Страница 27 из 34
- Кто это? - спросил незнакомый лейтенант.
- Тот, кто замочил зубника и нумизмата с любовницей, а возможно, и парнишку с почты.
- Вам Александр Николаевич велел немедленно явиться.
- Мне некогда, дорогой, передавай ему привет и вот эти права. Это права человека, который второго августа убил Геннадия Полякова. Пойдем, я отдам тебе кое-какие вещдоки.
Из бардачка я вытащил скальпель и окурок сигареты.
- Этим ножом нейрохирург отрезал Полякову руки, а сигарету курила в это время ассистирующая девица, на поиски которой я отправляюсь. Честь имею!
"Ну и Гончаров! Ну ты даешь! Двоих, считай, сдал. Осталось двое", - думал я, выезжая со двора.
На обочине отчаянно голосовала стройная блондинка.
"Если по пути, подвезу, - подумал я, притормаживая. - Господи, да ведь это моя очаровательная Аннушка".
- Кот, ты? - не меньше меня удивилась старая знакомая. - Вот так встреча, а ты, я гляжу, и "тачку" приобрел?
- А как ты думала?
- Подбрось до вокзала, опаздываю.
- Это можно. Тем более - по пути. Как живешь?
- Все тебя жду, сокола ясного.
- Ну, не очень-то и ждешь. Были у вас, видели!
- А что остается бедной женщине. Костя, там в тупичке туалет, сверни на секундочку. Не могу.
- Только для вас, мадам, - галантно ответил я, сворачивая в правый тупик и подъезжая к общественному нужнику. - Вам сюда?
- Конечно, - ответила она, и меня затрясло, как всех чертей, вместе взятых, а в конце резкий удар парализовал меня надолго.
В себя я пришел, когда, уже связанный, сидел на пассажирском сиденье, а за рулем восседала моя старая добрая знакомая Анна, знойная женщина сорока неполных лет. Нет, Гончаров, болван ты неисправимый, и прав был доктор травматологии, назвав тебя идиотом форменным. Сиди вот теперь и решай сложную задачу: сразу тебя укокошат или сначала перчатки снимут, как Гене Полякову. И будешь ты какое-то время числиться опасным преступником-маньяком. "Вот непруха, а какой чудесный вечер был". Да, вечер вчера действительно удался. Очевидно, судьба напоследок решила сделать мне прекрасный подарок. А эти дятлы из РОВД, машину осматривали... сволочи, лень было под водительское сиденье заглянуть? Ведь коту ясно, если машина оснащена такими сюрпризами, то они находятся под каждым сиденьем. Кому-то ясно, а вот Константину Ивановичу это стало понятно только сейчас. Иначе бы Ефимов еще вчера сплясал мне танец с саблями. Стоп, Котик, думай, умненький. Кнопка-то где-то здесь, с этого сиденья меня вырубила старая шлюха.
Машина мчалась по хорошей проселочной дороге, никто нас не обгонял, а редкие встречные автомобили равнодушно проносились мимо. Я тихонечко перебирал ступнями. В надежде найти эту чертову кнопку, мой последний шанс. Чуть левее, чуть правее. Где-то должен быть заветный бугорок. Слава Богу, ноги она не связала.
- Ты не сучи ножками, не сучи, Котик, отключила я систему. Так что успокойся, сиди смирно и наслаждайся жизнью.
Я молчал, не желая давать лишнего повода этой потаскухе для веселья. Интересно, кто она? Экономист вовановской фирмы или та девка, что увезла Генку Длинного на смерть? Если это она, то находиться рядом с ней уж вовсе неприятно. Пусть уж Анна будет экономистом, решил я и немного успокоился. Всегда приятнее думать о лучшем варианте.
- Хочу помочиться, - официально заявил я.
- Писай, Котик, под себя, - посоветовала старая сволочь.
- Уже было!
- Что?
- Похожая ситуация, когда меня вот так же привязанного везли убивать.
- И ты не вынес из этого никакого урока? Мне искренне тебя жаль. Но думаю, тебе больше уроки не понадобятся.
"Если она отключила систему электрошока, то я с ней справиться могу, если потихоньку освободить руки", - подумал я и начал осуществлять свой план.
- Дай сигарету, старая калоша.
- А повежливей нельзя?
- Не заслуживаешь
- Тогда и сигареты ты не заслуживаешь.
