-паук на цепочке. Он достал эту странную вещицу – то ли амулет, то ли украшение – и держа на весу за цепочку, показал Стасу. Тот, удивленно воззрившись на находку, негромко присвистнул.
Оказавшийся рядом криминалист понимающе кивнул:
– Да, тоже видел этого «паука». Но, думаю, он тут лежит давно и к убийце вряд ли имеет какое-то отношение. Кстати, такую хрень одно время мастрячили на одной из чернореченских зон. Это у тамошних зэков было знаком особого отличия – «паука» носили всякие там «отрицалы», «положенцы»… Но воры в законе на своем сходняке такую символику забраковали, и мода на нее вскоре сошла на нет.
– Так, так, та-а-к… – задумчиво проговорил Гуров. – А откуда у вас такая интересная информация?
– Лет пять назад на улице Госпитальной бандит смертельно ранил прохожего. Но тот ухитрился вырвать нож и ему самому нанести серьезное ранение. Бандюгу нашли истекающим кровью рядом с его жертвой – тот мужик уже скончался. И вот у него-то я и увидел такую побрякушку. Поскольку срок ему светил очень большой, он начал откровенничать, даже дал информацию о некоторых других происшествиях, благодаря чему нам удалось задержать двоих опасных отморозков. Заодно рассказал и о том, что означает череп-паук.
– Сколько ж ему дали? – поинтересовался Крячко.
– Десять лет «строгача», хотя светило семнадцать. Но отсидел он только три года. Видимо, где-то что-то просочилось, и его нашли на пустом складе с заточкой в сердце. А вы тоже где-то видели такую штуковину?
– Да, в вещах убитого позавчера в гостинице «Онтарио» предпринимателя и депутата Константина Вингрова, – пояснил Лев. – У него тоже на лбу красовалась «дама пик». М-да… Выходит, между этими двоими была какая-то очень тесная взаимосвязь. Но какая?
Когда работа по поиску следов и улик была закончена, а упакованного в пластиковый мешок усопшего увезли в морг, когда был закончен опрос труппы и обслуживающего персонала (последними опросили гримершу и костюмершу – пожилых флегматичных теток, которые на работу обычно приходили после обеда), Гуров объявил, что все на этот день свободны. Причем на неопределенный срок. По его словам, пока не совсем понятны вопросы с собственниками имущества, его наследованием и прочей правовой казуистикой, помещение будет опечатано.
– Ну, тогда хотя бы дайте нам время собрать свои вещи… – хмуро произнес длинноволосый парень, чем-то похожий на грузина. – Вдруг нас сюда потом совсем не пустят? А у меня здесь костюмы, книги, ноутбук…
Опера райотдела вопросительно посмотрели на Гурова – он-то что думает? Окинув взглядом труппу и театральную обслугу, которая, притихнув, настороженно ждала его ответа, Лев махнул рукой:
– Пятнадцать минут на сборы! Время пошло!
Воспрянувшие духом танцовщики и танцовщицы бросились в свои гримерки. Поспешила в бытовки и обслуга. Первой собралась гримерша. Подойдя к Гурову, она показала ему какую-то большую лакированную деревянную коробку и объявила:
– Это мои собственные принадлежности, я покупала все за свои деньги. Можно их забрать?
Лев кивнул, лишь мельком взглянув в ее сторону.
Прочие, поняв, что этот начальник вовсе не жлоб, складывали все, что попадется, в сумки и направлялись к выходу.
– А вам не кажется, что эти сборы плавно перетекли в мародерство? – осторожно поинтересовался капитан, старший местной опергруппы.
– Не кажется, – негромко рассмеялся Гуров. – Я это знал с самого начала. Но давайте рассудим здраво. Эти люди теперь едва ли получат жалованье за последний месяц – кто его выдаст и на основании каких документов? Разве что только через суд, который вынесет решение в их пользу. Если у Капылина нет ни деловых партнеров, ни наследников, то куда все это денется? Рано или поздно бомжи растащат или выкинет на помойку собственник помещения. Так что пусть берут.
Менее чем через четверть часа помещение театра полностью опустело. Позже всех из бытовки с большой сумкой вышла та самая пышноволосая танцовщица, которая предлагала оперу перейти на работу в их театр. Растерянно оглядевшись, она недоуменно воскликнула:
– Эй, люди! Это что, все уже смылись? Ну, ничего себе! И как же я теперь попрусь с этой сумярой?! Может, кто выручит? Эй, лейтенант, ты на колесах? Не подбросишь до дому всеми забытую и покинутую? Я тут совсем недалеко живу. Ну, сделай доброе дело! Зайдем ко мне – чаем угощу. Ну как, поможешь?
Молодой опер, осторожно покосившись в сторону Льва, чуть конфузливо обронил вполголоса:
– Ну, поехали, поехали! Подброшу… Давай донесу!
Он взял из ее руки сумку, и они направились к выходу. Внимательно наблюдая за этой сценой, Стас коротко хохотнул:
– Ну, черт в юбке! Разыграла – как по нотам. Специально ведь собиралась дольше всех, чтобы пацана захомутать. Да-а-а… Попал «летеха» в переплет, как муха на медовую липучку. Правильно говорят – если в большинство баб обязательно заложена изюминка, то в такую заразу – целая пригоршня. Блин! Я бы и то не устоял…
Теперь рассмеялся Гуров.
– «Я бы и то не устоял»… – иронично повторил он. – Да ты бы не устоял в любом случае! Уж кому лапшу-то вешаешь на уши? Ладно, давай отчаливать. Забираем все, что мужики здесь наработали, и едем за материалами по Вингрову.
– Слушай… А что, если по поводу этой «богадельни» порасспрашивать местных аборигенов? – шагая к выходу, неожиданно предложил Крячко. – Конечно, это может быть и пустая трата времени, но вдруг удастся узнать и что-то дельное? Согласись, не исключен ведь и вариант того, что в здешних краях завелся некий «Робин Гуд» с моралистскими закидонами. Ну, эдакий самодеятельный борец со всемирным злом в лице мерзкого, растленного лицемера Вингрова, а также порнографа и развратника Капылина. А? Как думаешь?