Страница 13 из 60
— Братья, когда я говорил, что человеческие империи должны исчезнуть, расчистив место для нашего проекта, я не делал исключения ни для одной державы, в том числе и для Германского рейха. Я вам больше скажу: усатый сухорук не переживёт этой войны и в нашей стране есть силы, способные перехватить власть.
Гром аплодисментов, чего никогда ранее не было принято у магистров, не дал князю говорить. Впрочем, это и не требовалось: князь стоял в центре залы и, скрестив руки на груди, наслаждался триумфом.
Все заговорил разом. Кто-то клялся в верности идеалам Братства, другой метал громы и молнии на неразумное человечество, иной костерил правительство своей страны, некоторые строили планы на будущее.
— Господа, братья! — хорошо поставленным голосом адвоката без конца повторял захлёбывавшийся от восторга человек со смешным бобриком на голове. — В какое время мы будем жить! В каком мире мы будем жить! Без войн, без оружия, без границ! Оковы тяжкие падут с народов.
— Допустим, не со всех. — резонно молвил Магистр Франции. — Кто-то же должен будет и работать: выращивать хлеб, плавить металл. А мировое правительство будет присматривать за ними.
Говорун с бобриком осёкся. Воспользовавшись паузой, Кронберг добавил:
— А Россия, скорее всего, будет лишней при новом мировом порядке. Впрочем, как и Османская и Австро-Венгерские империи. Их ждёт расчленение на множество государств. Новый мировой порядок будет строиться без России и за счёт России.
— Как же так? — растерянно мямлил бобрик. — Я думал — сбросим самодержавие, присоединимся к семье цивилизованных народов.
На Бобрика было жалко смотреть. А князь между тем вспомнил, что это за персонаж — новый Магистр России. Адвокатишка! Откуда-то с Волги. Балабол, позёр и фат. Масон, недавно стал главой Великой ложи народов России[10]. Прекраснодушный идиот — полезный идиот. Дорвись такие до власти — и трудиться не придётся — сами страну благополучно развалят.
— Маленькими странами легче управлять, а империя — постоянная угроза нашему миропорядку. Нашему проекту конкуренты не нужны. Россия — в особенности. Нелепая страна, ошибка природы, ни Запад, ни Восток. Огромные пространства и дикое население. Чудовищная военная сил, в прошлом веке державшая в повиновении народы всей Европы. Да, ради того, чтобы не повторился сей сценарий, Россия должна быть уничтожена.
— Да, да! — поддакивал Хамбо-лама. — Она не только Европу в страхе держала. Она ещё и в Азию свою алчную длань запустила. Сибирь и Даурию надо отобрать у России.
— Я согласен, — заявил арабский богослов, — Османы — полуязычники, дикари, их одряхлевшая империя не должна владеть правоверными. Православную Россию тоже следует расчленить на несколько частей, славяне — рабы по природе, вот пусть такими и останутся.
— В кои-то веки я вынужден согласиться с моим семитским родственничком. — усмехнулся иудей. — Гоям пора знать своё место. «Магендавид», звезда — один из главных символов иудаизма. Она указывала путь к победе царю Давиду, несла свет истины иудеям. Она не освещает ту строну света, что зовётся Россией.
— Ладно, ладно. — снисходительно молвил князь. — В конце концов — всё в руках русских. Сможете соответствовать высоким стандартам цивилизованного мира — милости просим, а нет — так уж не обессудьте.
Уже обращаясь ко всем Магистрам, Кронберг торжественно провозгласил:
— Братья, имею честь представить высокому собранию истинных один из древнейших артефактов, изображённых на нашем символе — Меч Тамерлана, изготовленный нашим братом Сайфом-кузнецом по заданию Несущего Свет Ибн Хальдуна.
После этих слов маленький круглый человек с пышными усами буквально вкатился в комнату, неся на вытянутых руках Меч. Подойдя к князю, он опустился перед ним на одно колено. Кронберг взял клинок в правую руку и взметнул его над собой. В тот же миг на небе раздался грохот, стало темно, а с кончика Меча скользнула молния и устремилась в небо. Вспышка на один миг осветила торжествующую фигуру князя с поднятым над головой Мечом.
Глава 7. Старые друзья
«Ах, утону я в Западной Двине
Или погибну как-нибудь иначе, -
Страна не пожалеет обо мне,
Но обо мне товарищи заплачут.
Они меня на кладбище снесут,
Простят долги и старые обиды.
Я отменяю воинский салют,
Не надо мне гражданской панихиды.».
