Они знали

То ли было дело, когда ко мне в бар приходили Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Всюду вместе, как два неразлучных брата. Смутьяны они были порядочные и вечно искали, какую бы новую проделку затеять. Курса с четвертого Джеймс почаще стал наведываться - видать дошел до него слух, что Лили здесь бывает. Она ему нравилась, я это быстро заметила. Да он и не скрывал этого ни от кого. Часто они с Сириусом усаживались у стойки и обсуждали, что придумать, чтобы Лили на Джеймса внимание обратила. Все же знали, что она его терпеть не может - стоило только кому-то из ее подруг упомянуть его имя, добрая и милая девочка прямо превращалась в фурию! Кричала, что слышать о нем не желает, называла его самовлюбленным болваном, надутым ослом, напыщенным ничтожеством с лохматой башкой и все такое… Только для всякого, кто хоть чуть-чуть знает жизнь, ясно было, что она к нему тоже неравнодушна, просто боится признаться в этом даже себе самой - оттого и ругает его на все корки.

Северус-то с Джеймсом на ножах были с первого курса. Снейп ведь был умный малый и отлично видел, что Джеймс положил глаз на его подругу. Собственная же его влюбленность сразу в глаза бросалась. По крайней мере, мне, чтобы догадаться, было довольно понаблюдать за тем, как он смотрел на нее, как говорил, как старался дотронуться, будто бы случайно. Как осторожно стирал ей пальцами с губ пену от сливочного пива…Порой мне это казалось необычайно трогательным, а порой просто раздражало. Ну на что он надеется? Разве эта девушка для такого, как он? Ей нужен самый лучший парень во всей школе, а не какой-то слизеринский замухрышка. Настоящий принц - вот кто был под стать Лили Эванс.

Однако Снейп, судя по всему, никак не мог этого понять, потому что продолжал восхищаться ею и изредка приходить с ней в мой бар во время прогулок в Хогсмид. Однажды весной они с Лили как всегда сидели за самым дальним столиком, который стоял в тени, так что его от входа сразу и не видно было. И вдруг вошли Джеймс с Сириусом и тоже, по своему обыкновению, направились к стойке. Сели, заказали сливочного пива и стали перебрасываться шуточками. Вертелись-вертелись и вдруг Джеймс заметил Лили, которая сидела в углу со Снейпом. Он тут же на весь бар крикнул ей: «Привет, Эванс!». Она оглянулась, заметила его, но ничего не сказала. Зато Снейп сразу встал с места и вышел на середину бара. Но тут и Джеймс его увидел. Я знала, чем это может кончиться, и все остальные посетители уже уставились на мальчиков. Лили тоже встала, потянула друга за рукав к выходу. А Джеймс с улыбкой выступил вперед и предложил ей перебраться к стойке к нему и Сириусу, нечего, мол, ей со Снейпом делать. Лили не удостоила его ответом, но Северус рванулся к врагу. Джеймс выхватил палочку, а за ним и Сириус, присоединившийся к другу. Снейп сделал то же самое. Так и стояли эти трое друг напротив друга, а люди за столами затаили дыхание и явно предвкушали интересное зрелище. Я попросила разошедшихся молодчиков успокоиться и убрать палочки, но они словно не услышали. Я совсем растерялась, а вот Лили проявила характер. Она подошла к Снейпу, встала перед ним и заглянула прямо ему в глаза. Потом сказала «Пойдем». Он развернулся, спрятал палочку и хотел уже уйти вместе с ней. Но когда они проходили мимо неразлучных гриффиндорцев, Джеймс сильно толкнул Снейпа плечом. Тот не удержал равновесие и врезался прямо в ближайший столик. Столик опрокинулся, стаканы упали на пол, их содержимое выплеснулось ему на мантию. Все громко захохотали. Тут Снейп снова выхватил палочку и направил ее на Джеймса. Сверкнула вспышка. Поттера подняло в воздух, отшвырнуло к стене, он с силой ударился о нее и сполз по ней на пол. Сириус бросился к другу. Сидевшие за столами студенты опомнились. Среди них оказалось двое старост. Они быстро и деловито приставили к каждому из участников происшествия «конвой» из старшекурсников его факультета. Опирающегося на Сириуса, Джеймса, Снейпа, который не позволял никому к себе прикоснуться, и пунцовую от гнева Лили увели в школу. А я еще долго не могла прийти в себя. В дальнейшем я узнала от Лили, что Северуса сочли главным виновником злополучной стычки. Он получил несколько отработок и ему даже пригрозили отчислением из школы, если такое повторится. Джеймсу же досталась роль пострадавшей стороны. Было ли это справедливо, не знаю, но после этого Лили больше не приходила в мой бар вместе со своим другом. Да и дружба их, как говорили, начала охладевать еще быстрее. На пятом курсе они серьезно поссорились и перестали общаться совсем. Северус теперь проводил все время в компании приятелей-слизеринцев, а Лили снова зачастила ко мне. Теперь уже ее можно было увидеть с Джеймсом и его друзьями, которые всеми силами способствовали налаживанию их отношений.

