Страница 5 из 17
У света есть силы отталкивания. Наиболее яркий пример тому — лазер. Так почему бы не быть и силам притяжения? — решил профессор. С точки зрения диалектики, такое положение вещей вполне возможно. Лучи света, попав на экран, влияют на его структуру, меняют его взаимодействие с окружающими веществами…
Профессор В.П. Селезнев, что называется, как в воду глядел. Правда, понадобилось еще двадцать лет, чтобы в данном эффекте смогли разобраться ученые из университета Фудань в Шанхае. Они недавно показали, что можно создать экзотические пучки света, которые способны притягивать, а не отталкивать объекты. И объяснили, как это может быть.
Когда свет падает на непрозрачный объект, поверхность отражает большую часть фотонов обратно. При этом давление фотонов отодвигает и сам объект, отталкивая его от источника света. Причем эффективность толчков зависит от величины объекта. Чем легче объект, тем ощутимее толчок.
Далее китайские исследователи показали, что для частиц размерами в тысячную долю миллиметра, свет может стать притягивающим. И частицы начнут двигаться к источнику излучения. А секрет заключается в том, что световые волны представляют собой не только фотоны, но еще и электромагнитные волны. Волны же могут возбуждать токи в крошечной частице, словно магнитом подтягивают ее к источнику излучения света.
В. ЧЕТВЕРГОВ
ЗА СТРАНИЦАМИ УЧЕБНИКА
Быстроногий беглец
Меркурий находится ближе всех других планет к Солнцу. И потому до недавних пор о нем было известно довольно мало. Ведь наблюдать за Меркурием с Земли — значит, смотреть прямо на Солнце. Увидеть на его фоне Меркурий астрономам удается лишь в короткие минуты заката и рассвета — на вечерней и утренней заре. И все-таки наша копилка сведений об этой планете пополняется с каждым днем.
Еще халдейские пастухи, провожая и встречая рассветы и закаты более десяти тысяч лет назад, заметили яркие точки на небосводе, сопровождающие дневное светило. То одна из звезд-спутников ненадолго появлялась вслед за Солнцем после заката, то другая в предутренние часы возвещала восход светила.
Знали о существовании этих звездочек и древние египтяне, давшие им имена богов Сета и Горуса — спутников Великого Ра, бога солнца. Индусы называли их Буддой и Рохинеей. Лишь древние греки догадались, что наблюдатели видят на закате и восходе одно и то же небесное тело. А жители Древнего Рима назвали его Меркурием, в честь посланца богов — быстроного покровителя торговли и путешествий, которого скульпторы часто изображали стремительно бегущим юношей с крылышками на сандалиях и шлеме.
Наблюдать за Меркурием действительно трудно. Особенно в средних и высоких широтах, где сумерки наступают медленно, а горизонт большей частью закрыт облачностью. Так что не случайно даже великий польский ученый Николай Коперник не смог заметить изменения его фаз, подобно тому, как мы замечаем фазы Луны.
А это было очень важно. Поскольку, разрабатывая гелиоцентрическую систему, Коперник говорил о том, что не Земля, а Солнце находится в центре мира. Противники же его ссылались на Меркурий, якобы опровергавший его гипотезу. «Если Меркурий обращается вокруг Солнца, — говорили они, — то у него должны наблюдаться фазы, подобные лунным»…
Коперник в ответ только разводил руками: у него не было фактов, чтобы опровергнуть слова своих оппонентов. Он лишь надеялся, что со временем «люди создадут инструменты, которые так усовершенствуют зрение, что позволят видеть их» (то есть фазы Меркурия).
И Коперник оказался прав. Современные астрономы отчетливо различают: когда Меркурий виден на небе подальше от дневного светила, вид у него точно такой же, как у нашей Луны в первой или последней четверти: в телескоп виден лишь светлый серп. По виду пятен на этом серпе наблюдатели в свое время заключили, что Меркурий повернут к Солнцу все время только одной стороной, так же, как и Луна к Земле. Были даже составлены карты этого полушария, не внушавшие, впрочем, большого доверия: слишком уж разными они получались у разных авторов.
Да и вообще с Меркурием связано столько недоразумений, что некоторые исследователи не случайно прозвали его «планетой ошибок». Вот вам хотя бы такие факты.
Одним из первых, кто стал наблюдать за Меркурием в телескоп, был городской судья и астроном-любитель из города Лилиенталь по имени Иоганн Иероним Шретер, живший во второй половине XVIII — начале XIX веков.
Рассматривая Меркурий в телескоп, почтенный судья-астроном однажды заявил, что им открыты на поверхности Меркурия горы высотой до двадцати километров, моря и реки… Сами понимаете, что такие детали больше говорили о богатой фантазии судьи, нежели о его хорошем зрении и качествах его инструмента.
Другой случай связан с именем французского математика и астронома Урбана Леверье. В истории астрономии он прежде всего известен тем, что в 1846 году, исследуя неправильности, или неувязки, как их называют специалисты, в движении Урана, указал место, где следовало искать причину возмущений — неизвестную планету. Так был открыт Нептун.
И в движении Меркурия Леверье заметил некие неточности. По его расчетам получалось, что ближайшая точка орбиты Меркурия к Солнцу — перигелий орбиты — движется на 31 секунду в столетие быстрее, чем положено.
Леверье резонно решил, что объяснить феномен можно следующим образом — вокруг Солнца по орбите, более близкой, чем у Меркурия, обращается еще одна неизвестная нам планета. Своим полем тяготения она и вносит возмущения в движение Меркурия. Авторитет Леверье после случая с Ураном был чрезвычайно высок, и гипотетическая планета даже получила имя. Назвали ее Вулканом. Оставалось ее только обнаружить…
За поиски Вулкана принялись многие наблюдатели. И многие видели таинственную планету. Но все почему-то наблюдали ее в разных местах. Наконец, собрав данные о 50 сообщениях, Леверье попытался вычислить орбиту Вулкана и предсказал, что 22 марта 1877 года она пройдет по диску Солнца так, что ее можно будет заметить.
Однако астрономы ничего не увидели. И рассудили, что либо большинство наблюдателей принимали за Вулкан круглые солнечные пятна плюс собственную фантазию, либо Леверье ошибся в расчетах.
Однако на деле все оказалось интереснее. В начале XX века смещение перигелия — а оно оказалось даже большим, чем вычислил Леверье, поначалу объяснили с помощью общей теории относительности, созданной Альбертом Эйнштейном. До недавних пор смещение перигелия Меркурия считалось даже одним из важных доказательств справедливости этой теории.
Тем не менее, смещение движения Меркурия вызвано не только им. В непосредственной близости от Солнца, внутри орбиты Меркурия, астрономы обнаружили еще один, третий по счету, пояс астероидов. Два других находятся значительно дальше. Один — между орбитами Марса и Юпитера, а второй — вообще на окраине Солнечной системы. Так что Леверье все-таки оказался прав в своем предвидении. И гипотетический Вулкан скорее всего является одним из астероидов недавно открытого пояса.
Но вернемся к Меркурию. И сведем еще одно знакомство — с известным итальянским астроном Джованни Скиапарелли. Наблюдая за Меркурием в течение 8 лет, в декабре 1889 года Скиапарелли подытожил их результаты на ежегодном заседании Римской академии наук.
Прежде всего, он рассказал о пятнах, увиденных им на поверхности Меркурия. И даже представил собственноручно нарисованную карту этих пятен. Скиапарелли утверждал, что время от времени пятна меняют свои очертания и часто мутнеют. Это позволило итальянскому астроному предполагать, что у Меркурия есть атмосфера, в которой бушуют бури…