Скорбь Тру (ЛП)

— Не хочешь дать мне подержать Линкольна, пока ты устанавливаешь в машине детское кресло? — она потянулась к ребенку, и он ощетинился. — Трумэн, ты правда думаешь, что я стала бы помогать тебе покупать все эти вещи, чтобы потом навредить твоему младшему брату? Ты меня обижаешь.

На ее лице возникло огорченное выражение. Он опустил Линкольна ей на руки и поцеловал его в щечку. Любовь витала в воздухе между ним и ребенком, и это было самой прекрасной вещью, свидетелем которой стала Джемма. Это длилось всего несколько секунд, но за те секунды она увидела, что сердце большого крепкого мужчины окружено этими любимыми братом и сестрой.

— Я прошу прощения, — уголки его рта дернулись в подобии улыбки, но только улыбка была адресована детям. Это было мимолетное изменение в выражении его лица, но улыбка смягчала все острые черты, и когда он обратил эти возбуждающие синие глаза на нее, в животе запорхали бабочки.

— Я действительно ценю вашу помощь. Только я не привык…? — он скрипнул челюстью. — Я просто хочу быть осторожным с ними.

Проявляя заботу, он даже не начал описывать, что чувствует по отношению к ним. Внимательный, оберегающий и любящий — все написано на его лице. Когда он рассказывал про сыпь от памперсов на их коже, боль в его голосе и выражение лица почти поставили ее на колени.

— Я буду очень осторожна, — заверила она его.

Когда Трумэн положил ребенка к ней на руки, привычная тоска проснулась в ее сердце. Когда до нее донесся сладкий детский запах Линкольна, это успокоило боль. Руки Трумэна укачивали ее за предплечья, пока она держала ребенка, и Джемма смогла рассмотреть его татуировки. Почему они все синие? И что они обозначают? Ее никогда не привлекали мужчины с татуировками, эти парни доставляли беспокойство. Трумэн был загадочным сочетанием, казалось бы, несовместимых вещей, одновременно представляя собой опасность и искреннюю нежность, и это заставило сердце Джеммы биться быстрее.

Мужчина быстро справился со своей задачей, загрузил сумки в багажник грузовика и установил детское сиденье. Его мускулы перекатывались и вздувались от приложенных усилий. После того, как Кеннеди уснула на пассажирском сидении, он осторожно отнес детское кресло и установил его на соседнее с водителем кресло.

— На самом деле, ты должен установить его на заднее сидение. Ему будет там безопаснее.

— На заднее сидение? Что, если он поперхнется или еще что-нибудь? — он понизил голос, глядя на крепко спящую Кеннеди на пассажирском сидении. — Я хочу иметь возможность наблюдать за ними. Я предпочел бы переднее сидение.

— Тогда ты должен снять подушку безопасности. Детские кресла для автомобилей устанавливаются против хода движения машины. Верхнюю часть автокресла нужно пристегнуть ремнем безопасности и затем пристегнуть самого малыша ремешками внутри него, — его ошеломленный взгляд сказал ей, что он понятия не имел, что она имела в виду. — Вот. Держи Линкольна, я покажу тебе.

Он забрал у нее ребенка и наблюдал за тем, как она забралась в грузовик и приступила к разъяснению инструкций по отключению подушек безопасности, после того, как завела грузовик и стала устанавливать детское сиденье на указанном месте. Джемма опустилась на колени и сжала ремень безопасности.

— Ты должен быть уверен, что надежно все закрепил.

Затем она пересела на водительское сидение, он потянулся над ее коленями и осторожно положил Линкольна в детское сидение. Его руки коснулись ее груди, посылая поток тепла через все тело, но он так был сосредоточен на детях, что она подумала, что он вряд ли это заметил.

Трумэн повернулся к ней и улыбнулся, в результате чего их лица оказались так близко, что она почувствовала его дыхание. Джемма впитывала черты его лица, не обращая внимания на щетину. Его скулы были резко очерченными и сильными. А губы более темного розового цвета, чем у большинства людей, и изогнуты так, что ей захотелось его поцеловать. Глаза Тру прошлись по лицу Линкольна с выражением тревоги за ребенка. Так, как и должно быть.

