Страница 54 из 102
Машинально выставив впереди себя согнутые в локтях руки, Стася плавно приблизилась. Набрала в грудь побольше воздуха и с затаенной опаской встретилась с Егором глазами. И он поразил ее. Его взгляд, не прикрытый холодом и безразличием. Интенсивный и опаляющий ответными эмоциями. Сладкову захлестнула жаркая волна. Весь воздух из легких вышел.
На уровне инстинктов она словно физически ощутила возбуждение Егора. И ее тело отозвалось. Внутри нее рождался сильный по своей природе ответный импульс.
Приятнейшие ощущения. Сумасшедшие и слегка пугающие. Ее неосознанный выбор. Она была готова пойти за ним.
Внутри восстали едва утрясшиеся после поцелуя переживания. И они несли не просто ретроспективный11 характер. Они имели реальную подпитку.
Раньше она не думала, что любовь такая сладкая. Такая терпкая. Всепоглощающая.
Аравин стал центром ее Вселенной. Небесным Царем. Одним только взглядом он менял ее настроение. И Стасю это заключение окончательно расстроило.
Выбросила вперед левую руку, решив начинать с того, что обычно лучше всего срабатывает. Но Егор без особых усилий поймал ее перчатку в широкую ладонь и недовольно свел брови на переносице. Сладкова атаковала еще раз, делая ставку на правый джеб. Закружила вокруг Аравина. Дыхание сбилось от прилагаемых усилий, но Егор легко блокировал все попытки ее наступления.
– Слабо. Медленно. Неуверенно, – холодно констатировал он.
Тепло схлынуло с тела Стаси. Аравин будто затушил разожженный им же костер. Она скрипнула зубами и выпалила:
– Я стараюсь!
– Значит, плохо стараешься, – твердым голосом сказал Аравин.
В ответ девушка стрельнула в него сердитым взглядом.
Что-то обрывалось в груди Егора. Он не мог оторвать от Стаси глаза. Одержимо скользил ими вдоль ее тела. Надолго замирал взглядом в тех местах, которых хотел бы коснуться. Их было много.
Ее голый живот – самая сильная слабость Аравина. Он и сам не понимал, почему так сходил с ума именно от этой части ее тела. Но что-то в ней было лично для него. Эту бархатную плоскость со слабовыраженными мышцами ему нестерпимо хотелось покрыть миллионом мелких влажных поцелуев. Прикусывая местами кожу, зализывая и дуя, срывать с ее сладких губ рваные стоны.
Он, нах*й, окончательно слетел с катушек!
Аравин не мог сконцентрироваться! Ему, бл*дь, просто перекрывало дыхание. Стася сбивала все настройки. Жизненно важные приборы рядом с ней барахлили. Оставался в пределах своего личного пространства только потому, что в зале еще сновали люди.
– Нормально, – авторитетно заявил Щукин. И Егору пришлось напрягать мозги, чтобы вернуться к смыслу их разговора. – Не жди, что она ударит, как Прохоров. Кстати, он Стасю в прошлый раз похвалил.
Аравин с силой стиснул челюсти и посмотрел на Натаныча, свирепым взглядом еще раз показывая все, что он об этом думает. В это же мгновение перчатка Стаси врезалась в его нижнюю челюсть. Застигнутый врасплох боксер по инерции сделал шаг назад, но быстро вернулся на прежнюю позицию. Хмуро уставился в растерянное лицо Сладковой.
Она вздрогнула. Нерешительно повела плечами. Когда заговорила, в голосе послышались оборонительные нотки:
– Ты отвлекся. Это непозволительно. Непрофессионально. Неспортивно.
Щукин бы разразился смехом, если бы не имел точного представления, что творится внутри Егора. Нервно сцепил руки, лежащие поверх канатов, и прижался к ним губами. Настороженно взирал на ринг. Когда Сладкова с Аравиным оказывались там вместе, бокс переставал быть спортивным единоборством. Это становилось борьбой характеров. Поединком чувств.
Аравин отрешенно прикоснулся к месту удара. Безразлично отметил кровь на пальцах и, прищурившись, слизал ее с нижней губы. Прохоров, присвистывая, выразился бы конкретно и пошло. Щукин же, протяжно выдыхая, про себя заметил, что Аравин собирался сожрать девчонку. А юное дарование, по ходу, вошло в раж.
– Музыкальное сопровождение, пожалуйста! – прокричала она. – Финальную из "Рокки"!
Немногочисленные присутствующие в зале неестественно застыли. Глаза Егора недобро блеснули.
– Девочка, да ты тщеславна! – весело прокричал Прохоров в повисшей тишине. Двумя секундами позже включил на смартфоне требуемый Стасей трек.
Она благодарно ему улыбнулась.
– Трудно быть скромным, будучи таким великим, как я, – процитировала девушка.
– Стася... – предостерегающе окликнул Егор.
– Походит на настоящий стеб, малышка, – с притворным осуждением сказал Прохоров.
– Не читаешь ты, Дима, классиков! Это слова Али. И, кстати...
Успела только коротко взвизгнуть, когда Егор подхватил ее под колени и бесцеремонно закинул на плечо. Их липкая от пота кожа соприкоснулась, немыслимым образом раздражая все имеющиеся в ее теле нервные окончания. По Стасиной спине стремительной волной прокатилась дикая дрожь, и она моментально застыла, стараясь контролировать свое волнение. Девушка едва заметила, как Аравин перешагнул канаты. На глазах у оторопелого тренера и притихших товарищей он нес ее в раздевалку.
Широкий шаг. Резкий поток воздуха. Негромкий стук закрываемой двери.
У Стаси закружилась голова, а перед глазами поплыло, когда она снова коснулась ногами твердой поверхности.
– Ну, продолжай, принцесса моя некоронованная! – настойчиво потребовал Аравин, неотрывно глядя на Стасю.
А у нее в груди все задрожало. Глаза защипало от резкой смены эмоций.
– Не хочу! – мотнула головой так сильно, что коса улетела за спину. – Ты мне настроение испортил.
– Надо же, – процедил Егор сквозь плотно сжатые зубы. – Это я тебе настроение испортил? Девочка моя, нех*й есть мне мозг! Хочу. Не хочу. Это тебе не школьный драмкружок, бл*дь! Все имеет свои последствия.
– Уйди с дороги! – потребовала сердито. Лихорадочно стянула с рук перчатки, раздражая запястья резким трением. – Отойди!
– Считаешь, что все настолько просто, мелкая? – грубо спросил Аравин. Тело Стаси натянулось, словно струна. Окаменело под его тяжелым взглядом. – Чего ты, мать твою, добиваешься? Ты понимаешь, Сладкая, что сейчас, бл*дь, все по-другому?
Аравин с трудом сглотнул и выдохнул. По позвоночнику спустилась жаркая волна. Стася делала его слабым. Она делала его уязвимым. Она заставляла его желать то, чего у него никогда не будет. С каждым разом что-то неизбежно ломалось внутри него. Он не хотел трансформироваться, но уже не мог это остановить.
– Понимаю... Больше, чем ты думаешь, – порывисто зашептала Стася. – Я не хочу играть на твоих нервах. Это не моя вина, – качала она головой. – Не моя. На самом деле я даже не знаю, как так получается.
И дураку известно, что любое действие рождает противодействие. Это закон физики. Это закон природы. И виноватых здесь не могло быть. Потому что каждый из них справлялся с обрушившимися на плечи переживаниями, как мог.
Несколько секунд, пока Егор пытался заблокировать поток давящих его изнутри эмоций, они сверлили друг друга глазами. Время замедлило свой ход. Напряжение в его теле сковывало натруженные мышцы, только он все равно не ощущал физической боли.
Аравин следил глазами за тем, как потные дорожки очерчивают контуры Стасиного совершенного тела, и понимал, что больше не выдержит подобного. Хоть завтра он улетал на пять месяцев в Америку, нечего больше оттягивать необходимое решение.
– Вернешься в свой юношеский спортклуб. Я тренеру позвоню. Будешь спарринговаться с девушками.