Очарование (ЛП)

Царица несколько раз спрашивала себя, почему Орфей сразу не уничтожил эту сирену. Конечно, она — мечта любого мужчины, красивая и прекрасно сложенная, но Орфей не из тех, кого легко отвлечь от поставленной цели. Изадора знала это лучше кого бы то ни было. Первый намек на ответ она получила, увидев реакцию сирены на новость, что брат Орфея оказался в ловушке в преисподней. А теперь точно знала: между этими двумя существует некая связь. Взгляд арголейца означал не «ты не можешь пойти, потому что я хочу тебя убить», а скорее «я не хочу, чтобы ты была рядом, поскольку ты можешь пострадать».

Изадора не совладала с собой и улыбнулась. О, эти глупые мужчины и их извращенные представления о героизме. Деметрий испытал на ней свои защитные приемчики, и посмотрите, насколько ему это помогло. Судя по упрямству, с которым сирена перекрывала выход, Орфею отсюда без нее не выбраться.

Изадора начала относиться к сирене гораздо, гораздо лучше.

— Возвращайся в постель, сирена, — прорычал Орфей.

— Вернулась бы, — парировала та. — Но внезапно мне стало слишком холодно. Какая удача, что я обнаружила в коробке наверху эти шмотки. Как думаешь?

Деметрий и Изадора переглянулись, и по выражению его лица, говорившему «Какого хрена?», она поняла, что и ее суженый заметил их связь.

— Меньше всего меня волнует, что на тебе надето, — выдавил Орфей. — Мне не нужна твоя помощь.

Скайла не ответила, лишь мило улыбнулась. По поджавшему губы Орфею Изадора поняла, что для сирены это совсем не характерно.

Орфей взглянул на Деметрия:

— Ты готов или как?

— Спроси у него, сказала ли ему Мэйлия, где расположен вход в преисподнюю, — обратилась Скайла к Изадоре.

— Имел я тебя, — пробормотал Орфей.

Скайла улыбнулась шире.

— Не сейчас, демон, но спасибо за предложение. Возможно, позже.

Орфей попросил Изадору:

— Приведи ко мне Мэйлию, ладно?

— Не стоит утруждаться, — сказала Скайла. — Она не знает, где вход. И на этот раз я не лгу. Персефона намеренно ничего не говорила, для ее же безопасности. Всем известно, что если Мэйлия войдет в подземный мир повидаться с матерью, Аид имеет право ее убить. На земле ей это не грозит.

Плечи Орфея напряглись, но он не отводил взгляда от Изадоры.

— Кто еще из наших знакомых может знать, как добраться до преисподней?

— Никто, — ответила Изадора, не уверенная, что хочет в это ввязываться. — То есть, до меня доходили слухи о Бермудском треугольнике, но…

— Удачи в его поисках, — пробормотала Скайла. — Сколько ты намерен ждать, демон? Дни, недели, месяцы? Думаешь, у него есть эти месяцы?

Она говорила о Грифоне, и по бешенству во взгляде Орфея было очевидно, что ему не нравится ее давление. Правда, Скайла ничуть не испугалась. Напряжение в комнате повысило температуру на добрых три градуса.

— Ты не пойдешь, — заявил Орфей. — Ты будешь меня задерживать. У меня нет времени на авиаперелеты.

— Оно тебе и не нужно. В отличие от Мэйлии или твоих аргонавтов, сирены могут перемещаться по земле мгновенно, так же, как ты. Хотя я завидую твоей способности проходить сквозь стены. — Она улыбнулась. — Привыкай к мысли, что я иду с тобой, демон. Ты сам учил меня доводить дело до конца.

— Да чтоб тебя, — пробормотал Орфей, направляясь к двери.

Скайла еще раз улыбнулась Изадоре и двинулась следом.

Когда стих шум их шагов, Деметрий потянулся к руке Изадоры.

— Кардия…

— Не тревожься. — Она сжала его пальцы, радуясь, что он коснулся ее в присутствии других. Оставалась надежда, что Деметрий потихоньку меняется. Может быть, это знак, что он откажется от глупой мысли, что Изе лучше с его братом. — Кейси и Терон заберут меня домой. Иди. Просто, что бы ты ни делал, будь осторожен.

