Каждому своё

Но его опасения, к счастью, не подтвердились. За Смоленской площадью стекающиеся к станциям метрополитена разрозненные людские потоки встречало полицейское оцепление. Полицейских было довольно много, и Антон запоздало вспомнил, что не видел ни одного из них, пока шёл с семьёй по Плющихе, а ведь там находится отделение полиции, они проходили мимо здания. Теперь понятно, почему он не увидел там полицейских, всех сотрудников в срочном порядке вывели к метро. Наверняка ещё до официального объявления об эвакуации. Спецслужбам об этом сообщили заранее! Ну, хоть о чём-то позаботились, и то хорошо! Антон увидел, как полицейские упорядочивают прибывающую толпу в некую более-менее цивилизованную очередь, и ему стало спокойнее. Здесь, на глазах у полиции, никто не орал и не толкался, народ соблюдал приличия, кто-то даже пропускал вперёд себя одиноких женщин с детьми. Упорядоченная очередь двигалась быстро, пожалуй, даже быстрее, чем стихийные людские потоки пересекали Смоленку, и Антон уже видел знаменитый «Дом с башенкой», памятник архитектуры ещё советской эпохи, в котором вот уже лет сто пятьдесят располагался вход на станцию метрополитена «Смоленская» по Голубой ветке. Полиция направляла туда всех, идущих по внешней стороне Садового кольца.

– Уважаемые граждане! – хаотичный гвалт, гремящий над Смоленской площадью, остался позади, и стало слышно обращение какого-то полицейского чина, усиленное электронным мегафоном. – Соблюдайте спокойствие! Не нарушайте порядок передвижения и очередность! Не задерживайтесь! На станции метро выполняйте указания сотрудников метрополитена!

– Что там? – низкорослая Дилара проследила за его взглядом, но из-за плотного людского потока не смогла рассмотреть вход в метро. – Проблемы?

– Нет, там всё о́кей, – успокоил её Антон. – Очередь движется быстро, на мой взгляд, ничем не медленнее, чем по утрам в часы пик. Просто я не вижу выходящих из метро людей. Наверное, все эскалаторы работают только на вход.

– Ты ещё помнишь, как бывает в метро по утрам в час пик? – усмехнулась Дилара. Судя по интонациям, охвативший её испуг стал уменьшаться.

– Ну, я же вижу утреннюю толпу, когда еду на работу мимо метро, – объяснил Антон. – Мне кажется, что обычно она такая же. Просто сейчас многие идут с вещами, из-за этого толпа кажется больше, чем на самом деле.

Через пару минут до входа в метро оставалось метров десять-пятнадцать, и стало видно, как полиция решила проблему встречных людских потоков. Станция действительно работала только на вход, и людей, стекающихся к ней по ходу часовой стрелки, запускали в двери, которые обычно служили выходом. Встречную толпу, текущую против часовой стрелки, направляли в двери стандартного входа. Оба людских потока не пересекались, что обеспечивало непрерывное движение очереди. С места, на котором находился Антон, было хорошо видно, что по другую сторону Садового кольца полицейское оцепление действовало точно так же, и упорядоченные встречные людские потоки текли к арке, ведущей к входу на станцию метро «Смоленская» Синей ветки.

– Гражданин, вернитесь в очередь и заходите в метро! – сквозь звучание полицейских оповещений послышалось строгое требование стража порядка.

– Мне нужно на ту сторону! – ответил ему грубый голос, показавшийся Антону знакомым.

Они с Диларой одновременно обернулись на звук и увидели спорящего с полицейским человека в армейском камуфляже без знаков различия, с таким же камуфлированным громадным рюкзаком за спиной. Здоровенный жлоб нависал над совсем не хилым сотрудником полиции, уступавшем ему в росте почти на голову, и указывал рукой через Садовое кольцо, в сторону входа на станцию Синей ветки метрополитена.

– Сожалею, но это невозможно, – крепкий полицейский-кавказец с фигурой борца преградил дорогу мощному амбалу, не позволяя ему пройти сквозь оцепление на проезжую часть Садового кольца, забитую стоящими автомобилями. – Тот вход в метро отведён для граждан, проживающих внутри Садового кольца. Это сделано для вашего же комфорта, в целях исключения давки. Прошу вас вернуться в очередь!

