Везучая Натали

— Нам запрещено пользоваться клеверфонами на службе. Пульт в машине перегорел вместе с другой электроникой. Службы общественного порядка и охраны здоровья появятся, конечно. Возможно, к вечеру, — он перечислил все это бесстрастным голосом, просто ставил ее перед фактом, чем взбесил Натали еще больше. Она даже немного пришла в себя, и голова прояснилась.

— Почему к вечеру?

— Первым делом они обращают внимание на происшествия в Альтитуде, потом в Медиуме, потом в Тандеме, и только под конец в Инфериоре. Мы на Нижнем уровне, если вы еще не поняли.

В доказательство своих слов он постучал ногой по земле и Натали с ужасом поняла, что ниже падать некуда, и в прямом и в переносном смысле. Впервые в жизни она стояла на почве Примариуса, если с натяжкой принять за такую серое пыльное потрескавшееся покрытие, броней заковавшее планету. Несколько долгих секунд девушка сидела в оцепенении, потом решилась поднять голову. Ей показалось, что она сидит на дне бездонной ямы и смотрит вверх. Это было словно стоять у подножия горы и пытаться разглядеть ее вершину. Когда Натали была маленькая отец как-то брал ее на астероид. Девочка была удивлена огромным пустым пространством, где никто не жил. Где не стояли дома, не летали аэрокары. Но вот горы ее совсем не удивили, ведь они напомнили ей высотки на Примариусе. Но она и представить не могла, что это так величественно и жутко выглядит отсюда, с Нижнего уровня. Неба не видно, даже краешка, не говоря о солнце. Здесь, кажется, всегда сумрачно и туманно. Разглядеть что-то можно было только до среднего уровня, где в глаза били яркие огни витрин торговых центров и развлекательных заведений. А выше только мгла и тень. А еще практически над головой, так Натали показалось, носятся аэрокары. Они появлялись в поле зрения буквально на несколько секунд, но те, что девушке удавалось разглядеть, выглядели доисторическими развалинами. Странно, что на запчасти не рассыпаются прямо в воздухе! Трасса Инфериора. Есть еще такие же воздушные пути на каждом уровне. Сама Натали буквально еще несколько минут назад летела по широкой и свободной магистрали Альтитуды, и вот, пожалуйста, вынуждена копошиться теперь в этой грязи, как… как…

— Ты уволен! — процедила она сквозь зубы, чувствуя, как внутри разгорается ненависть.

— Отлично, — сказал водитель. — Могу идти?

— Пошел вон!!! Вон!!! Вон!!! — Натали вскочила на ноги, и откуда только силы взялись, и визжала так, что у самой от крика уши заложило. Она видела, что люди, окружающие место аварии, начали смеяться. Кто-то вытащил клеверфон (подумать только, даже в этой дырявой дыре у кого-то есть клеверфоны!) и принялся снимать истерично орущую девушку. Так. Надо взять себя в руки.

Конечно, Натали нисколько не сомневалась, что водитель не посмеет оставить ее здесь. Он несет за нее ответственность! Он даже расписывался в договоре за это! Должен ведь был отец включить в договор этот пункт? Натали в любом случае была уверена, что этот мужлан только попыхтит от обиды, но доставит ее домой. А там пусть катиться на все четыре стороны. Но что-то пошло не так.

Водитель криво ухмыльнулся:

— Счастливо оставаться, принцессочка!

А потом развернулся и зашагал прочь.

Натали только рот разинула, как рыба, оставшаяся без воды.

Хотела крикнуть: «Вернись!», но гордость не позволила. Он что, на самом деле ушел? Натали довольно быстро потеряла из вида его спину, хотя даже приподнималась на цыпочки, пытаясь разглядеть фигуру в синей водительской форме поверх голов зевак. Ушел…

— Ну что, кто мне поможет? — обратилась она к толпе. Голос-предатель дрожал и срывался на какой-то сиплый писк. Просьба прозвучала жалко.

— Мне… Я… Мой отец хорошо заплатит.

Эти жалкие людишки неуверенно переглядывались. Чего тут думать? Кто откажется от щедрого вознаграждения?

Да! Браслет же! Видимо, придется…

Кто-то уверенно и ловко сжал запястье Натали в тот момент, когда она уже собиралась разорвать цепочку и активировать сигнал бедствия.

— Ну-ну, — сказал над ухом вкрадчивый голос. — Мы тебе поможем.

Чья-то рука накрыла ей половину лица, зажимая рот. Рука была липкая, жаркая и пахла кислятиной. Отвратительно! Натали чуть было не вывернуло наизнанку, ничего более омерзительного она в своей жизни еще не испытывала. Она замычала, заерзала, пытаясь освободиться, но уже чувствовала, как беспомощна сейчас.