— Буду. — Он наклонил голову, прижался к губам жены в мимолетном, теплом, слишком быстро закончившемся поцелуе. Коснулся ладонью ее живота, откуда вырвалось тепло, распространилось по ребрам, груди и обхватило сердце. — Позаботься о моей дочери.

— Сыне, — поправила она, по-дурацки улыбаясь от того, что впервые он отнесся к малышу не просто как к бесполому существу.

— Будем надеяться, что нет. — Деметрий вновь поцеловал ее и отстранился.

В его темных завораживающих глазах плескалась страсть. Страсть, которая поможет ей продержаться еще немного.

— Мы закончим с этим, когда я вернусь.

— Да уж, клянусь твоей потрясающей задницей, аргонавт.

Деметрий ответил дьявольски симпатичной улыбкой и вслед за остальными покинул комнату.

Оставшись в одиночестве, Изадора обхватила себя за талию и вздохнула. Она терпеть не могла ему лгать, но если бы Деметрий знал, что она не планирует сейчас возвращаться в Арголею с остальными, то никогда бы не ушел.

А для собственного душевного благополучия ему необходимо сейчас быть с Орфеем и помочь спасти Грифона.

Когда затихли шаги, она испустила еще один вздох, закрыла глаза и сосредоточилась, обратившись к внутренней силе Оры, древней богини равновесия и мудрости. Знак крылатой омеги на внутренней стороне бедра царицы нагрелся и задрожал, и она знала, что отметки сестер реагируют так же.

Древняя мощь потекла сквозь нее, запуская механизм внутренней связи, который Изадора с сестрами оттачивали последние несколько месяцев.

Возможно, Деметрий и хочет отправить ее домой, а Орфей не желает ее помощи, но сейчас никто не получит желаемого. Дело важнее их обоих. Важнее их всех.

***

Горный воздух был густым и туманным — результат теплого атмосферного фронта, накрывшего местность. Стоя в тени крупной пальмы, Скайла смотрела на Орфея, разговаривающего с Деметрием в трех метрах от нее.

С тех пор, как они переместились в Коринф, он едва сказал ей пару слов. И хотя отчасти это ее обижало, особенно учитывая, чем они друг с другом занимались всего несколько часов назад, Скайла не могла не восхититься. Орфей умел смешиваться с толпой. Похоже, его не смущали ни города, ни технологии, ни неизвестные земли. Наверное, именно так он смог прожить столь долго, скрываясь в тени, курсируя взад-вперед между мирами и изводя богов, когда подворачивалась возможность.

Где-то ей это даже нравилось. Нравилось его безразличие к тому, что люди и боги о нем думают.

И это новое открытие не имело ничего общего с тем фактом, что Орфей выглядел крайне сексуально в обтягивающих джинсах и плотной черной рубашке, подчеркивающей мускулы. Или тем, как мрачно он зыркал по сторонам, что явно выдавало в нем сорвиголову. Скайлу занимали нестыковки в так старательно выстраиваемом образе.

Проявление доброты, которую Орфею не удавалось подавить. Тревога, скрываемая от окружающих. Он беспокоился о брате, но отказывался это обсуждать.

Таков был настоящий Орфей. Не демон, которого он демонстрировал Скайле. Не скандалист, каким он представал перед миром. При взгляде на него в мозгу сирены все чаще и чаще возникало слово «герой». И она не совсем понимала, почему он сам этого не видит.

Слово «герой» пробудило в ней думы о лжи Афины, и, не удержавшись, Скайла мысленно перенеслась на Олимп. В груди сгустилось напряжение. Зевс не обрадуется, узнав, что она провалила задание. Если он пошлет других сирен закончить дело, как в прошлый раз…

К ней подошел Орфей: небритый мужчина с серыми глазами, в солнечном свете напоминавшими отполированный гранит. И хотя его хмурый вид показывал, что аргонавт пытается держать дистанцию после всего произошедшего прошлой ночью, воспоминания о его губах, руках и языке и обо всем, что он творил одним лишь взглядом, согрели Скайлу изнутри и прогнали прочь другие мысли. Включая Зевса, Олимп и ее будущее.

Она вновь его хотела. Больше, чем прошлой ночью. И это было в новинку. В последний раз Скайла так кого-то хотела тысячи лет назад. Когда сходила с ума по Кинуру. И хотя в общем-то они — одно и то же, сейчас все казалось иначе. Желание было сильнее. Горячее. И накрывало ее так, как никогда прежде.