Страница 59 из 60
Наташа ехала, молча уставившись в лобовое стекло автомобиля. Мимо проносились дома, люди, светофоры, эстакады, сигналили проезжающие автомобили, пестрели разноцветные пятна рекламы, но девушка не обращала на это никакого внимания, углубившись в свои мысли.
На исходе были первые сутки пребывания в новом для неё мире. Что принесли эти сутки? Разочарование или восхищение? Что будет дальше? Как долго продлиться её путешествие в будущее? Мысли то и дело возвращались к Николке. Что он? Догадается ли? А вдруг не сможет? Спокойно, спокойно!
Что она знает о времени? А о Мече? По идее, открыв вход, Николка должен шагнуть в то же время и место, куда попала и она. Это по идее, но ведь девушка уже выяснила, что перемещение Меч осуществляет нелинейно, а подчиняясь, то ли мыслям путешественника, то ли своей непонятной логике. Перемещения не произошло, Николай не появился! А вдруг он появился там спустя некоторое время, когда её уже увезли? Наталка представила появляющегося из Алмаза Николку, ошарашенные рожи этих сумасшедших жильцов, обнаруживших в своей постели голого мужика, и поневоле улыбнулась. Кто кому теперь сцены устраивать будет? Нет! Не пойдёт! Они бы вызвали полицию. А полиция? Вероятно, Николка так же оказался в том же полицейском стане, что и она. А если его нет, то это означает тот факт, что Николка не переместился. Хотя, парень вряд ли как овечка стал ожидать полицию, уж Наталка хорошо знала любимого. Он, скорее всего, двинул бы хорошенько того типа в переднике, да и был таков! А вот и нет! Пожалуй, устроил бы допрос с пристрастием. Но полиция об этом бы узнала и то, что Наташу ничего не спрашивали о втором взломщике, свидетельствовало, что Николка в двадцать первый век не попал.
Зная упорство, даже упрямство, суженного, девушка не сомневалась — он не прекратит поиски не через год, не через десять. А что если?.. А вдруг он найдёт Меч лет через десять — двадцать? Перспектива появления сорокалетнего Николки энтузиазма не вызывала. Что с ним, таким делать? Один миг — и девушка устыдилась своих мыслей. Лишь бы был жив! Только уцелел бы в той мясорубке, что скоро должна наступить. А она проживёт и одна!
Сколько же нужно ждать любимого? Несколько дней, скорее день-два, не больше. Если любимый не появитья в ближайшее время, значит — не судьба! Значит, этот противный князь из Братства Звезды всё-таки уволок Меч в Германию. Интересно, мысли Наташи приняли новое направление, а этом времени существует Братство Звезды? А если попробовать отыскать Меч здесь и при его помощи вернуться обратно? Только как попасть в Германию, без денег и документов? Выход один — научиться жить в этом времени, натурализоваться, привыкнуть, стать своей, во что бы то ни стало, а потом заняться поисками Меча Тамерлана. Решено!
Оставался, правда, небольшой шанс, что Меч может выкинуть шутку и отправить Николку ровно через сто лет, в две тысячи четырнадцатый. Но это не меняет того факта, что хотя бы и год, но придётся жить здесь!
В то время как Наталка думала о Николке и мучительно искала пути к их воссоединению, мысли Павла работали в противоположном направлении. Постоянное упоминание девушкой своего, оставленного в прошлом, любовника, начинало не в шутку раздражать. Для того, чтобы это прекратить, надо всеми силами удержать её в этом времени. Значит, вместо того, чтобы восстановить прежнюю личность, надо выдумать девушке новую, изобрести всё: биографию, родителей, образование, возраст. Как это сделать, Конюшкин совершенно не представлял, но знал наверняка — специалисты по этому делу имеются. В мире криминала, конечно. Надо искать связь!
Если социализация Таши пройдёт успешно, она, думал следак, может вполне смирится с реальностью. Поплачет, конечно, но в её юные года редко какая привязанность оказывается прочной. Сколько Павел ни силился, он не мог вспомнить ни одного случая, когда школьная любовь случалась на всю жизнь. Новый опыт и новые впечатления покроют юношеские воспоминания лёгкой дымкой романтики и ностальгии и отнесут их в тот же уголок памяти, где ранее нашли покой детские грёзы. Всё перемелется. Главное — чтобы он был рядом, чтобы Наталочка, не дай бог, не нашла новый предмет обожания. А он сможет сделать девушку счастливой, и он ей нравится, уж в этом Павел был уверен. Она не поощряла, но и не препятствовала некоторым вольностям с его стороны, её глаза излучали свет, когда она смотрела на него, а глаза, как известно не обманывают. А уж он постарается превратить симпатию в нечто большее для них обоих.
Когда человек собирается совершить что-то не совсем чистоплотное, не очень правильное, он ищет себе оправдания, прежде всего для себя, для своей совести, чтобы душа была в равновесии и не задавала глупых вопросов. Вот и Павел, собираясь разлучить возлюбленных, прикрывал сои намерения заботой о девушке. Парень успокаивал свою совесть тем, что в этом времени Наталочке будет лучше, что помогает избежать девушке те невзгоды, что ждут страну в будущем. Ещё неизвестно, как бы сложилась её жизнь, пройдя через горнило двух революций и трёх войн, эпидемий, голода и репрессий. В спасении Таши от всех этих ужасов Павел видел свой нравственный долг. А завоёванная любовь девушки будет достойной наградой за труды, прекрасной и вкусной вишенкой на торте.
В РОВД их уже ждали. Не успел Конюшкин зайти, как изнутри в окно дежурной части постучали ключом, привлекая его внимание:
— Лейтенант Конюшкин! Срочно к начальнику следствия.
— А-а-а…
— А девушку оставь здесь, не бойся, не съедим, подождёт в комнате досуга. Арнольдик тебя заждался, Паш, рвёт и мечет.
Уже направляясь в кабинет шефа на выволочку, на миг задержался:
— А что это сегодня все такие застёгнутые? Случилось чего?
— Да всё в порядке, Паша. Просто в обед нагрянул куратор из префектуры, злой как чёрт. Орал по-поводу ночного рейда по путанам, начальству выговаривал, ну а те, как водиться за нас взялись. Затем к начальнику следствия завалился, долго сидели. Ты давай, иди, а то и нам вместе с тобой достанется.
— Иду, уже иду.
И Конюшкин юркнул вглубь коридора.
В кабинет начальства лейтенант Конюшкин заходил не без опаски, опасаясь начальственного гнева, однако обошлось. То ли майор Евстропов уже остыл, то ли был рад, что подчинённый, наконец, предстал пред очами, но принял он следователя Конюшкина внешне спокойно.
— А-а-а, явился, не запылился! Молчи, молчи, только оправданий мне твоих не хватало. Ты, помнится, просил настоящего дела?
— Да, но…
— Держи!
Через стол полетел пухлый конверт, брошенный майором. Конверт проскользил по полировке стола и попал прямо в руки лейтенанта Конюшкина. Павел Артёмович заглянул в конверт, в нём оказались предписание, командировочное удостоверение, билет на вечерний поезд до Рузаевки и ещё какие-то сопутствующие документы. Следователь с немым вопросом посмотрел на начальника.
— Сегодня, Павел, едешь в колонию под Саранском — нужно снять показания у одного субъекта.
— Почему я?
— Потому что я так решил! — шея Арнольдика набычилась и стала покрываться багровыми пятнами. — Ты что, ситуацию в отделе не знаешь? Каждый следак одновременно ведёт по десятку дел, а штат и так не полный. Один ты такой хороший — полудохлое дело про потеряшку и несколько висяков! Пора тебе впрягаться по-полной. Ещё и на Денисова приказ пришёл, совсем людей не остаётся.
— Пришёл? — ахнул Павел, догадавшись, что улетучиваются последние надежды отвертеться.
— Да, утренней почтой. Я уже ему позвонил, «обрадовал» так сказать. Кстати — поторопись, постарайся обернуться за два-три дня — на отвальную успеешь.
— А как же девушка?
— Какая девушка? Ах, да… потеряшка твоя. А что ей сделается? Посидит пару дней в «Земляничной поляне», пообвыкнет, успокоится. Тем временем результаты экспертизы и ответы на запросы подойдут. Я распоряжусь — ребята доставят. Документ на передачу зарегистрировал?