Страница 23 из 25
Звук, который он издал вместо того, чтобы договорить, напоминал низкое рычание из самой глубины мощной грудины. Маленькие глаза сузились, губы поджались; впрочем, стоило Ласкезу кивнуть, лицо Пагсли разгладилось. И все же… Ласкез сомневался, что сможет так просто забыть сказанное.
– Нам пора.
Роним поравнялся с напарником. Тот кивнул:
– Мне тоже. Еще не обедал… съезжу в блинную.
Капрам Пагсли проводил их до парковки, где сам вскочил на блестящий хромированный мотоцикл, завел его и огласил округу громким ревом мотора. Мужчина не стал тратить времени на прощания, ограничился взмахом руки и помчался прочь, вскоре скрывшись из виду. Роним открыл дверцу машины и, уже сев за руль, уточнил:
– Не обижал?
Ласкез покачал головой.
– Он славный, – заметил сыщик.
– Да, мне тоже так кажется. А что тебе сказала твоя знакомая?
Машина тронулась, Роним начал аккуратно выводить ее с парковочного места. Не поворачивая головы, сосредоточившись на том, чтобы не задеть чей-нибудь не в меру беспокойный живой транспорт, сыщик ответил:
– Нам… не стоит связываться с твоим другом. Сигнал, который передал он, не поддается сторонней дешифровке, так как послан на выделенной частоте. Мы такой послать не сможем, даже если используем рабочие частоты серопогонных. Всегда есть риск, что…
– Перехватят?
– Да.
Машина поехала быстрее. Роним посмотрел на Ласкеза, как тому показалось, виновато.
– Пусть свяжется с тобой сам. Подождем немного.
Он снова подумал о сестре. О Джере. О тревожной, ничего не объясняющей радиограмме. А потом о другом. «Но если с ним вдруг что-нибудь случится из-за тебя…»
– Хорошо, – сказал он, отворачиваясь к окну. – Куда едем?
Детектив, казалось, колебался. Наконец негромко произнес:
– Есть место, на которое стоит посмотреть… хотя вряд ли это поможет.
Башня не напоминала алые цитадели Акра Монтара. Здесь не было ни вычурных фронтонов, ни высокой крыши, ни хоть каких-нибудь резных украшений на фасаде. Более того, башня точно так же, как многие служебные здания вне центра и Осевой улицы, походила на клетку. Так же, как жилые многоэтажки, так же, как ярды. Что-то подсказывало Ласкезу, что алопогонные здесь чувствуют себя далеко не так уютно и вольготно, как их соратники в Такатане.
Окна были большими. Но рассмотреть, что происходит внутри, было нельзя: стекла оказались тонированными. Так, что алая башня напоминала огромную муху, которая таращится десятками черных поблескивающих глаз.
Ласкез и Роним оставили машину в переулке и, подойдя к настежь распахнутым кованым воротам, остановились. Из служебной будки к ним высунул голову молодой ки с черной поблескивающей чешуей.
– Могу ли я вам помочь? Что-то ищете?
Ласкез вздрогнул, когда зеленые глаза уставились на него. Роним ответил совершенно спокойно:
– Благодарю. Полагаю, нет. Я… показываю моему другу виды города.
Охранник оживился, дружелюбно кивнул и быстро облизнул губы.
– О, можете подойти поближе. Или осмотреть холл. У нас часто бывают приезжие.
– Мы подумаем, – так же ровно отозвался сыщик. – Время есть.
Ки исчез. Ласкез сделал вдох. У него, видимо, не получилось скрыть облегчения, смешанного с удивлением, но говорить об этом вслух он не стал. Просто задрал голову, утыкаясь взглядом в два флага на шпиле странной клетки – ярко-красный и черный с символом Син-Ан – восемью стрелами. Оба флага развевались на ветру, но здесь даже ветер будто бы старался вести себя тише.
– Идем.
Пальцы детектива сжали плечо. Ласкез подчинился. Когда они зашагали вдоль стены назад, Роним одними губами шепнул:
– Не оборачивайся. Глаза тебя выдают.
Они вернулись в машину, но детектив не спешил трогаться с места. Заведя мотор, он сидел прямо, неподвижно, будто чего-то ждал. Наконец он посмотрел на Ласкеза, слегка наклонившись к нему.
– Успокоился?
