Страница 17 из 23
- Подожди, Маш... Это я дурак, привык к плотине. Значит, надстройку построили уже потом. У нас есть ещё мост, - он мотнул головой вправо.
Железнодорожный мост, построенный еще в начале ХХ века, горделиво возвышался метрах в пятистах ниже по реке. От трёх могучих полукруглых ферм веяло уверенностью и стабильностью.
- Хорошо, - шмыгнула носом Маша. - Только, знаешь, я теперь боюсь идти на берег. Как будто и правда там кто-то был... а тут, на воде, его нет.
Мишка задумался. Маша выразила словами его подсознательные страхи. Что мелькнуло там, в Вершинье? Почему было странное ощущение в городе? В деревне его не было вообще, а город ведь гораздо больше, он словно лабиринт укромных уголков... Что это, игры разума или там действительно был кто-то... или что-то?
- Мне отец рассказывал, что под плотиной есть проход, - задумчиво пробормотал он. - У его друга батя тут работал, они вместе туда ходили...
- Миш, ты думаешь, мы его найдём? - устало поинтересовалась Маша. - ГЭС огромная, как завод. Да и двери могут быть заперты...
- Ну да, ты права, - встряхнул головой парень. - Пойдём. Раньше доберёмся до моста - раньше перейдём на тот берег...
Вверх по лестнице велосипеды Мишка тащил, поминутно чертыхаясь и ругая себя за незнание истории города.
До железнодорожного моста добрались сравнительно быстро, хотя дорога стала намного хуже - тут это была уже обычная грунтовка, почти деревенская. Вся будущая промзона оказалась застроена вперемешку бараками и сараями, за которыми справа царил комбинат, на противоположном берегу, в Михайловском, возвышались деревенские дома - большие, похожие на те, что приходилось видеть в разных музеях деревянного зодчества, типа новгородских Витославлиц или подпорожских Мандрог. Мишка и не думал, что село было таким большим - вон виднеется даже колокольня ещё одной церкви, деревянной... О ней он и не слышал.
Вот и мост - гигантская громада, пробитая тучей заклёпок, на массивных, коричневых от времени быках с ледорезами. Мишка не сразу сообразил, для чего ледорезы - ведь лёд ниже плотины никогда не намерзал. Лишь потом понял - мост ещё дореволюционный, в то время не было ни электростанции, ни плотины, и ледоход мог стать для моста реальной опасностью. Вспомнилась даже виденная в музее фотография - красноармейцы с мортирками, похожими на миномёты, расстреливают лёд по весне... Видимо, это снималось ещё до постройки ГЭС, или как раз во время строительства - чтобы лёд не сорвал строящуюся плотину.
Железнодорожное полотно лежало на довольно высокой насыпи, и Мишке опять пришлось попыхтеть, втаскивая на неё велосипеды. Неплохая физзарядка для воскресенья... Зато вид с насыпи оказался такой, что ребята ахнули.
Солнце закрыло набежавшим облачком, и на юг, на "город", можно было смотреть спокойно. Он весь расстилался как на ладони - насыпь оказалась одним из самых высоких мест, не считая, конечно, капитальных зданий типа ГЭС или комбината. Насколько хватало глаз - одноэтажные бараки, кое-где - двухэтажные дома, слева комбинат, справа - река... Деревьев было мало, и были отлично видны даже пятиэтажки-общежития в паре километров, мимо которых проезжали раньше.
- Вот это да, - прошептала Маша. - Одноэтажный город... - и она что-то еле слышно пробормотал.
- Что-что? - переспросил Мишка.
- Через четыре года здесь будет город-сад, - повторила Маша слова Маяковского. - Не о нашем городе написано, и не через четыре года, но... Знаешь, вдруг подумалось: а они ведь, тогдашние люди, строили это руками. Своими руками. Никаких машин, один экскаватор на всю стройку, возили песок тачками, таскали кирпичи на себе, мешали бетон вручную... И жили в этих вот бараках с туалетами на улице. Даже не с туалетами - с сортирами, прости меня. И ведь построили, да так, что уже век почти работает... А часть домов до сих пор стоит.
- А потом защитили его во время войны, - задумчиво добавил парень. - Ещё и снабжение Питера поддерживали...
- И ток с электростанции шёл, - подхватила Маша. - И это - в этих вот условиях... - Она помолчала. - Миш... а мы в наше время смогли бы так же?
Мишка ещё раз окинул взглядом тёмные трубы и корпуса комбината, россыпь бараков... Повернулся в другую сторону, вниз по течению реки. Вышедшее из-за облака солнце сверкнуло на маковке церкви вдали.
- Я не знаю, Маш, - покачал головой он. - Мы слишком привыкли жить в комфорте. Для нас отключение света - уже проблема, а отключить интернет - катастрофа. Что там говорить, мы даже без мобильника шагу ступить не можем...
- Вот и я о том же, - вздохнула Маша. - Знаешь... мне кажется, мы попали сюда не случайно. Попали в том числе и для того, чтобы понять, как оно было... тогда.
Мишка еще раз взглянул вниз по течению - вдоль реки стояли дома, от которых в начале XXI века не осталось даже воспоминаний. А вон там, чуть дальше, вероятно, был... будет деревянный мост, основания которого при низкой воде будут видны и через восемь десятков лет. А прямо напротив его во время войны встанет зенитная батарея. А потом построят мемориал - три штыка, три года войны...
- Знаешь, я раньше никогда не задумывался о людях, которые жили здесь... до нас. Как они жили, чем они жили, о чём думали, кого любили... А они ведь по сути выстроили и нашу жизнь. Где бы мы были, если бы не они?
- А нас бы не было, - просто сказала Маша. - Знаешь, я много читала в интернете откровений разных... людей, насчет того, как хорошо бы лично они жили, если бы большевики не взяли власть. А потом подумала: да если бы не было того переворота, их родители никогда бы не встретились. Просто-напросто. Ничего бы для них не было... И нас бы не было, или это были бы уже совсем не мы... Они заложили основу нашей жизни.
- А мы закладываем основу для тех, кто будет после нас... - медленно сказал Мишка. - И что мы им оставим? Гонку за шмотками, китайские планшеты, гнилые автомобили? Химкомбинат, от которого все выбросы на город ложатся? Железную дорогу, которую растащили по кускам?
- Не наш масштаб, Миш, - вздохнула девушка. - Никто нас слушать не будет.
- Значит, надо учиться и пробиваться туда, где будут слушать, - упрямо процедил Мишка. - А под лежачий камень вода не течёт - так вроде в пословице?
- Так, - немного удивлённо посмотрела на него Маша. - Кажется, ты что-то для себя... решил?
- Решил, Маш, - твёрдо сказал Мишка. - Нельзя плыть по течению. Пойдём...
Они пошли прямо по железнодорожному пути, дребезжа велосипедами по деревянным шпалам - сбоку идти неудобно, щебёнка осыпалась. Правда, и шпалы были положены так, что нормального шага не получалось. Пересекли небольшой мостик над грунтовкой, приблизились собственно к железнодорожному мосту. Тут было чуть проще - сбоку шёл деревянный настил, не особо широкий, но друг за другом с велосипедами идти можно. Вверх уходили массивные конструкции ферм, но Мишка поймал себя на мысли, что вблизи мост выглядит далеко не так капитально, как издалека - тут он казался переплетением ажурных конструкций, угрожающе нависших над водой. Впрочем, других вариантов пересечь реку всё равно не было.
Несмотря на тихую погоду, над рекой ощущался ветер, и ребята застегнули куртки.
- Миш, неужели все ходили по этому мосту? - недоверчиво спросила Маша. - И его же наверняка охраняли и не пускали всех подряд, он же... военный объект, да?
- Ну... скорее всего, - согласился Мишка. - Но смотри, единого города и не было. Вряд ли люди ходили через реку так же часто, как в наше время. А те, кто работал на комбинате, рядом с ним и жили. Машин вообще мало, им мост и не нужен.
- Перевоз, - вдруг сказала Маша.
- Что?
- Ну автобусы же ходят до остановки "Перевоз", в Октябке. Наверное, там был паром или что-то такое, через реку.
- Ой, точно же, - рассмеялся Мишка. - А может, перевозов было даже несколько. Странно, что мост всего один. Отец рассказывал, что второй уже в войну построили, деревянный. Там, где опоры из воды видно.