- Хорошо! Маленькая моя, дай своему Котику тютюню.
- Это другое дело.
Из сумочки она вытащила пачку сигарет, и мне стало совсем тоскливо, потому что на ней было написано "Салем", одну из этих "салемов" она воткнула мне в рот. Чиркнула зажигалкой и дала прикурить.
- Когда полтора года назад меня везли вот так же спеленутого, то давали выпить.
- У меня нету.
- А у меня есть, потому что я, запасливый и умный сыщик, предвидел, в какую дальнюю дорогу мне придется отправиться. Будь добра, заинька, в багажнике между канистрой и запаской лежат две бутылочки "Столичной". Так ты уж, птичка, предоставь мне одну.
- Перебьешься, не сорок первый.
- Это хорошо, что не сорок первый.
- Почему?
- Потому, что сорок первого она застрелила.
- Все веселишься, Гончаров.
- Ага. Под глазами мешки со смешками. Весело!
- Ладно, - саданула она по тормозам, - налью я тебе.
- Конечно, как в доброй старой Франции, приговоренному к казни полагался стакан водки.
Когда она вышла из машины, я сделал пару резких выпадов, но - увы. Скручен я был основательно, со знанием дела. Пришлось довольствоваться стаканом водки и куском гнусной жевательной резины.
- А далеко нам еще ехать?
- Доедем - узнаешь.
- Золотце, но я действительно хочу в туалет.
- Давай под себя.
- Слушай, Анна, перестань дурачиться, у меня сейчас там все лопнет.
- Это твои проблемы. Писай в водочную бутылку.
- Дура, там же водка.
- Вылей.
- Останови. Я сначала ее выпью, а уж потом...
- Ты как маленький, будто в санаторий едешь, - досадливо проскрипела тварь, но остановилась,
- Наливай
- На, пей уже, и дело с концом.
- Развяжи руки.
- Вот на это ты меня не купишь! Достаточно тебя изучила.
- Но как же я... чем?..
- Успокойся, я сама расстегну твои штаны. Не привыкать. Так что ни тебе, ни мне стесняться не придется. Господи, где ты такие брюки нашел? Все в извести, грязные.
- У твоего дядюшки одолжил, доставай, что ли.
- У какого дядюшки?
- У твоего Шмуля Исааковича. Сейчас-то его уже повязали.
- Ты плохо думаешь о его умственных способностях. Он еще пару часов назад покинул негостеприимный город.
- То-то оставил документы в своем кабинете.
- А зачем они ему? Другие есть. Скоро ты с ним встретишься, Котик. Не думаю, чтобы эта встреча доставила тебе радость.
Да, похоже, и тут тебя накололи, великий сыщик Гончаров.
- Слушай, Анна, расстегивай скорее, а то сейчас...
Она нагнулась, стараясь поудобнее ухватиться за ширинку, и это был мой шанс, возможно последний. Резко закинув ей за шею правую ногу, левым коленом я ударил в голову. Она ойкнула и на секунду потеряла сознание. Но уже через мгновение начала судорожно выдергивать бестолковую голову из моих ножниц. Прихвачена она была капитально, и тут я не волновался. Другой вопрос мучил меня, что делать дальше? То ли сразу сломать ей шею, то ли подождать до другого раза. Изловчившись, она вцепилась зубами в мою левую ляжку. Я легонько придавил основание ее черепа, и она обмякла. Но от боли укуса у меня потекло. Ну и черт с ней, она того заслуживала. Я даже мстительно улыбнулся, когда она протестующе что-то забубнила, находясь под моей задницей.
Но что делать мне? Если раньше хоть какой-то транспорт шел навстречу, то теперь проселок вымер совершенно. А ведь не исключен момент, что на горизонте покажется кто-то из их банды, тот же нейрохирург, и вот тогда уж мне никаких шансов оставлено не будет. Думай, Гончаров, ты ведь ужасно умный!
Руки у меня были связаны позади, через спинку сиденья. И к сиденью же был приторочен торс. На свободе оставались только голова и ноги, но ноги были заняты важным делом, они держали преступницу. Если сломать ей шею, то выбираться мне будет значительно легче, но убивать ее почету-то не хотелось. Отпустить - было равнозначно самоубийству.
- Ну что будем делать, амазонка хренова?