– Я не…
Роним вынул очередную сигарету, но пока просто вертел ее в пальцах. Казалось, он думал. Наконец ровно произнес:
– Он здесь. Все еще здесь. Наверное, мы могли бы даже спросить прямо – у дежурного. И получили бы ответ.
Ласкез вжался в спинку сидения. Не дожидаясь вопросов, сыщик объяснил:
– Они не держат ворота открытыми. Только когда ставят капканы. А в капканы они ловят… – он все-таки сунул сигарету в рот и полез за спичками, – на живца.
Роним приоткрыл окно и выдохнул дым, ладонью рассеял его остатки. Ласкез впервые почувствовал дурноту, а ведь он уже почти привык, что детектив курит.
– Они ждали тебя?… Нас?…
Роним вздохнул.
– Здесь, конечно, может быть и какой-то другой заключенный. У которого тоже есть… друзья, которых поджидают. Но об этом точно надо спрашивать.
– И они… ответят? – не поверил Ласкез.
Машина тронулась и вскоре выехала на дорогу. Начал накрапывать дождь.
– Да, – хмыкнув, Роним сделал еще затяжку и стряхнул пепел в окно. – Они же дружелюбны и удовлетворяют все прихоти граждан. Ответят. Только никакой гарантии, что не спросят, зачем тебе это. И что спросивший об этом не будет лавиби. А ложь – это уже повод к задержанию. Так или иначе…
– Осталось изобрести невероятный план? – с горечью уточнил Ласкез. И, понимая, что не будет заставлять сыщика врать, задал другой вопрос: – Куда теперь?
– Туда, где спокойно.
Серый детектив явно хотел подумать в тишине, а Ласкез решил не мешать. За окном посерело. Даже дома Осевой напоминали тучи, лишь кое-где сверкали одинокие освещенные окошки, реклама и вывески. Ласкез тоже попытался думать. О невероятном плане, об управителе, о Пагсли, но мысли путались. И он стал просто считать пятнышки света. Думая, что, может быть, в Такатане – или на борту Странника – их считает Тэсс.
Машина выехала к заливу, на высокий участок набережной. Здесь устроили парковку, по крайней мере, была разметка, но сама площадка пустовала. Места отчертили так, чтобы автомобили могли встать капотом к воде. Так Роним и сделал, пробравшись в дальний ряд. Здесь он опустил стекла.
Ветер усилился, стал еще более соленым и прохладным. Но то ли Ласкез постепенно привыкал, то ли машина была развернута так, что порывы ветра не попадали в салон. Открывшийся вид – на холодный и голый Небесный сад, на мутную линию его края, на пенящиеся волны и изгибающийся сбоку участок косы – не давал обращать внимание даже на особенно настойчивые дуновения.
По пути они купили себе трэм и áцу – что-то вроде местных бутербродов с рыбой, на белом лóбесовом хлебе, которые подавались горячими, и внутри них ощущались сладкие кольца поджаренного лука. Бино, учуяв запах, немедленно просунул голову между передними сидениями, и Роним скормил ему сразу половину своего бутерброда.
– Так что?…
Голос детектива заставил Ласкеза, смотревшего вперед и выискивавшего в заливе хоть один корабль, повернуть голову.
– Что?
Роним тоже вглядывался вдаль. Он – впервые за время долгой прогулки – почти казался расслабленным и улыбался.
– Твое будущее. Что ты собирался делать после Выпуска? Думал об этом?…
Ласкез сделал маленький глоток из стакана.
Трэм уже не обжигал горло, но был приятно теплым.
– Что я собирался делать? Найти тебя.
– А дальше?
Он уставился на свои колени. Потом снова на воду.
– Дальше пристроить Тэсси. Она Зодчий. Она заслуживает чего-то очень хорошего.
– Зодчий, – задумчиво повторил Роним. – Вот как… ты не говорил.
– Это открылось после того, как вы улетели. И… в общем, она может стать хорошим инженером-конструктором. Сама собрала беспилотник. Она…
– А ты? – перебил сыщик. Ласкез хмыкнул:
– А я обычный. И я хотел бы стать…
Он глубоко вздохнул. Бино ткнулся носом ему в плечо, и он не глядя протянул доги остатки ацу. Тот начал громко жевать; как ни странно, лязганье мощных челюстей над ухом немного успокаивало. Ласкез мысленно махнул рукой на все, в чем сомневался эти несколько дней, и закончил: