Страница 19 из 60
— А им-то это зачем? Они ведь союзники.
— Союзники, барон, тоже бывают разными. В сильном центральном правительстве России заинтересована только Франция. Они столько кредитов русским надавали, что им просто необходим кто-то, кто сможет это всё отдать. А Британия бодалась с русскими весь прошлый век. У них интересы по всей южной границе с Россией — в Закавказье, в Средней Азии и Афганистане, в Китае и Маньчжурии. Ами[18]вовсе не прочь прибрать себе нефтяные поля Каспия. Для этого им вовсе не нужна единая Россия.
— Как я вижу, действительно, новый европейский порядок будет создаваться за счёт России и на обломках России. А как, князь, бенефис Меча Тамерлана на ассамблее? Получился?
— Не совсем, барон, не совсем. Предъявленный Меч Тамерлана не произвёл такого же фурора, как в Женеве. Янки, в отличие от романтиков-немцев, очень практичные и рационально мыслящие люди. Артефакт, конечно, хорошо, сказали они, но если бы я смог показать им с помощью Меча что-нибудь этакое. Они воспринимают Меч Тамерлана, как фантастическое оружие и ждут демонстрации его возможностей.
— Ха! Конечно, здесь мы не на своей территории, и не смогли повторить наши маленькие фокусы с отключением света и созданием искусственной молнии.
— Что верно, то верно. Но все остальные договоренности с американскими Братьями удались, так что ассамблею можно признать успешной. Меня же тревожит совсем иное, барон.
— Что же именно, князь?
— Тревожные вести из Франции, барон. Магистр Франции в приватном порядке предупредил меня, что их кабинет, вероятно, опять возглавит Тигр. А это война до победы, до полного конца. Этот тип способен камня на камне не оставить от Германии. И он неуправляем и не идёт ни на какие компромиссы.
— Что же делать? Ведь это ставит под угрозу наш проект Соединённых штатов Европы! Какие варианты есть у нас?
— Очень мало. Процесс распада Австро-Венгрии и краха Германской империи уже запущен. Если четырнадцать пунктов янки не пройдут, и условия мира будут непосильны для Германии, то придётся задействовать план «Б». Европу придется объединить силой, и сделает это униженная и оскорблённая Германия. Мир вздрогнет и ужаснётся при появлении Четвёртого рейха!
Как говорится война войной, а обед по распорядку. Именно этому правилу последовали два педантичных немца, оказавшиеся этим вечерним часом в зале ресторации, располагавшейся на первом этаже фешенебельного отеля. Сумерки ещё не наступили, поэтому полуночных посетителей было немного. На эстраде в углу залы рьяно насиловала музыкальные инструменты группа негров с ослепительно белыми зубами и такими же белоснежными сорочками. Музыкальной какофонии джазового оркестра вторила необъятной величины красотка с шоколадным цветом кожи и невообразимым веником чёрных волос на голове. Её хриплые завывания, переходили порой в жалобные всхлипы и томные вздохи, что придавало необычайно чувственный флёр её пению.
Сделав заказ, германцы поначалу некоторое время методично пережёвывали пищу, набивая свои желудочно-кишечные тракты и насыщая организм калориями. Наконец, князь Кронберг, на которого местная музыка производила гнетущее ощущение, в раздражении бросил на стол вилку и решительно отодвинул от себя тарелку с недоеденным бифштексом.
— Не могу ЭТО слышать и есть! — заявил он. — Америка при всей её невообразимой мощи, в сущности, столь же варварская и страна, что и Россия.
Барон Штоц, с аппетитом уплетавший свою порцию, едва не поперхнулся. А князь, между тем, продолжал:
— Бифштекс приготовлен плохо, пиво — редкостная дрянь. А это чёртова музыка вообще что-то невообразимое. Как будто кот нагадил и орёт. А пение — разве эти хрипы могут считаться пением? Несчастливо будет человечество, если судьбы мира станут определять Россия и Америка.
Блестяще образованный в русле классической европейской культуры князь откровенно не понимал и не принимал всё то, что внёс в искусство двадцатый век. Своё непонимание он обратил в ненависть и теперь, сидя в американском ресторане, попросту злопыхательствовал. Барон Штоц, много живший в России, и, даже некоторым образом, сросшийся с нею, почувствовал себя уязвлённым и счёл своим долгом возразить:
— Мне кажется, что вы излишне пристрастны князь, кухня у русских не хуже других, а славная композиторская школа…
— Бросьте, барон! — в раздражении перебил Кронберг, он вновь приступил к атаке на злосчастный бифштекс, катая его по тарелке, в тщетной попытке поймать и нанизать на вилку. — Какая музыка? Варварское язычество, а не музыка: грубое звучание инструментов, сплошные барабаны и литавры, нелогичное построение музыкальных фраз и композиции всего произведения. А пение? Эти ужасные басы вместо услаждающего слух тенора. Когда поёт мужской хор — кажется, что в Альпах сходит лавина снега. И, главное, плюют на все законы музыки, искусства, которое должно услаждать слух. Опера для трёх басов! Где это видано такое?
— Но ведь у них есть ещё и Чайковский? — робко попробовал возразить Штоц.
— А вот Чайковский как раз больше европейский композитор! — с апломбом заявил князь. — Его музыка — почти европейский уровень, а я веду речь о дилетантах из кучки. Впрочем… — князь с полминуты глубокомысленно помолчал. — Его балеты тоже несут печать дикости. Не балет — а гимнастические упражнения под музыку. Не танец, а цирковая акробатика… Балерины — худосочные акробатки — смотреть не на что! А хриплое женское контральто в их романсах? Цыганщина! Здесь, в Америке — негры, там — цыгане.
Наконец, поймав бифштекс и отпилив от него маленький кусочек, он замолчал, ибо пытался разжевать беззубым ртом жесткий непрожаренный кусочек.
Осознав всю тщету своих усилий, князь просто проглотил, не разжёвывая, остаток бифштекса.
— Но вернёмся к нашим делам, барон. Как поживает Catherine? Не скучает по своей варварской стране?
Штоц насторожился, ведь он хорошо знал своего шефа. Ох, неспроста и не вдруг он вспомнил историю трёхлетней давности.
— Спасибо, фрау Штоц чувствует себя прекрасно. — барон тщательно выбирал слова и одновременно решил подчеркнуть изменившийся семейный статус бывшей госпожи Воиновой. — Но вы же сами могли убедиться перед отъездом — её что-то постоянно гнетёт. Возможно тоска по Родине.
— Или по дочери? — пристально глядя в глаза Штоцу, закончил за него мысль Кронберг. — Вы уверены, что они не наладили связь?
— Уверен! — глядя в глаза князю, чётко произнёс барон. — Если бы что-то было, я бы точно знал.
— Возможно, она чувствует за собой вину, что в самый нужный момент не смогла защитить и уберечь дочь.
— Возможно, — нехотя согласился барон, — Но война! Я не мог без риска привезти её в Россию, когда был там с секретной миссией.
— У вас будет такая возможность!
Видя, как удивлённо полезли вверх брови барона, князь Кронберг продолжил:
— Всё дело идёт к сепаратному миру. Заключат ли его нынешние революционные власти, либо те, кто придёт к ним на смену, мне нужен там человек, который знает Россию и сможет там присмотреть за событиями.
— Мне, конечно, хотелось бы ещё раз побывать в этой стране, да и фрау Catherine это сможет вернуть у жизни, — Штоц внутренне ликовал, после трёх лет жизни в фатерлянде Россия ему оказалась родней и ближе, — Но, позвольте, в качестве кого я туда поеду?
— В качестве посла!.. Полномочного посла Рейха.
Кронберг удовлетворённо откинулся на спинку кресла, наблюдая за реакцией своего помощника. На лице Штоца поочерёдно сменялись растерянность, недоверие и, наконец, надежда, как ни пытался он скрыть свои эмоции. Многие столетия Несущие Свет постигали науку управления людскими помыслами и желаниями. Сами они, выводящие свою родословную от уцелевших пилигримов Звезды, взорвавшейся в земной атмосфере, считали себя не вполне людьми, вернее, не земными людьми. Одним из потомков Несущих Свет был и князь Кронберг, носитель перстня из подлинного звёздного металла, в оправе которого находилась маленькая частичка звёздного камня. За свои немалые года князь, как он думал, в совершенстве постиг тайны человеческой природы и виртуозно владел наукой манипулирования людьми. Всех человеческих особей князь условно делил на идеалистов, романтиков и циников. Конечно, порой невозможно провести чёткую грань. Мотивация людских поступков полифонична. Например, среди крестоносцев, движимых на освобождение Гроба Господня были и религиозные фанатики и просто любители пограбить, и удивительным образом, все эти мотивы спокойно могли уживаться в мозгу даже одной человеческой особи. В своё время Братству Звезды пришлось немало потрудиться, чтобы образовать из стихийного движения духовно-рыцарские ордена с чёткой структурой и жесткой иерархией. Гроссмейстерами орденов стали наиболее авторитетные Братья. Это были первые универсальные объединения европейцев поверх границ государств и народов. К тому же эта была единственная в то время постоянная военная сила, которую откровенно побаивались многочисленные варварские корольки тогдашней Европы. Тамплиеры опутали Европу паутиной кредитно-денежных отношений, немало поспособствовав созданию единого общеевропейского рынка. Иоаниты доблестно охраняли внешние границы, а тевтоны огнём и мечом приобщали восточных и северных варваров к благам европейской цивилизации. Затем наступила эра тайных масонских обществ, через которые Братья постарались пропустить как можно больше образованных европейцев. Им внушалось, что цели ложи выше национальных и государственных интересов, что существуют универсальные человеческие ценности, во имя которых стоит пожертвовать родиной, близкими, семьёй. Но настоящая эра глобализации наступает лишь теперь, когда финансовый капитал опутал невидимой рукой рынка весь цивилизованный мир. На протяжении столетий трудились Несущие Свет над искусственном выращивании нового человеческого вида, не человека разумного, задающего слишком много вопросов, а общечеловека неразумного, неразмышляющего, с непосредственной улыбкой дитяти внемлющего своим вождям. Оставшихся несогласных, думающих и размышляющих, должна утилизировать общеевропейская кровавая мясорубка.
18
Ами — одно из национальных прозвищ англо-саксов, имевшее хождение преимущественно в Европе.