Страница 124 из 182
– Но зачем же нужно было подбирать это все? – спросила Сиф. Про себя она подумала: «Как старьевщик какой». Он пожал плечами.
– Не знаю. Наверное, подумал, что пригодятся, – добавил он с некоторым сомнением. Женщина произнесла:
– Все это напоминает всякую всячину, при помощи которой колдуны насылают порчу и накладывают заклятия. Он вновь пожал плечами и сообщил:
– Они вовсе не то, чем кажутся. Например, вот этот… – Он указал на один из серых камешков. – Это не галька, как два других, это свинец, которым стреляли из пращи, может быть даже я.
Задетый пальцем, камешек скатился со стола и ударился об пол с приглушенным, но достаточно убедительным стуком, доказывающим верность последнего наблюдения.
Нагнувшись за камешком, Мышелов замер, не в силах отвести глаз от устилавшего пол мраморного порошка, черного с красными и золотистыми крапинками. Когда его взгляд переместился на ступню сидевшей рядом Сиф, он обхватил ладонями ее ногу, положил к себе на колено и принялся внимательно рассматривать.
– Необычайно симметричный пятипалый обломок коралла из морских глубин, – вынес он свой вердикт, после чего склонился и запечатлел поцелуй у основания большого пальца, просунув кончик языка между ним и его соседом.
– Какой-то угорь крутится возле моего рифа, – промурлыкала она.
Прижавшись щекой к ее лодыжке, он устремил взор вдоль ее ноги. Ее ночное одеяние из тонкого коричневатого льна держалось на завязках между бедер.
– У тебя волосы точно такого цвета, как крошка на полу. Она ответила:
– Неужели ты думаешь, что я не учла этого, когда выбирала камень для крошки? Или забыла добавить туда золотистых блесток? Вот тебе подарочек. – И плоская черная коробочка, которую она держала в руках, скользнула вдоль ее обнаженного бедра к колену.
Он взял ее в руки, открыл и выпрямился, чтобы как следует рассмотреть содержимое.
Внутри, на черной подкладке, легким прозрачным облачком лежал рыбий пузырь.
Сиф произнесла:
– Этой ночью мы будем любить друг друга глубоко, но не настолько глубоко, чтобы завести дочку или сыночка. Мышелов ответил:
– Я видел такие штуки из тончайшей промасленной кожи.
– Вряд ли такие же надежные, как этот, – возразила она.
– Да уж, на Льдистом и тут без рыбы не обошлось. Уж не начальник ли порта Гронигер додумался? Этому скупердяю, поди, не то что денег, а и спермы своей жалко, – проворчал, качая головой, Мышелов.
Он наклонился и поднял другую ее ногу себе на колени. Поприветствовав ее таким же манером, что и первую, он прижался щеками к ее щиколоткам и заглянул в щель между ногами.
– Этой ночью я намерен долго и неторопливо исследовать каждый участок твоего тела, ничего не пропуская, в точности как по дороге сюда нынче вечером, – прорычал он в предвкушении.
Она согласно кивнула, удивляясь, уж не унаследовал ли Мышелов этот рык от своего загадочного предка Гузорио, но потом решила, что для этого он недостаточно грозен.
Глава 8
Сидя на носу корабля, направляющегося с грузом зерна из Ланкмара через все Внутреннее море в Землю Восьми Городов, Смерть Фафхрда, высокий и тощий, как пугало, обратился к своему спутнику:
– Мне это воплощение и нравится, и не нравится. Пока что путешествие приятное, и говорить нечего, но к концу будет холодно, как у старухи в п…е, хотя и лето. Арт-Пульг – скупой хозяин, да и невезучий к тому же. Достань-ка мне яблочко из мешка.
Смерть Серого Мышелова, вечно улыбающийся и гибкий, как хорек, ответил:
– Гамомель не щедрее, да и не удачливее. Но работать на него все же выгодно. Я еще не освоился с этим обличьем, да и вкусов его не знаю. Сам выбирай себе яблоко.
Глава 9
Неделю спустя Фафхрд ужинал у Афрейт в ее выкрашенном светло-фиолетовой краской доме на северной окраине Соленой Гавани. Вечер был не по-весеннему теплым и благоуханным; яркий молодой месяц уже стоял высоко в небе, звезды казались каплями вина, упавшими из лунной чаши, которую воздевшая ее рука богини опускала теперь к вечно жаждущим устам заката. Завершив трапезу, Афрейт м Фафхрд решили пройтись через Большой Луг к Эльвенхольму, узкому каменному шпилю в два полета стрелы высотой, вспоровшему ровную гладь полей примерно в лиге к западу от города.
– Смотри, – указал на изящный силуэт скалы Фафхрд, – она наклонилась к Тарджу (на небе Ланкмара это было самое северное созвездие), как будто гранитная стрела, которую боги нацелили прямо в небо.
– Сегодня ночью они, похоже, зажгли все огни в своих подземных мастерских, так что от их жара цветы и травы запахли, как летом. Давай немного отдохнем, – отозвалась Афрейт и, коснувшись плеча Фафхрда, опустилась на травянистый дерн. И в самом деле, хотя еще не кончилась весна, а в воздухе уже пахло разнотравьем середины лета.
Окинув взглядом горизонт в поисках восходящих или покидающих его небесных скитальцев, Фафхрд устроился справа от нее. Откуда-то сзади, то ли из города, то ли с моря, донесся призывный звук горна.
– Ночные рыбаки рыбу подманивают, – высказал предположение Фафхрд.
– Прошлой ночью мне снился сон, – откликнулась Афрейт, – будто я гуляю в лесу, как вдруг из моря выбирается чудовище и идет за мной. Я вижу, как его чешуйчатая мокрая кожа светится в темноте. Но мне не страшно, и тогда этот зверь начинает понемногу превращаться в человека. Мне кажется, оно хотело меня не напугать, а предостеречь.
Когда она умолкла, последовал вопрос:
– Какого пола оно было?
– Женского, конечно, – без запинки ответила она и тут же засомневалась:
– То есть я так думаю. А может, у него вообще пола не было? В самом деле, почему же я не подождала, пока оно поравняется со мной, почему сама не пошла ему навстречу? Наверное, я чувствовала, что стоит мне повернуться к нему лицом, как оно тут же вновь обернется животным, бессловесной тварью.
– Мне тоже снился удивительный сон прошлой ночью, и чем-то он был невероятно похож на твой, – проговорил Фафхрд. – Или я грезил при свете дня? В последнее время со мной и такое тоже случается. – С этими словами он во весь рост вытянулся на упругой молодой травке, чтобы лучше видеть закрученные тугой спиралью семь звезд Тарджа. – Мне снилось, будто я нахожусь в огромном замке. Там миллион темных комнат, и я брожу по ним в поисках Гузорио (хотя мы с Мышеловом и придумали его, иногда он словно бы становится реальным), потому что во сне – может быть, внутри того сна я видел другой сон – кто-то сказал мне, что он хочет о чем-то рассказать.
Афрейт повернулась на живот и склонилась над ним" внимательно глядя ему в глаза, пока он говорил. Светлые волнистые волосы двумя плавными водопадами ниспадали по обеим сторонам ее лица. Он слегка изменил позу, так что пять из семи звезд Тарджа оказались у нее над головой, как корона (теперь его взгляд устремлялся то к ним, то к серебряному шнуру, стягивавшему края ее фиолетового корсажа), и продолжал:
– В двенадцатижды двенадцатой комнате я увидел стоявшую у дальней двери фигуру, одетую в чешуйчатую серебряную кольчугу (здесь наши сны совпадают), но она стояла спиной ко мне, и чем дольше я на нее смотрел, тем более высокой и тощей казалась она, – Гузорио должен быть совсем не таким.
Тем не менее я окликнул ее в полный голос и в тот самый момент, когда мой голос разорвал царившую там тишину, понял, что совершил непоправимую ошибку и что фигура преобразится, но это преображение принесет мне только вред. Видишь, тут наши сны опять совпадают. Но когда она начала поворачиваться, я проснулся. Драгоценная моя принцесса, знаешь ли ты, что носишь корону из звезд? – И когда она склонилась для поцелуя, его правая рука потянулась к серебристой змейке, вившейся по ее платью прямо под горлом.
Испытываемое им блаженство росло и ширилось, великолепная картина ночного неба, радость плоти и восторг духа, переплетаясь, многократно усиливали друг друга; экстаз наступил уже после захода луны. Но все это время его не оставляло странное ощущение, будто он идет путем, ведущим одновременно к бесконечной жизни и к неумолимой смерти, а Эльвенхольм лишь мрачная веха на этом пути.