В последний год они приходили ко мне уже как пара, юные, радостные, полные надежд и планов. Их счастье не могла омрачить даже война, они строили планы совместного будущего, собирались вступить в какую-то тайную организацию, которую основал Дамблдор, мечтали о детях. Я все это сразу вспомнила, когда впервые увидела Гарри на его третьем курсе.

В День Святого Валентина у меня против обыкновения было мало посетителей. Лили и Джеймс тоже предпочли кафе мадам Паддифут, где по традиции собирались в этот праздник все влюбленные. К тому же погода выдалась на редкость плохая - мокрый снег, резкий ледяной ветер и многие предпочли остаться в школе. Вдруг дверь широко распахнулась. Я увидела на пороге худую фигуру юноши с серебристо-зеленым шарфом. Он был без перчаток, и я даже удивилась, как он не обморозил себе руки. Юноша прошел к стойке, бросил на нее золотой галеон и потребовал огненного виски. Когда он приблизился, я с удивлением узнала в нем Северуса Снейпа. От удивления я не могла прийти в себя. До этого он никогда не заикался о том, чтобы даже попробовать спиртное. Я хотела отказать ему, но Снейп резко ответил, что он совершеннолетний - ему исполнилось семнадцать еще в январе и вообще, лучше мне сделать то, что он просит, потому что он способен на все и ему нечего терять...

Пожав плечами, я принесла юноше бутылку огневиски. Он, не поблагодарив, ушел с ней в угол, за тот самый стол, где они обычно сидели с Лили. Сделать я ничего не могла, поэтому вынуждена была просто смотреть, как пытается напиться семнадцатилетний юноша. Не могу с уверенностью сказать, о чем он думал, но мне кажется, что эти два часа, он пытался заглушить мысли о ней. Через два часа он встал, вытащил палочку, произнес Протрезвляющее заклинание и вышел, хлопнув дверью. С тех пор в течение нескольких лет я видела его только два или три раза.

Впрочем, Джеймс с Лили и их друзья тоже заглядывали редко. Работа в Ордене Феникса и уход за новорожденным Гарри оставляли им мало свободного времени. Иногда в моем баре назначались встречи членов Ордена, частенько заходил сам Альбус. Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть, впрочем, не жаловали мое заведение, чему я была несказанно рада.

А затем, как гром среди ясного неба гибель Джеймса и Лили, исчезновение этого чудовища, переполох во всем магическом мире. Я помню, как в моем баре обсуждали это событие. Да и самой мне очень уж горько было думать, что тех, кто еще недавно обменивался со мной шутками, делился новостями, говорил комплименты, больше нет на свете.

Постепенно жизнь вошла в свою колею. Мне было известно, что Северус Снейп теперь в числе преподавателей Хогвартса, но я никогда не видела его в «Трех Метлах». По-прежнему приходили ученики, теперь уже дети тех, кто когда-то тоже проводил у меня часы досуга. И среди них я сразу выделила Гарри Поттера. Он был копией Джеймса, но из его ярко-зеленых глаз миру улыбалась Лили. У него тоже было двое неразлучных друзей, и я всегда рада была видеть их в своем баре. Из их разговоров я поняла, что отношения Гарри с Северусом Снейпом, мягко говоря, ужасны. Из уст мальчика можно было услышать множество нелестных эпитетов в адрес своего профессора. Я молчала, но про себя думала, что со Снейпа вполне станется срывать злость на сыне Джеймса. Но скоро эти проблемы отошли на второй план, потому что последовала чреда этих страшных событий - побег из тюрьмы Сириуса Блэка, который потом оказался невиновным, возвращение Того-Кого-Нельзя-Называть, инцидент в Министерстве и подготовка к новой войне.