Страница 21 из 102
Артем Соколовский, как представила его не далее, как пару минут назад бабушка, сам по себе его мало интересовал. Но рядом с маленькой обузой его значимость в мире Аравина резко менялась. Поэтому Егор перевел глаза на стоящего рядом парня. Безотчетно взгляд стал жестче. Рассматривал пацана неспешно и внимательно. Высокий, худощавый, но на вид довольно крепкий. Лицо смазливое, взгляд вызывающе-дерзкий.
Бывает так – увидишь человека и сразу невзлюбишь без видимых на то причин. Это тот самый случай.
Единственным желанием Егора на данный момент было вышвырнуть Соколовского вон из дома и посоветовать никогда больше не возвращаться. Но рука Стаси расслаблено сжимала предплечье парня. Как ни парадоксально, но именно себя Аравин ощущал здесь лишним.
– Так, давайте все к столу, – скомандовала баба Шура, не обращая никакого внимания на всеобщее замешательство.
Как только Стася с Артемом сели, Егор поднялся.
– Мне уже пора, – холодно сказал он.
Смотрел только на бабу Шуру, но боковым зрением видел, как Соколовский убирает рукой волосы Стаси и помогает ей стянуть их резинкой.
– Я тебе с собой соберу, – Александра Михайловна не стала уговаривать Егора остаться. Знала, когда спорить не стоит. Прекрасно видела, как внук напрягся с появлением Стаси и Артема. Не до конца поняла, кто именно послужил тому причиной – девочка или сосед? В последнее время у бабы Шуры появился замечательный «сериал» перед сном, который обещал быть многосерийным. Отношения внука и Стаси складывались не по ее плану и это совершенно определенно. Развитие уходило в другую, неожиданную для Аравиной сторону. И пару дней назад она бы этому еще удивилась. А сегодня… Баба Шура мотала на ус все эти переглядки и предвкушала вечернюю перемотку с дальнейшим анализом и разработкой нового плана.
***
Прямой удар.
Уклон.
Все достало. Напиться бы в хлам. Да нельзя. Бой через три месяца. Некогда расслабляться. Самое время сосредоточенно работать.
Еще удар.
Нырок и мощный удар снизу.
Не углубляться в размышления. Не думать. Не думать о девчонке.
Все просто. Должно быть просто.
Снова удар.
Уклон.
– Достаточно, Егор, – окликнул своего подопечного Роман Натаныч.
Но Аравин продолжал молотить грушу.
– Егор! – громче позвал тренер. – На сегодня хватит! Ты устал.
– Я не устал, – не останавливаясь, ответил боксер.
Боковым ударом толкнул грушу в сторону. Плечом поймал ее быстрое возвращение и снова ударил.
– Я вижу, что устал. Хватит!
Аравин нанес последний удар со всей силы и недовольно повернулся к тренеру.
– И чем тебе Маня сегодня не угодила? – Натаныч с усмешкой посмотрел на взмыленного подопечного. В этом зале было привычно давать прозвища снарядам, и груша Аравина не исключение. – Что-то ты в последнее время постоянно на взводе. До боя уйма времени, почему кипишь, сынок?
Егор схватил со скамьи небольшое полотенце и промокнул им мокрое от пота лицо.
– Нормально все, Натаныч, – с шумом выдохнул Егор, но резкий взгляд говорил обратное. – Не переживай.
– Обидно, – поджал губы тренер. – За столько лет ты думаешь, я не знаю, когда нормально, а когда нет?
Роман Натаныч выжидающе посмотрел на Аравина. За тринадцать с лишним лет работы Егор стал для Щукина как родной сын. Не потому что ближе никого у него не было. Тут другое. Даже если бы у Натаныча были свои собственные дети, не смог бы воспринимать Егора по-другому. Щукину никогда не нравилась замкнутость парня. Но его упорство, честность и храбрость пришлись по нутру с первого же боя Аравина. Он всегда играл честно. Всегда действовал по правилам. А если и собирался их нарушить, то открыто предупреждал об этом. Не боялся ни травм, ни боли, ни проигрыша. Но Щукин знал, что внутри у парня своя война. Свои страхи. Свои границы. Своя точка невозврата. Они дальше и намного глубже, чем у других, но они есть. Как бы умело Аравин это не скрывал.
