Коридор

— Много чего надо было, и что теперь?! А ты, кстати, тоже хороша! Какого черта забиваешь ребенку голову всякой чепухой?! «Врата Валгаллы»… Белла, проснись, война уже десять лет как закончилась!

В приоткрытую дверь осторожно заглянула Динки, но Белла заорала: «Вон!», и Динки как ветром сдуло. Зато Красотка слегка успокоилась.

— На себя бы посмотрел! «Наверняка никто не знает», — передразнила она, наливая себе вина. — Тебе что, трудно было сказать, будто Поттеры перешли на нашу сторону? Трудно, да? Язык бы отсох?!

— Красотка, ты не хуже меня знаешь, что это неправда.

— И что? Зато Гарри было бы спокойнее! Думаешь, ребенку легко узнавать такое о своих родителях?

— А ты думаешь, он не умеет сложить два и два?! Если Поттеры перешли на сторону Лорда, кто, спрашивается, их прикончил?!

— Там же был кто-то еще, ты сам на это намекал.

— Это другое! Из того, что там мог оказаться посторонний, еще не следует…

Но законы логики Красотку не интересовали.

— Пускай будет Дамблдор, — постановила она. — Я завтра так и скажу Гарри.

— Ты совсем сбрендила?!

— А что такого? На самом деле старик, конечно, не справился бы с Лордом, но Гарри-то об этом не знает. Зато он поверит, что Поттеры перед смертью раскаялись, и ему будет легче…

— Ну, ты и умница! Молодец! — я теперь тоже вскочил, потому что не мог усидеть на месте. — Конечно, давай так и скажем Гарри! Главное, что непорочность Поттеров будет восстановлена, а Дамблдора можно скинуть со счетов, да? Плевать, что Гарри через две недели уезжает в Хогвартс и там при первой же встрече вызовет директора на дуэль! Плевать, что будет дальше!

— Не ори на меня! — Красотка теперь сама кричала так, что бокалы в буфете тоненько звенели. — Хватит молоть ерунду! С чего бы Гарри вздумалось затевать дуэль?!

— Да с того! — я схватил ее за руку. — Не ты ли пичкала ребенка всякой белибердой насчет благородной мести?! Будто не знаешь, какой у него характер! Да для него на Дамблдоре свет клином сойдется: «Он убил моих родителей», и все тут! Хочешь натравить его на старого психа? Сделать смертником?!

— Гарри не станет нападать напрямую! Он не такой дурак, как ты думаешь!

— Разве?! А, по-моему, весь в тебя!

Красотка уставилась на меня, тяжело дыша, потом облизнула пересохшие губы, влепила мне пощечину и ушла, хлопнув дверью.

***

Я остался в столовой, чтобы успокоиться, перевести дух и подумать. Гарри, конечно, пришлось несладко, а самое противное, что это и вправду моя вина. Нечего было оттягивать до последнего, а потом вываливать все сразу. И не надо было так много рассказывать о Поттерах. Из моих историй о Джеймсе и Лили Гарри, должно быть, сделал вывод, что это были наши лучшие друзья и, конечно, соратники Лорда. Он не помнил своей жизни у Дурслей, знал только, что с ним там плохо обращались, и наверняка считал это естественным. Ведь мы проиграли войну — с какой стати победители станут церемониться с детьми побежденных? Вот его и отправили к маглам, а мы с Беллой не могли вмешаться, потому что были в Азкабане. Но едва вышли оттуда, сразу же забрали его к себе, как сделали бы то же самое для любого осиротевшего ребенка своих друзей.

Все было стройно, убедительно, логично. И теперь этот понятный и привычный мир рухнул. Я попытался поставить себя на место Гарри. Что бы я почувствовал, узнав, что на самом деле сын врагов? Наверное, унижение. А еще задумался бы, почему меня усыновили. Из жалости? Ради насмешки? В надежде, что еще удастся сделать из меня человека?..

Я затушил сигарету в пепельнице и отправился поговорить с Беллой. Она же не совсем дура, просто слегка со сдвигом, и рано или поздно поймет… Но ничего не получилось — стоило мне появиться, как Красотка демонстративно ушла в гостевую спальню и заперлась там. Ну и черт с ней!

Увиделись мы лишь рано утром, на спарринге. Несколько лет назад мы отвели для тренировок часть чердака в левом крыле, куда вел отдельный вход. Стены и пол здесь были обтянуты мягкой тканью, заглушающие заклятия блокировали все звуки изнутри, а дверь автоматически запиралась, едва в зале оказывались два человека. Поставить такие чары пришлось после того, как к нам однажды случайно забрел Гарри. Было ему тогда лет пять, кажется. Он жутко перепугался — должно быть, решил, что мы с Беллой пытаемся убить друг друга. Даже расплакаться не смог, только стоял и смотрел, а потом еще сутки не мог говорить от потрясения. С тех пор мы стали осторожнее…

Когда я поднялся по лесенке, дверь зала была приоткрыта. Я подумал, что Белла наверняка захочет придать мне заряд бодрости с утра — и не ошибся. На расшаркивания она точно была не настроена, потому что стоило мне открыть дверь нараспашку, как навстречу полетело режущее заклятие. Но я старый стреляный воробей, все-таки двадцать лет с любимой супругой… Так что я успел нырнуть под луч, перекатившись по полу. При этом чудом избежал второго заклятия — уйма времени ушла на то, чтобы подняться. Секунды две, не меньше. Белла успела подскочить и со всей дури зарядить мне под дых, так что я еще несколько мгновений не помнил, на каком я свете.

Палочки полетели в сторону — мало ли, еще сломаются ненароком, раз уж пошел мордобой. Белла схватила меня за запястье и коленом ударила в локоть. Больно было зверски, но я сумел вцепиться ей в ногу, и мы вдвоем повалились на пол — Белла сверху. Это был ей бонус, она сдавила руками мне шею. Я стал задыхаться, истерично нашаривая рукой ее лицо, и ткнул ей пальцем в глаз. Хватка чуть ослабла. Пока Красотка мешкала, я перекатился на нее, навалился всем весом и с наслаждением врезал кулаком в лицо, еще раз и еще…

Все-таки в полном контакте есть то преимущество, что я тяжелее. Если бы не сломанная правая рука, черта с два Белла бы вообще вывернулась. Но сейчас я не мог ее как следует прижать, так что она надавила мне на сонную артерию и сбросила с себя, когда я ненадолго отключился.

Пару раз пнув меня по ребрам, Белла отошла в сторону и спросила: “Всё?”. Я не мог ответить, так что просто помахал в воздухе уцелевшей рукой — мол, все, все… Дальше просто лежал и слушал шаги: вот Белла подбирает палочки, вот открывает стенную панель, чтобы достать обезболивающее зелье. На лечение руки ушла прорва времени. Сращивать ее пришлось минут двадцать, так что без обезболивающего мне пришлось бы несладко. Затем мы поменялись местами, и теперь уже я лечил Беллу. У нее ничего особенного не было: только кровоподтеки на лице, заплывший глаз, и во рту было несколько сломанных зубов.

Потом мы еще покурили, сидя на полу. Эйфория от схватки прошла, зато боль постепенно возвращалась: все тело саднило, хотелось забраться под одеяло и спать. Но надо было ловить момент, пока Красотка уставшая и спокойная после драки.

За полчаса, хоть и с трудом, мне все же удалось уговорить ее не упоминать Дамблдора при Гарри. Однако потом Беллу опять понесло неизвестно куда.

— Надо было сказать ему правду, вот что!

— Какую? Что Лорд убил его родителей?! Так, во-первых, кто сказал, что это правда? Во-вторых, для Гарри это…

— Нет же! — она возмущенно посмотрела на меня. — Что он и есть Лорд!

Я был готов с досады побиться головой об пол.

— Красотка, ты до сих пор в это веришь?

— А ты разве нет? Когда мы с Гарри ходили покупать палочку в Косой переулок, даже Олливандер говорил…

— Началось… И что такого говорил Олливандер?

— Я же тебе рассказывала! В палочке Гарри — перо из задницы того же феникса, что и у Лорда! Этого мало?

Красотка умеет изящно формулировать свои мысли, ничего не скажешь… Я засмеялся: ну хоть не из задницы самого Лорда, и на том спасибо. Белла мрачно глянула на меня.

— Что смешного?!

— Ничего, ничего… Bellissima, да пойми ты — Олливандеру нужно продать товар, вот он и говорит покупателям то, что они желают услышать! Это ничего не доказывает. Скажем, у Риты Скитер ореховая палочка, как и у тебя, — что же, вы с ней сестры-близнецы?

— А причем тут Скитер? — мгновенно взвилась Белла. — К чему ты это сказал?! Ну да, она твоя любовница! Иначе откуда тебе знать, какая у нее палочка?