— Тихо, тихо, козявка.

Он был не один, как оказалось. Пока зажимал ей рот и стискивал в удушающей хватке, напарник аккуратно расстегнул браслет, убрал в карман. Натали только беспомощно могла наблюдать, как шанс на спасение ускользает от нее.

— Ша, малышня! — обратился невидимый пока глазам Натали отморозок к толпе, заинтересованно наблюдающей за происходящим. — Проходим, не задерживаемся. Эй, ты, урод волосатый, быстро выключил фон и свалил. Пойдем, цыпленыш.

Это уже к Натали. Девушка почти не понимала, что происходит. Полузадушенная, воздуха едва хватало на то, чтобы не свалится без чувств, она почувствовала, что ее куда-то ведут. Ноги отказывались идти, поэтому последние метры мужчина тащил ее, приподняв за талию, больно сжав ребра, Натали болталась как тряпичная кукла в его руках. Сквозь пелену, застилающую глаза, заметила автомобиль невзрачного серого цвета, он словно был покрыт пылью, как все на этом мерзком Нижнем уровне. Дверь поддалась не с первого раза, так что второму бандюгану пришлось практически выломать ее. Они торопились и нервничали, это было видно. Хотя служба охраны порядка с неохотой посещала Нижний уровень, но в этот раз им в руки попал столь лакомый кусочек, что счет шел на минуты.

«Когда отец узнает, что случилось, он камня на камне не оставит от вашего жалкого Инфериора!» — думала Натали, и на секунду становилось легче дышать.

Ее забросили за заднее сидение, как если бы она была сумкой с вещами. Девушка больно ударилась о торчащий из ошметков обивки пластиковый поручень, но зато теперь могла наконец вздохнуть полной грудью. Закашлялась, судорожно втягивая в себя воздух. Мужчина сел рядом с ней, притиснул к стене. Натали бы и сама рада была забиться в самый дальний угол, подальше от него, но этот человек специально придвинулся ближе, придавил ее своим боком. И ей показалось, специально двинул локтем под ребра, так что в глазах потемнело.

— Вы хоть знаете, кто я, — Натали пыталась говорить спокойно, понимая, что истерику быстро прекратят. — Мой отец… Вы не понимаете…

— Тсссс, козявка.

Он сжал ей губы большим и указательным пальцами и сжимал до тех пор, пока Натали не вскрикнула от боли. Слезы против воли полились из глаз. А ведь она обещала себе, что не доставит им такого удовольствия — не станет плакать. Жалкие, ничтожные людишки…

— Не твоя печаль, если мы чего-то не понимаем, цыпленыш. Сиди тихо, видишь, у дяди нервы не к черту!

— Но… Послушайте… Если вам нужны деньги…

Вместо ответа он выругался и достал из кармана баллончик. Направил в лицо Натали и нажал на распылитель, она закашлялась, вдыхая мелкие капли, похожие на пыль. И тут же поплыла, почувствовала, как тяжелеют руки. Голова неудержимо клонилась на плечо этому мерзавцу и последним усилием воли девушка отвернулась в другую сторону и прислонилась к окну, заметив, что автомобиль уже давно поднялся в воздух и движется куда-то в плотном потоке таких же обшарпанных и грязных машин по хайвею Инфериора. Последнее, что она услышала, перед тем, как провалиться в забытье, был смешок водителя.

— Сморил девчулю?

— Да, пусть отдохнет пока.

И почему-то очень зловещим показалась Натали интонация, с которой было произнесено это слово — «пока». Что ее ждет? А потом она уже ни о чем не думала, ничего не чувствовала и ничего не боялась…

Натали привыкла просыпаться от солнечного света, чувствуя прохладу шелковых простыней. Она любила развести руки в стороны и сладко потянуться, не открывая глаз. Несколько раз она оставалась ночевать у друзей. У Джека тоже. Дивный вечер. Нет, ничего такого, их компания всего лишь засиделась за просмотром нового блокбастера с эффектом присутствия в маленьком и уютном кинотеатре резиденции Лорнов. Натали сначала не понравилось то, что ей пришлось натянуть на себя этот странный прорезиненный костюм, с какими-то кнопочками-присосками, а на голову шлем, в котором было трудновато дышать. Но когда начался фильм, она сразу позабыла обо всех неудобствах. Тем более, что она была в этом фильме главной героиней, а Джек — главным героем. Он спасал ее, обнимал, носил на руках. А тот единственный поцелуй, подаренный ем в финале, был жарким, искренним и почти совсем настоящим. Нет, Натали знала, что это иллюзия, созданная хитроумной техникой, но все же… Джек хоть и не целовал ее по-настоящему, но в этот момент чувствовал тоже самое.