— Ты можешь показать мне, как ты это сделала?

— Ммм. Да. Конечно, — «позволь мне только заглушить эти разбушевавшиеся гормоны». Джемма показала ему, как пристегивать ремень и обезопасить ребенка, потом вылезла из грузовика, туда, где стоял он.

Мужчина вытянул огромные руки над головой и оперся ими о крышу грузовика, заблокировав ей выход, посмотрев на нее своими пронзительными синими глазами. Ее пульс ускорился.

— Ты очень много знаешь о детях.

Ей стало трудно дышать.

— Я женщина. Мы много чего знаем.

Его глаза нашли ее, и смотрел он, кажется, очень долгое время, потом прочистил горло и, отвернувшись, ушёл, оставив ее с грохочущим сердцем. Она обвела взглядом грузовик и взяла Кеннеди на руки, пока Тру не вернется и не установит второе детское сидение.

Понимая, что он не знает, как обезопасить ребенка, она обратилась к нему.

— Вот, давай я.

Джемма взобралась на колесо, чтобы видеть и доставать до сидений сзади и ремня безопасности, и почувствовала как его большая, теплая рука прижимается к нижней части ее спины. Она прикусила нижнюю губу, возбужденная его прикосновением, и занервничала, как будто он действительно был опасен. Опасно любящим по отношению к этим детям. Хорошо, она была возбуждена.

И, наверное, немного нервничала.

Трумэн заглянул через ее плечо, чтобы видеть, как она устанавливает кресло и объясняет пошагово, как это сделать и как пристегнуть Кеннеди. Девушка обернулась, чтобы спрыгнуть, и он, обернув одну свою руку вокруг ее талии, снял ее с колеса. За несколько секунд она почувствовала его жесткие мышцы пресса, и вновь тепло разлилось по ее телу. Тру поставил ее на ноги и посадил Кеннеди в кресло, не обращая внимание на искры, вспыхнувшие между ними.

Как это вообще возможно?

Он закрыл дверцу грузовика, взял с тележки ее сумки и оглядел парковку.

— Где ты припарковалась? — его глаза нашли «Honda Accord», припаркованную во втором ряду под уличным фонарем. — О, приятель. Кого-то ударили в бок.

— Это было не мое желание, — она протянула руки к сумкам, — какой-то придурок ударил меня, когда я была на работе, и смылся. Страховая компания увеличит мне цену, если я подам еще одну жалобу.

— Еще одну…? — веселые искорки появились в его глазах.

— Я — магнит для плохих водителей. Меня ударили дважды. Ну, хорошо, трижды, если считать последний раз.

— Приезжай в автомастерскую «Whiskey» завтра после работы. Я исправлю это повреждение для тебя бесплатно. Не надо обращаться в страховую компанию в твоем случае, и это идеальный способ поблагодарить тебя за помощь.

— Это слишком много для маленькой помощи с моей стороны, — «он что, сумасшедший? Это работа стоит несколько сотен долларов, если не больше».

Трумэн подошел ближе, и ее сердцебиение снова ускорилось. Он казался выше и шире в лунном свете, что заставило ее глубоко почувствовать свою беззащитность и уязвимость. Мужчина изучал ее без улыбки, но уже и не смотрел взглядом сторожевой собаки, который она увидела, когда впервые взглянула на него.

— Ты сэкономила мне время блуждания по «Walmart» и сотни долларов, когда я чуть не купил неправильные памперсы, еду, детскую одежду, и Бог знает что еще. Пригони свою машину в мастерскую завтра, — он произнес последнее предложение с неким спокойным утверждением, не давая тем самым возможности отказаться.

Она хотела взять свою машину, но только по другой причине — чтобы увидеть его снова, но это казалось в корне неправильным — принимать такую услугу за то, что она оказала ему незначительную помощь.

— Но…

Он прижал свой палец к ее губам, успешно обезоруживая своей внезапной ослепительной улыбкой.

— Приезжай на ней в мастерскую после работы. Я починю ее на выходных, и к утру понедельника она будет готова. Это займет всего несколько часов, мы сможем произвести починку в автомастерской, так что ты не останешься без машины.

— Трумэн, но это слишком много, — настаивала она, — а там нужна будет покраска?