Страница 56 из 61
Джордж Турбервилль
Послания из России
(поэтическое переложение)
544
«То Dancie». В издании Гаклюйта 1589 г. (см. примеч. 3) послание озаглавлено: «Близкому другу мистеру Эдварду Даней» («То his Especiall Friend Master Edward Dancie»). Об Эдварде Данси сведений в литературе нет; в сборнике Турбервилля «Tragical Tales» ему адресовано несколько стихотворений.
545
Турбервилль не избежал бытовавшего среди иностранцев тенденциозного стремления изобразить пьянство отличительной чертой русского быта (ср.:Герберштейн С. С. 207–208; Середонин С. М. Известия англичан… С. 34–35, 92).
546
Kuas. Ср.: «…квасы сладкие и черствые и выкислые, кто какова требует…» (Стоглав. Казань, 1862. С. 258).
547
Meade. Ср.: «…как мед сытити и вино курити» (Домострой// ВМОИДР. М., 1849. Кн. I. С. 81).
548
Ср. перевод М. П. Алексеева: «Другой напиток — мед, услада пьяных уст» (Алексеев М. П. Английский язык в России и русский язык в Англии // Учен. зап. Ленингр. гос. ун-та. Серия филолог, наук. Л., 1944. Вып. 9. С. 80).
549
Традиционные замечания об «идолопоклонстве» и «варварстве» русской религии и церкви находим почти во всех записках представителей англиканской церкви.
550
Nichola Bough — св. Николай мирликийский или барийский, в России — Николай Угодник. Иконография Николы считается наиболее распространенной в деревянной скульптуре (см.: Рыбаков А. А. Художественные памятники Вологды XIII — начала XX вв. Л., 1980. Ил. 6, 14, 21, 44, 47, 52, 212; Померанцев Н. Русская деревянная скульптура. М., 1967. Ил. 22–29).
551
Возможно, Турбервилль видел русскую раскрашенную деревянную скульптуру; резные изображения богов были особенно популярны на русском Севере (См., напр.: Рыбаков А. А. Указ соч. С. 25. Ил. 78, 79; Померанцев Н. Указ. соч.).
552
О крестах см.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М-, 1955. Т. III. С. 61; Леонов А. И., Померанцев Н. Н. Деревянная скульптура//Русское декоративное искусство от древнейшего периода до XVIII в. М., 1962. Т. I. С. 118.
553
Ср.: «Большая часть женщин ездит верхом со стременами, как мужчины…» (Описание России неизвестного англичанина, служившего зиму 1557–1558 гг. при царском дворе // Середонин С. М. Известия англичан… С. 28).
554
Go in buskins. Неясно, имел ли в виду Турбервилль выражение «вставать на котурны», или он говорил об обуви знати на высоких каблуках, отличавшейся от западноевропейской обуви того времени (Очерки, I. С. 206; Рабинович М. Г. О древней Москве. С. 288).
555
Ср.: «…Без серег серебряных или из другого металла и без крест на шее вы не увидите ни одной русской женщины, ни замужней, в девицы» (Флетчер Дж. С. 158; Очерки, I. С. 215).
556
Ср. с материалами словарей Тонниса Фенне (см.: Xорошкевич А. Л. Быт и культура русского города по словарю Тонни Фенне 1607 г.//Новое о прошлом нашей страны. М., 1967. С. 211) и Ричард Джемса (см.: Ларин Б. А. Указ. соч.).
557
Традиционное замечание иностранцев. Ср.: «…Муж обязан давать жене краски, так как у русских существует обыкновение краситься; это так обычно между ними, что нисколько не считается позорным. Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на лицах краски…» (Описание России неизвестного англичанина, служившего зиму 1557–1558 гг при царском дворе//Середонин С. М. Известия англичан… С. 28; Флетчер Дж. 1905. С. 156).
558
Ср.: «…Заключенные же дома, они только прядут и сучат нитки не имея совершенно никакого права и дела в хозяйстве… Весьма редко допускают женщин в храмы, еще реже на беседы с друзьями… Однако в определенные праздничные дни они разрешают женам я дочерям сходиться вместе для развлечения на привольных лугах…» (Герберштейн С. С. 73). Мнение о том, что женщина в XVI в. не участвовала в ведении домашнего хозяйства, не подтверждается источниками.
559
Ср.: «…Они не верят в честь ни одной женщины, если она не живет взаперти дома и не находится под такой охраной, что никуда не выходит. Я хочу сказать, что они не признают женщину целомудренной в том случае если она дает на себя смотреть посторонним или иностранцам» (Герберштейн С. С.73). Иностранные путешественники нередко тенденциозно подходили к изображению роли и положения женщины в русской семье. Теремное затворничество женщин, якобы характерное для всех семей, в действительности наблюдалось в основном в среде феодальных верхов и не было распространено в крестьянских и посадских слоях. Не имело ничего общего с действительностью и утверждение об общей безнравственности женщины, роль которой в жизни семьи обеспечивала ей обязательное уважение и в социальных верхах, и в широких народных массах. Об этом свидетельствует и русская средневековая литература, создавшая немало женских образов — образцов высокой нравственности, чистоты и верности.