Страница 37 из 60
Один длинный пульт со множеством телефонов, тумблеров и индикаторов в дежурке чего стоил! Над пультом стоял ряд квадратных коробок, на передней стороне которых светились, неизвестно откуда выплыло из глубин сознания это слово, экраны? Ну да, экраны, как в синематографе, только не на всю сцену, а маленькие. При взгляде на них девушка замерла: на одном она увидела коридор, по которому она только что шла, на другом висело изображение обезьянника, третий показывал улицу со стороны входа в отделение. Это ли не чудо чудное, диво дивное? Вот на экране пошевелилась и что-то стала рассказывать другим та девушка, что предлагала ей какие-то колготки, на другом экране по коридору в туалетную комнату прошел давешний следователь, затем вышел и направился ко входу. Переключив внимание не следующий экран, девушка увидела, что следователь с целой группой полицейских садится в странного вида большую, отдалённо похожую на пилюлю машину. Ба, да это всё происходит в режиме реального времени!
— Девушка! Девушка! — Наташа оторвала взгляд от экранов и только сейчас обнаружила, что к ней обращается молодой полицейский. — Ехать надо, до утра не успеем. Вы что, мониторов никогда не видели? А то смотрите так, что дыру на них прожжете.
У криминалистов, в лаборатории — новые унижения, но и новые впечатления и, главное, — новый друг. Криминалистом в ту ночь дежурила строгого вида женщина в очках с необыкновенно толстыми линзами и собранным вверху головы пучком волос. Волосы дамы были крашенными, как почти у всех женщин в этом мире, насколько могла судить Наташа. Но в данном случае краска была вполне оправдана — девушка подозревала, что тем самым дама скрывала рано начавшие седеть пряди. «Старая дева!» — безошибочно определила Таша. Из-под полы расстёгнутого белого халата выглядывали коротковатые полные ноги в штанах синего цвета. Штаны до неприличия туго обтягивали полные бёдра и ягодицы дамы. На то, что это были именно штаны, а не брюки, указывало отсутствие стрелок на штанинах, но, когда женщина подняла руки, на штанах обнаружился пояс. Так штаны или брюки? Наташа окончательно запуталась. Швы этих странных штанов были нарочито грубыми, выделяющимися, что противоречило всем правилам швейного мастерства. Тем более, что швы прошиты были жёлтыми нитками. Словно мастер специально хотел сделать их как можно более заметными. Странный портной! А их в гимназии учили, что искусство швеи в том и состоит, чтобы её работа была заметна как можно меньше.
Несмотря на летний зной, в помещении было прохладно — на стене старательно дул холодный воздух кондиционер. Наташа с некоторой гордостью отметила, что уже знает, что это за прибор. С кондиционером она уже встречалась в злополучной квартире того дома, что возник на месте усадьбы Воиновых, этими приборами были напичканы кабинеты в полицейском участке. Девушка слышала, как дежурный сказал своему помощнику:
— Серёга, убавь кондиционер, если не хочешь, чтобы нас всех продуло.
После чего все деятельно принялись искать пульт, забыв про девушку, стоявшую с поднятыми на уровень груди ладонями, вымазанными краской.
Оказалось, что дактилоскопию надо сделать и здесь.
— Зови меня Антонина Генриховна, дитя моё. — ласково сказала женщина в синих брюках, после того как прочла бумагу от следователя и, по всей видимости, узнала обстоятельства дела. — Мне Денисов уже звонил по твоему поводу.
— А вы что встали? — обратилась она к стоявшим здесь полицейским. — Марш за дверь! И ждать в коридоре.
— Клади руку на сканер. — обращаясь к Наташе, распорядилась строгая дама в очках подняла крышку большого белого ящика. — Сергей Степанович просил вне очереди. И ведь нельзя уважить этого человека.
Под крышкой оказалась прозрачная стеклянная поверхность, на которую Наташа послушно водрузила свою ладонь. Было видно, как в чреве сканера медленно ползёт каретка, наподобие той, что стояла на пишущих машинках. После чего ящик откуда-то сбоку выплюнул два листка, а на них она увидела отпечатки своих рук. Здорово, ничего не скажешь! И не надо никакой краски.