Несколько полицейских, стоящих в оцеплении рядом, немедленно подтянулись к месту возникшей проблемы в качестве подкрепления, и один из них шагнул амбалу за спину.

– Это же Порфирьев! – Дилара смотрела на амбала и внимательно прислушивалась к разговору.

– Этот болван и здесь умудрился устроить конфликт, – недовольно скривился Антон.

Да, это действительно был Порфирьев, узнать которого было несложно даже в камуфляже уже только по росту и глупому нелепому армейскому ёжику коротких светло-соломенных, почти белых волос. Порфирьев работал охранником в офисе их фирмы и отличался на редкость нелюдимым нравом. Всё время молчал и таращился на всех взглядом исполненного подозрения параноика, причём как на посетителей, так и на сотрудников офиса. Вечно мрачная и злобная физиономия вкупе с ростом в метр девяносто пять и весом за сотню килограммов делали его похожим на маньяка, вынашивающего планы какого-нибудь жестокого убийства. Судя по записям в отделе кадров, Порфирьев отслужил в армейском спецназе лет десять или около того, неоднократно принимал участие в каких-то военных конфликтах, которых сейчас по миру столько, что за всеми не уследишь, вроде даже был пару раз ранен. Подробной информации не имелось, военная тайна и всё такое прочее, но кадровики уверенно заявляли, что выперли его из армии за экстремизм. Он был уличён в распространении среди сослуживцев каких-то запрещённых материалов, вроде бы неоязыческого характера, точно неизвестно. В общем, ничего ужасного он совершить не успел, поэтому, учитывая заслуги перед Россией, его не посадили, а просто уволили в запас и предупредили, что в следующий раз он точно сядет. Год назад кто-то из бывшего начальства устроил его в офис, предварительно договорившись с дядей Дилары. Ходили слухи, что гендиректор специально взял его в охрану, чтобы под рукой имелся здоровенный жлоб некавказской национальности, который будет в случае чего выпроваживать взашей слишком навязчивых земляков генерального. Вообще Порфирьев вёл себя тихо и мирно, но всегда зыркал на всех с ненавистью, и потому конфликту с полицейскими Антон не удивился. Со скрытыми психами рано или поздно что-то подобное обязательно произойдет, особенно в такой обстановке.

– Мне нужно на ту сторону! – Порфирьев всегда говорил грубо, такой у него голос. Вроде, голосовые связки повредило в результате ранения, и полностью восстановить их врачам не удалось. Но полицейским об этом известно не было, и Антон по их взглядам понял, что стражи порядка оценили здоровенного амбала как угрозу и сейчас примут меры.

– У меня там жена и трое детей! – продолжал амбал, буравя полицейских пронзительным взглядом серых, почти бесцветных глаз, что совсем не добавляло ему дружелюбности. – Они ходили в гости к бабушке! Я должен встретиться с ними у метро на той стороне, мы договорились, они будут ждать! У них даже нет никаких вещей, всё у меня! Могу распаковать рюкзак, там детская одежда, сами посмотрите!

Он начал было расстегивать лямки, собираясь снять свой рюкзачище, но полицейские были непреклонны и пропускать его не собирались.

– Прекратите, вы мешаете эвакуации! – потребовал один из полицейских. – Позвоните жене, если она подтвердит ваши слова, мы вас пропустим!

Порфирьев принялся засучивать рукав, высвобождая из-под него портативный коммуникатор, и Антон закатил глаза. Сейчас этому дебилу достанется от полиции. Нет у него никаких детей, и жены тоже нет, равно как и бабушки, он вообще не местный. Никуда он не позвонит. Родителей у него не стало вроде бы ещё в школьном возрасте, и он холост. Если верить офисным сплетням, у него даже девушки нет, что неудивительно. Кто захочет вступать в отношения с болваном, который почти всю зарплату отдаёт на аренду квартиры в не самом дешёвом районе Москвы. Причём только потому, что она находится относительно недалеко от офиса, а ему, видите ли, комфортнее идти полчаса пешком, чем те же полчаса провести в метро.