– Поделись, – мягко попросил тренер. – Неужели не доверяешь?
– При чем здесь – доверяю, не доверяю? Просто не хочу это обсуждать.
– Не созрел, значит, еще. Ну, переваривай-переваривай… Только как-то долго ты маринуешь в этот раз. Ешкин кот, интересно же!
– Натаныч, не начинай, дорогой, – отмахнулся Егор. – Зудишь как любопытная баба, – коротко улыбнулся и, закинув полотенце на плечо, двинулся в сторону душевой.
– Пускай буду бабой! – прихрамывая, засеменил следом тренер. Левое колено снова рознылось, никак дождь собирается. – Но не отстану, пока не скажешь, в чем дело.
– А что ты хочешь услышать? – резко развернулся на полдороги Аравин.
Лицо Натаныча приобрело несвойственное ему хитрое выражение.
– А ты случаем не влюбился?
– Сплюнь! Мне влюбляться противопоказано.
– Это еще почему?
–Придушу зазнобу.
– Хм… – Натаныч задумчиво почесал затылок.
Аравин снова развернулся.
– Только один вопрос, – остановил его тренер.
Егор замер, не оборачиваясь.
– Что еще?
– В целом все нормально? Все живы здоровы? В ясном уме?
– Это не один вопрос.
– Не придирайся к старику.
– Да.
– И слава Богу! – облегчено выдохнул Натаныч. – Перегоришь, голубчик. Перегоришь. И все будет нормально. Как раньше.
Как раньше… А будет ли? Нет, не будет. Отчетливо это понимал уже сейчас. Уже не сможет на год исчезнуть. Никогда больше так не сможет.
Анастасия Романовна Сладкова надолго теперь в его жизни. И пускай это целая сотня ненужных проблем. Но как иначе? Как? Да никак.
Глава 10
Месяц спустя…
Хаотично разбросанные газеты и журналы заполняли большую часть матовой поверхности письменного стола. Зажав плечом телефон, Егор пытался найти под этой кипой макулатуры пачку сигарет. Он точно помнил, что оставлял их здесь три дня назад.
Впопыхах неосторожным движением столкнул с края столешницы тяжелую стеклянную фоторамку. Учитывая, что в гостиной кафельный пол, Аравин морально приготовился к громкому и противному дребезгу.
И все же, когда звук бьющегося стекла пронзил тишину, Егор раздосадовано выругался и на мгновение застыл, рассматривая девушку за осколками рамки. Алисе здесь как раз шестнадцать. Скрестив ноги, она сидела на траве, выставив перед собой перепуганного кокер-спаниеля и широко улыбалась в камеру.
– Привет, – прервал длинные гудки звонкий голосок Стаси.
– Привет, заноза, – глухо приветствовал ее Аравин, невольно отмечая, как колотится сердце о грудную клетку. Он не мог оторвать взгляд от фотографии. Горло сдавило, дышал с трудом, словно сквозь густой смог. – Как дела?
Присел на корточки и поднял расколотую фоторамку. Точнее, то, что от нее осталось.
– Нормально, – привычно отрапортовала Стася.
– Как баба Шура? – машинально спросил мужчина, отламывая куски стекла и доставая фотографию.
– Как обычно, в боевом расположении духа. Дает последние наставления Нине Михайловне и сетует, что без нее все будет неправильно.
– А как в гимназии?
– Справляюсь.
Он никогда не спрашивал, как успехи в боксерском клубе. Не хотел знать. Невозможно объяснить, но спустя месяц его все еще сильно волновал тот факт, что Стася занимается боксом. И столь же сильно его это раздражало. Он все ждал, когда ей надоест. Но, по словам Гришки, вряд ли этот момент скоро настанет.