После манипуляций со сканером седеющая, но ещё молодящаяся, женщина подсела к столу, на котором стоял плоский чёрный экран, а перед ним — уже знакомая плоская клавиатура для пишущей машинки, только если у следователя всё это было собрано в отдельном чемодане, то здесь клавиатура и экран были раздельными. Да ещё в ногах у женщины под столом тихо гудел довольно громоздкий вертикально стоящий ящик, с торца которого мерцали два зелёных и один красный огонёк. Антонина Генриховна взяла в правую руку, не замеченный Наташей раньше, маленький пультик в форме не то мышки, не то лягушки. Стоило женщине поводить пультом по столу, как экран вдруг загорелся мягким зеленовато-голубым цветом. Заинтересованная Наташа придвинулась к столу поближе и, пользуясь тем, что Антонина Генриховна была занята работой, склонилась и уставилась на экран из-за плеча дамы. А та провела по клавиатуре несколько быстрых движений и на экране появилась изображение только что отсканированных Наташиных ладошек. Поражённая девушка шумно выдохнула, что услышала женщина, обернулась назад, и сердито посмотрела на Ташу.
— Ты что здесь делаешь? — строго спросила она. — Кто тебе разрешал?
— Я просто посмотреть хотела. — испуганно ответила девушка, а затем робко спросила. — Антонина Генриховна, а что это такое?
И пальцем указала на стол. Дама вместо ответа подвела Наташу под самую лампочку и внимательно своими линзами уставилась в глаза девушки. Наталья молчала. После минутного разглядывания Антонина Генриховна вздохнула:
— Да, на злоумышленницу ты не похожа! Ты правда ничего не помнишь?
Наташа помотала головой:
— Не-а.
— Тяжёлый случай. — сказала женщина и сосредоточенно потёрла лоб пальцами руки. — Что такое компьютер, знают даже малыши в детском саду. Понимаешь, деточка, от состояния твоей памяти зависит и глубина реабилитации, которую тебе предстоит пройти. Если амнезия не избирательная, а полная, то это достаточно долгий процесс. И не факт, что произойдёт полное восстановление личности. А это, — она махнула рукой в сторону стола. — Это компьютер, электронно-вычислительная машина по-другому. С его помощью я связалась с автоматизированной базой данных, и по сети отправила твои отпечатки для сравнения. Ничего секретного, в принципе здесь нет. — она пожала плечами. — Во всяком случае, это небольшой, но шанс, что мы сможем узнать о тебе побольше.
Говорила женщина сочувственно, но как-то обыденно. Конечно, ведь это была повседневная её работа, а для Таши всё услышанное здесь, хоть она и поняла едва половину из сказанного, всё казалось чудесным сном, фантастикой.
— Ну-ка, открой рот. — сказала женщина. — Скажи «А-а»!
Наташа послушно выполнила указание и старательно заакала. Но вместо того, чтобы заглянуть в горло, как думала девушка, Антонина Генриховна взяла небольшую палочку с ватным тампоном на каждом конце и быстрым движением провела Наташе ватой по гортани. Затем ловко отрезала эту сторону палочки, отправив её в пробирку, и плотно закрыла стеклянный сосуд резиновой пробкой.
— А это ещё зачем? — поинтересовалась Наташа, которую несколько покоробила эта процедура.
— Биоматериал на анализ. — охотно ответила старая дева, видимо отвыкла от живого общения или почувствовала в барышне родственную душу. — Но это ещё не всё? Мне ещё надо взять образцы из вагины и из анального отверстия. Да ты не бойся! — сказала она, заметив, что Наташа изменилась в лице и даже попятилась. — Это не больно, я осторожно, только раз мазну, и всё.
Пришлось вытерпеть и это унижение. Никто доселе не швырялся и не лазил у Наталки ТАМ! Кроме Коли, конечно. При воспоминании о проведённой накануне ночи с любимым, сладко заныло между ног, там, где только что скребли палочкой, вот ведь проклятущее женское естество!
Всё-таки любопытство пересилило и, будучи не в силах оставаться в неизвестности, девушка спросила:
— Антонина Генриховна, а для чего вообще нужна эта процедура?