Страница 174 из 199
Это было идиллическое путешествие – время от времени они чуть-чуть пиратствовали, несмотря на угрюмые возражения посланца Хасьярла; сражались с гигантскими штормами, с гигантскими акулами, скатами и морскими змеями, которые встречались все чаще во Внешнем Море по мере того, как корабль продвигался на юг. При этом воспоминании кулак Фафхрда замер, а губы едва не раздвинулись усмешкой.
Но теперь этот Квармалл! Это бесконечное вонючее колдовство! Этот помешанный на пытках Хасьярл! Кулак Фафхрда снова яростно забарабанил по ладони.
Правила!!! Нельзя прогуляться вниз, потому что этот путь ведет к Нижним Уровням и врагу. Нельзя пройтись вверх, потому что там расположены покои Отца Квормала, святая святых. Никто не должен знать о присутствии Фафхрда. Он должен удовольствоваться той выпивкой и теми, не слишком привлекательными девушками, которых можно было найти в ограниченных Верхних уровнях Хасьярла (они еще называли эти темные лабиринты и склепы верхними!!!).
Отговорки!!! Они не могут собрать войска, атаковать Нижние Уровни и наголову разбить братца-врага Гваэя; это была бы немыслимая поспешность. Они не могут даже отключить огромные, приводимые в движение рабами вентиляторы, оскорбляющие постоянным скрипением слух Фафхрда, нагнетающие живительный воздух в подземелья Гваэя и всасывающие воздух испорченный сквозь другие пробуренные в скале шахты – нет, эти вентиляторы никогда нельзя останавливать, потому что Отец Квормал не одобрит тот способ сражения, в итоге которого задохнутся ценные рабы; а от всего, на что с неодобрением смотрел Отец Квормал, его сын отшатывался с содроганием.
Вместо этого военный совет Хасьярла занимался разработкой многолетних кампаний, опиравшихся в основном не на оружие, а на, волшебство и предусматривающих завоевание Нижних Уровней Гваэя по четверти тоннеля – или четверти грибного поля – за каждое сражение.
Загадки!!! Каждый раз за столом должны были подаваться грибы, но их никогда никто не ел и даже не пробовал. А вот жареные крысы, наоборот, были деликатесом, которым нужно было восхищаться. Сегодня Отец Квармал составит свой собственный гороскоп, и по каким-то причинам это суеверное гадание по звездам и каракули на пергаменте будут иметь загадочные и не поддающиеся учету последствия. Все девушки должны дважды громко вскрикивать, когда им предлагают близкие отношения – вне зависимости от своего последующего поведения. Фафхрд никогда не должен подходить к Хасьярлу ближе, чем на расстояние мощного броска кинжала – правило, не дававшее Фафхрду возможности выяснить, каким образом Хасьярл умудрялся никогда не упускать ни единой мелочи из того, что происходило вокруг, и в то же время почти постоянно держать глаза плотно закрытыми.
Возможно, Хасьярл обладал неким ясновидением, действующим на близком расстоянии; или, может быть, стоящий рядом раб неустанно сообщал ему шепотом на ухо все, что происходило вокруг; или, может быть…. ну, в общем, Фафхрд так и не смог разобраться в этом.
Но, так или иначе, Хасьярл мог видеть все и с закрытыми глазами.
Эта мелкая хитрость Хасьярла, очевидно, спасала его зрение от дыма благовоний, из-за которого глаза Хасьярловых колдунов и самого Фафхрда постоянно были красными и слезились. Однако, поскольку во всех остальных отношениях Хасьярл был как нельзя более энергичным и беспокойным принцем – его уродливое тело с кривыми ногами и руками разной длины постоянно дергалось, безобразное лицо вечно искажалось гримасами – то, что его глаза были спокойно закрыты веками, особенно поражало и бросало видевшего это в дрожь.
В общем и целом, Фафхрду до мозга костей осточертели Верхние Уровни Квармалла, хотя он успел провести в них всего неделю. Он даже подумал было о том, чтобы повести с Хасьярлом двойную игру, наняться к его брату или стать шпионом Отца Квормала – хотя они могли оказаться ничуть не лучшими хозяевами.
Но больше всего ему хотелось просто встретиться в поединке с этим борцом Гваэя, о котором ему постоянно твердили со всех сторон, – встретиться с ним и убить его, а потом забрать свою награду (лучше всего – девушку с красивой фигуркой и с мешками золота в каждой руке), после чего навеки повернуться спиной к проклятому, пронизанному темными проходами, наполненному шорохами Квармаллскому холму!
В раздражении Северянин стиснул пальцами рукоять своего двуручного меча под названием Серый Прутик.
Хасьярл заметил это, хотя его глаза были закрыты, поскольку он быстро повернул свое шишковатое лицо к Фафхрду, сидящему на другом конце длинного стола, по обе стороны от которого плечо к плечу теснились двадцать четыре густобородых волшебника в тяжелых одеждах. Затем, все еще с закрытыми глазами, Хасьярл скривил рот вместо вступления к своей речи и, передернувшись вместо увертюры, воскликнул:
– Ха, ты рвешься в бой, Фафхрд, мой мальчик? Попридержи свой меч в ножнах! Однако скажи мне, как ты думаешь, что за человек этот воин – тот, от которого ты меня защищаешь – мрачный человекоубийца Гваэя? Говорят, что он сильнее, чем слон, и более коварен, чем сами Зобольды.
Хасьярл дернулся в финальном спазме и умудрился, все еще не открывая глаз, выжидательно взглянуть на Фафхрда.
Фафхрд слышал все эти надоедливые вопросы не один раз за последнюю неделю, так что он ответил просто фырканьем:
– Пф-ф! Это говорят о ком угодно. Я знаю. Но пока ты не дашь мне возможность действовать и не уберешь эти старые обглоданные вшами бороды долой с глаз моих….
Спохватившись, Фафхрд опрокинул себе в глотку вино и постучал оловянной кружкой по столу, чтобы ему принесли еще. Потому что, хотя Хасьярл мог вести себя как идиот и иметь характер дикой кошки, у него подавали превосходное вино из винограда, созревшего на жарких южных склонах Квармаллского холма…. и не было никакого смысла зря раздражать принца.
Но Хасьярл, казалось, не обиделся – или, если обиделся, то выместил это на своих бородатых волшебниках, потому что он тут же начал приказывать одному, чтобы тот произносил руны более четко, спрашивать другого, достаточно ли хорошо измельчены его травы, напоминать третьему, что настало время трижды звякнуть неким серебряным колокольчиком; и вообще третировать обе дюжины старцев так, словно они были школьниками, а он – зорким, как орел, учителем – хотя Фафхрду дали понять, что все старцы были магами Первого Ранга.
Двойная дюжина волшебников, в свою очередь, начала нервно суетиться, каждый со своими собственными чарами – извлекать какие-то вонючие вещества; капать черные капли из грязных флаконов; размахивать жезлами; прокалывать булавками восковые фигурки; быстро чертить пальцами в воздухе колдовские символы; высыпать перед собой груды зловонных фетишей, и так далее.
Фафхрд, просидевший уже много часов у края длинного стола, знал, что большинство заклинаний были предназначены для насылания на Гваэя отвратительных болезней: Черной Чумы, Красной Чумы, Бескостной Смерти, Безволосого Угасания, Медленного Гниения, Быстрого Гниения, Зеленого Гниения, Кровавого Кашля, Размягчения Живота, Лихорадки, Истечения Жидкостей и даже нелепой Капели Из Носа. Волшебники Гваэя, насколько понял Фафхрд, неустанно отражали эти пагубные заклинания встречными чарами, но идея состояла в том, чтобы продолжать насылать их в надежде, что противник в один прекрасный день ослабит защиту, пусть даже на несколько мгновений.
Фафхрду иногда нестерпимо хотелось, чтобы шайка Гваэя смогла направить действие этих болезнетворных заклинаний назад, на посылающих их старцев в темных одеждах. Ему надоели даже непонятные астрологические знаки, вышитые на этих одеждах серебряными и золотыми нитями; даже ленты и проволочки из драгоценных металлов, завязанные каббалистическими узлами в окладистых бородах.
Хасьярл, приведя своих магов в состояние лихорадочной активности, для разнообразия широко открыл глаза и, всего лишь предварительно дернув губами, сказал Фафхрду:
– Значит, тебе хочется действовать, а, Фафхрд, мой мальчик?
Фафхрд, которого невероятно раздражал этот последний эпитет, поставил на стол локоть, помахал ладонью так, чтобы это видел Хасьярл, и воскликнул в ответ: