Коридор

Ага, все понятно. Мне прямым текстом дают понять, что отправлять Гарри в Массачусетс более чем нежелательно. Службе-то какое дело?! Впрочем, это как раз неважно. Интересно другое — сколько у меня времени на размышления?

Это если вообще есть… В голове замелькали обрывки разговора: “Я ужасный стрелок… Зажмуриваюсь и палю в молоко…”.

Плохой стрелок, как же.

Похоже, что кто-то из нас двоих — или я, или Гарри — рискует отсюда не вернуться. И как красиво получается! Несчастный случай на охоте… Трагично, но такое случается сплошь и рядом. И никто не заподозрит злого умысла, ведь охоту организовал глава аврората…

Репутация Скримджера может пострадать, конечно, но Райкрофт вряд ли ставил его в известность о своих планах. Равно как и вряд ли спрашивал, согласен ли Скримджер взять “старого приятеля” на охоту. Скорее, просто улыбнулся своей извиняющейся, застенчивой улыбкой и спросил: “Старина Руфус, ты, конечно, сделаешь для меня то-то и то-то?”.

Просьба, от которой не отказываются.

Ладно, сейчас проверим гипотезу.

— Думаю, я понимаю, почему вы не любите охоту, — я закурил очередную сигарету. — Все-таки жестокое занятие, если вдуматься. И много несчастных случаев. Не вовремя сработавший арбалет, например, или случайный выстрел другого охотника… И все. Глупая смерть, правда?

Райкрофт совсем не удивился смене темы.

— Конечно, конечно, — поддакнул он, внимательно глядя на меня через свои нелепые очки в толстой оправе. — Было бы ужасно, если бы что-то такое случилось у нас. Здесь же дети, а у них такая уязвимая психика…

Наступила тишина. Слышно было только, как угли потрескивают в яме.

Что ж, меня честно предупредили. Пытаться уехать с Гарри из Англии и вправду бессмысленно. Это закончится “несчастным случаем”. Не сейчас, так потом.

Райкрофт молчал.

— Ладно, — сказал я наконец, — не будем о грустном. Вы правы, здесь так хорошо. И для Гарри полезно пообщаться с Кормаком. Ему ведь скоро в Хогвартс — пускай узнает побольше о школе.

Райкрофт заулыбался и опять закивал:

— Конечно, конечно.

Потом поправил палкой угли.

— Знаете, — сказал он, — у меня нет своих детей, но если бы были… Мне кажется, детей нужно держать под присмотром. Не то чтобы им что-то грозило. Просто понаблюдать… За ними так интересно наблюдать.

Троллева мать, нашлись экспериментаторы! Я даже не мог ответить Райкрофту, так велико было желание его задушить. Но даже если бы удалось — а толку-то?

Хотя, должно быть, с точки зрения Райкрофта я повел себя правильно, не стал зря ерепениться. За это мне и бросили конфетку: объяснили, что нервничать рано, Гарри ничего не грозит. Пока за ним будут просто следить.

Пока…

Райкрофт поднялся.

— Пора идти, а то сыровато становится. Здоровье уже не то, и вставать завтра рано… Спасибо вам огромное за компанию! Знаете, вы очень умный человек. Мне кажется, мы понимаем друг друга с полуслова. Я так рад, что с вами познакомился!

А уж я-то как рад, подумал я, глядя ему вслед.

Прямо-таки слов не подберу…

Глава 3

Старки сразу попал в руки к индейцам, и они приставили его нянькой к своим ползункам. Печальный конец пиратской карьеры, не правда ли?

Гарри появился у нас за семь лет до этих событий. У маглов его удалось забрать только в ноябре 1984 года. Тот еще был денечек — холодно, ветрено, а Гарри в поношенной курточке, которую Дурсли, наверное, купили на распродаже. И толпа журналистов, ежесекундные вспышки колдографов, гвалт, как на ярмарке…

На недостаток популярности мы тогда пожаловаться не могли. В первые дни часа не проходило, чтобы репортеры или просто любопытствующие не пытались подобраться к дому. Если удавалось их вовремя перехватить, следовал ступефай, вызов патруля из Департамента правопорядка и судебный иск. Земли вокруг Торнхолла — частная собственность, находиться на них без позволения хозяев запрещено, и тут уж закон был на нашей стороне. После того, как первые горячие головы заплатили штраф в несколько сот галлеонов, у нас появились лишние деньги, а желающих бродить по лесу поубавилось.

Правда, мы все равно жили, как в осажденной крепости. Постоянно зашторенные окна, четырнадцать колец сигнализации от дома до самого Дервента. Я обновлял их раз в неделю, и на это уходило все воскресенье. А уж само здание было прямо-таки напичкано заклятьями обнаружения посторонних и магическими щитами. Один из щитов удалось “вплавить” внутрь кладки стен, и те даже не пошли трещинами — этим я безумно гордился.

Впрочем, есть вещи, от которых никакая внешняя защита не поможет. Например, аврорские проверки в шесть утра — живо ли дитятко, не выпустили ли мы из него кровь, не использовали ли для темномагического ритуала? Или громовещатели с угрозами, для которых пришлось завести отдельный сундук, чтоб не взрывались в гостиной.

Зато справиться с газетчиками оказалось не так уж трудно. Для таких случаев есть прекрасная уловка — скармливать читателям всякую чепуху, пока у них не начнется оскомина. Я написал Рите Скитер, и она по старой дружбе, за умеренную плату всего в три тысячи галлеонов (в рассрочку), согласилась устроить “дымовую завесу”.

К делу Рита подошла профессионально: подключила редакторов нескольких бульварных газет и принялась штамповать под псевдонимами одну статью за другой. Самые дикие версии сыпались из нее, как горох из дырявого мешка. За каких-то две недели читатели узнали, что Гарри в действительности:

— тайный внук Дамблдора, по каким-то причинам (неясным самому автору) сразу после рождения подброшенный Поттерам;

— наш с Беллой родной сын, по еще более неясным причинам сразу после рождения подброшенный Поттерам;

— ребенок, рожденный Беллой от Сами-Знаете-Кого и (конечно же!) подброшенный Поттерам;

— сын Лили Поттер от Сами-Знаете-Кого (статья называлась «Вожделение тьмы»);

— ребенок Беллы от Джеймса Поттера («Лев и змея»);

— плод инцестуальной связи Беллы и Сириуса Блэка («Запретная страсть»);

— ребенок Лили от меня («Опасные игры»), а также ее однокурсника Северуса Снейпа и еще так примерно двадцати мужчин;

— сын Джеймса Поттера от Сириуса Блэка («Больше, чем друг» — брак Джеймса и Лили был фиктивным, а сам Джеймс целый год пил женское оборотное зелье, чтобы выносить и родить младенца);

и так далее, и тому подобное.

Со своей работой Рита справилась блестяще. Фантазия у нее была буйная, статьи пестрели мелодраматическими подробностями и ссылками на “достоверные источники”. В итоге читателям так надоел этот бред, что, увидев очередную колдографию Гарри, они швыряли газету в камин. Издания одно за другим перестали размещать материалы о нас, чтобы не потерять подписчиков. Журналистам надоело крутиться возле нашего дома, а тут еще подоспел скандальный развод какой-то певички…

Министерские проверяющие тоже стали приходить реже, как только убедились, что взяток они здесь не дождутся. Так что нас с Гарри все оставили в покое, и мы очутились с ребенком один на один.

***

Тут-то и выяснилось, что раньше были цветочки. Басти не ошибся — мы не представляли себе, что значит быть родителями. Так стремились добиться своего и забрать Гарри у маглов, что совсем не подумали, как оно сложится дальше. В конце концов, тысячелетиями у людей рождались и росли дети. Ну, что здесь такого? Дурное дело нехитрое — так нам казалось…

Для начала пришлось освоить детскую колдомедицину — кто бы мог подумать, что у этих существ бывает столько болячек? Гарри весил фунтов на пятнадцать меньше, чем другие мальчишки его возраста, был весь покрыт расчесанными до крови ранками и коростой, а вдобавок почти ничего не видел. В клинику Святого Мунго мы не обращались, чтоб не давать пищи для газет, так что приходилось пользоваться услугами частного целителя, и деньги уходили, как вода.

Отчасти мне удавалось зарабатывать с помощью банального шантажа. Бывшие спонсоры организации, едва услышав, что я помню их имена и суммы взносов, сразу проявляли понимание и соглашались помочь, совершенно безвозмездно и исключительно по старой дружбе. Но в таких делах главное — не перегнуть палку, так что я осторожничал, брал понемногу и никогда не требовал повторной дани.