За несколько дней до убытия на фронт, Николая ожидал еще один сюрприз, на сей раз приятный. Стоило этому человеку появиться в расположении цирка, как он, забыв обо всем на свете, подскочил к гостю и крепко обнял его. Гость, несмотря на свое субтильное, по сравнению с Николаем, телосложение, ответил крепким мужским объятием.
— Сколько же мы не виделись, Николаус? — в своей привычной шутливой манере начал Колоссовский.
Он отодвинул от себя парня, но, не выпуская из рук, рассматривал его, склонив голову набок.
— Возмужал, кажется, что еще крепче стал. Уже не Николка, а целый Николай! Да и жизнь, видать пообтрепала, вон складка меж бровей появилась.
— Полтора года почти, — наконец ответил на первый вопрос Николай, — А иной раз кажется, что целая вечность утекла. — вздохнув, добавил. — А что до жизни, то от нее все по голове получаю. Любимую потерял, Меч не нашел, зато предательства испил полную чашу.
— Да, брат, дела. Но ты не один такой, всем сейчас трудно, война.
Казимир Ксаверьевич, еще что-то говорил успокаивающее. Говорил, да понимал, что слова утешения — как раз то, что меньше всего нужно парню. Видел, что парень совсем скис, поэтому переменил тему:
— Ты что голову повесил? С таким настроением под вражеские пули — верная смерть. А ты, Николай, нам живой нужен. Ты должен жить и нести партийное слово правды в солдатские массы. Партийное задание твое таково. Вот об этом и поговорим сейчас, а все остальное — вечером. Пошли к Джембазу.
В каморке Джембаза инженер и циркач битых два часа втолковывали задачи антивоенной пропаганды и место в ней членов партии, которые служили такими же простыми солдатами.
— Значит так, — подытожил Джембаз. — вести пропаганду среди солдат, разъяснять им нашу позицию, создавать партийные ячейки в подразделениях, распространять агитационный материал. На первое время газеты и листовки тебе дадим, потом получишь еще.
— Запомни, Коля, — добавил Колоссовский, — солдат поверит только тому, кто есть самый храбрый, самый доблестный средь них.
— Об этом не стоит и напоминать! — с обидой ответил было парень.
Но Казимир не обратил на реплику внимания и продолжил:
— Только личным примером можно получить доступ к солдатским сердцам. И еще, ты ведь на Западном фронте будешь воевать, правда? Так вот, в Минске земским статистиком работает товарищ Арсений. Наш человек! Связь держи через него.
Переночевать Казимир напросился к Николаю, чему тот был несказанно рад, пробовал уступить поляку свою скрипучую кровать, но тот категорически отказался:
— Я ведь неприхотлив как солдат, поверь, мне достаточно расстеленного тулупа у стены, в геологических экспедициях иной раз так вымотаешься за целый день, что голая земля мягче перины кажется.
Однако, устроившись на пахнущем овчиной полушубке, не преминул в шутку попрекнуть парня:
— Знали бы Братья в Европе, в каких условиях почивать изволит Магистр Волги.
— Ну!? — перегнувшись через край кровати, поразился Николай.
— Да, вот! Братья столь настоятельно попросили — не смог отказать. Так что я теперь един в двух ипостасях — революционер и заговорщик. С одной стороны товарищи, с другой — Братья. Фееричная карьера!
— А тот проныра куда делся?
— Так порезали его! Сразу после вашего бегства и порезали. Твой же «дружок», Сенька, и зарезал, загнал перо под ребро, так сказать. Что уж они там не поделили, неизвестно, только чует мое сердце, что без Братьев и здесь не обошлось. Видать раскусили, какой поганый человечешко Барством в городе командует, ну и заменили путем ликвидации, а меня, значит, на его место поставили. Да только исполнитель хлипковат оказался: резал, да недорезал. Выжил наш упырь, не кто иной как Белавин буквально с того света вытащил бедолагу. Козел наш на службу, правда, возвращаться не стал, устроился в земские статистики. Но пройдоха и тут выгоду свою найдет, сейчас в Земгоре заправляет, на поставках в армию наживается.
10
«…мы, ханьцы, четыре года назад свергли ненавистную династию, прогнали маньчжурских собак обратно к себе в леса» — имеется ввиду Синьханская революция 1911 года в Китае; «усатый сухорук не переживёт этой войны» — обладатель роскошных усов, кайзер Германской империи Вильгельм II имел высохшую руку — результат родовой травмы; «Адвокатишка! Откуда-то с Волги. Балабол, позёр и фат. Масон, недавно стал главой Великой ложи народов России…» — А.Ф. Керенский с 1916 г. был генеральным секретарем Великого востока народов России — известной масонской ложи, которая на тот момент фактически контролировала большую часть Государственной думы и, прежде всего, известный Прогрессивный блок — штаб по подготовке госпереворота.