Страница 16 из 39
— Беседовали?
— Не то чтобы беседовали… Так, перебрасывались парой слов.
— Не знаешь, где ее можно найти?
— Откуда? Хотя… постойте… Она что-то рассказывала про кино… Помню, мы еще прикидывали, что выгоднее — кино или гостиничный промысел.
— А что за кино?
Девушка сложила указательный и большой пальцы левой руки в колечко и ритмично подвигала внутри него дымящейся сигаретой.
— Ясно, — сказал Лазаренко. — Работка не из легких.
— Угу. У нас не легче. Думаете, большое удовольствие каждый день таращиться на эти сальные рожи, отвислые животы, болтающиеся мошонки и…
— Можешь не продолжать. — Майор поднял стакан и, запрокинув голову, вылил в рот остатки пива. — Послушай, красавица, а когда вы с ней беседовали о кино, она не упоминала никаких имен?
— Дайте вспомнить… М-м… Да. Она говорила о каком-то Игроке. Еще спрашивала меня, слышала я что-нибудь о нем или нет.
— Ну и как? Слышала?
— Нет.
— Странно.
— А вы что, знаете его, что ли?
— Не то чтобы знаю… Но встречаться приходилось.
— Значит, я вам все-таки помогла?
— А то!
— Ладно, Максим Иванович. Приятно было с вами повидаться, но мне пора. Клиенты заждались. Надумаете заняться чем-нибудь приятным и бесполезным — знаете, где меня искать.
— Счастливо, солнышко!
Девушка затушила сигарету и встала из-за стола.
Лазаренко проводил ее взглядом, затем достал из кармана телефон и нажал на кнопку соединения.
— Да! — бодро отозвался Кремнев.
— Егор, это Лазаренко.
— Есть что-нибудь новенькое?
— Да. Лера работала на человека по кличке Игрок.
— А кто это?
— Большой босс в мире шоу-бизнеса. Легализовался месяцев восемь назад, а до этого зарабатывал себе на жизнь съемками порнушки.
— Лера снималась в порнофильмах?
— Вроде бы. Попробую уточнить.
— Отзвонись, если что-нибудь выяснишь.
— Обязательно. До связи:
— Пока.
Лазаренко отключил телефон и спрятал его в карман.
16
Полковник Балога сидел за широким письменным столом и хмуро смотрел на Максима Лазаренко.
— Ты хоть понимаешь, в какие игры мы сейчас играем? — спросил он низким гулким голосом.
— Примерно, — отозвался Лазаренко.
— «Примерно», — передразнил полковник. — Все у тебя «примерно». Короче, Максим, я получил прямое распоряжение сверху о твоем увольнении.
Лицо майора Лазаренко вытянулось от изумления.
— То есть… — Он сглотнул слюну. — То есть, как это?
— А вот так, — пробасил полковник Балога. — Приказ о твоем увольнении уже лежит у меня в столе. Но я его пока не подписал. Заигрался ты, парень.
— Но ведь… — Максим снова сглотнул слюну. — Но ведь вы сами велели мне продолжать это дело.
— Велел, — согласился полковник. — А ты знаешь, сколько подобных распоряжений я получаю каждый день? Одно — из секретариата губернатора, другое — из секретариата премьер-министра, третье — непосредственно от мэра. И каждое из этих распоряжений противоречит другому. Как прикажешь работать в таких условиях?
Майор Лазаренко молчал, покусывая губы и мрачно глядя в сторону. Полковник перевел дух, глянул на Максима исподлобья и прогудел:
— Ну, ты тоже не пугайся раньше времени. Думаю, губернатор так просто от тебя не откажется.
— Да уж, — буркнул в ответ Лазаренко.
— Ты сомневаешься?
Максим усмехнулся:
— Самую малость.
Полковник пригладил широкой ладонью седые волосы и вдруг спросил:
— В шахматы играть умеешь?
— Играл когда-то, — ответил Лазаренко. — А что?
— Шахматы — сложная и непредсказуемая игра. Иногда бывает, что крупные фигуры — слоны, ладьи и даже ферзи — бьются за одну-единственную пешку, которая стоит в центре поля.
Лазаренко глянул на начальника недовольным взглядом и уточнил:
— Хотите сказать, что я — та самая пешка?
— Что-то вроде этого, — кивнул полковник Балога. — Для губернатора и главы оппозиционной партии вопрос о твоем увольнении — вопрос принципа. На тебя им, конечно, плевать. Но сам факт… В общем, чего я тебе объясняю, ты и сам все прекрасно понимаешь.
Лазаренко отрицательно покачал головой:
— Вообще-то не совсем. Что мне-то теперь делать?
— Ну… — Полковник пожал широкими плечами. — Посиди денек или два, не высовываясь.
— А потом?
— А потом будет видно.
Максим сдвинул брови и вздохнул.
— А как же расследование? — тихо спросил он.
Полковника этот вопрос заставил задуматься.
Секунд десять он размышлял, после чего сказал:
— С тобой ведь работает этот русский… Егор Кремнев. Пусть он продолжит расследование. Неофициальным путем.
Лазаренко посмотрел на начальника удивленным взглядом.
— Но ведь ему могут надавать по шапке.
Полковник хмыкнул:
— Ну и что? Чем он рискует? Уволить его нс уволят. В крайнем случае, вернется к себе в Москву. Кремнев приехал и уехал, а тебе здесь жить. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю.
— Ну, значит, договорились. — Полковник Балога тяжело вздохнул. — Все, Максим, свободен. Езжай домой. Устал я от тебя.
Лазаренко поднялся со стула.
— Только особо не расслабляйся, — предупредил полковник. — В любой момент я могу вызвать тебя в управление.
— Чтобы казнить?
— Угу. Или наградить. Сейчас твоя судьба решается на самом верху, и от меня ничего не зависит. Все, иди.
Вернувшись к себе в кабинет, Лазаренко достал телефон и набрал номер Егора.
— Егор?
— Да.
— На встречу с Игроком поедешь один.
— Почему?
— Сложный вопрос. И нетелефонный.
— Ясно. Один так один. Давай адрес.
Лазаренко улыбнулся:
— Что мне в тебе нравится, Егор, так это то, что ты никогда и ничему не удивляешься.
17
Дверь открыл худощавый малый лет двадцати двух с острым лицом и быстрыми черными глазками. Одет он был в коричневую замшевую куртку, под которой ясно угадывались очертания какого-то массивного предмета.
— Вы кто? — спросил малый.
— Егор Кремнев.
— Проходите!
Егор прошел в приемную и сел на стул.
Парень постучал в коричневую, обтянутую кожей дверь, и когда ему сказали «да», открыл ее и скрылся в недрах кабинета. Вернулся он через несколько секунд.
— Придется немного подождать. У Александра Константиновича важный телефонный разговор.
Парень присел на край стола, усмехнулся и весело подмигнул Кремневу. Откуда ни возьмись, в руках у него появилась колода игральных карт.
— Не желаете скрасить минуты ожидания? — спросил парень сладким голосом профессионального шулера. — Покер, очко, ази?
Егор мрачно усмехнулся.
— Спасибо за заботу, малыш. На мне сегодня пиджак с узкими рукавами, тузы неудобно вытряхивать. В следующий раз.
— Дело хозяйское, — пожал плечами парень. Потом ловко перетасовал карты и протянул колоду Егору:
— Подсними-ка, дядя.
Кремнев подснял. Парень скинул на стол четыре верхние карты рубашкой кверху. Посмотрел на Егора с ухмылкой и сказал:
— Переверни.
Егор перевернул. Туз, король, дама, валет. Все пиковые.
— Кварт-мажор, дядя! — воскликнул парень и хихикнул, как школьник, подложивший учителю кнопку.
Затем собрал карты, слегка согнул колоду правой рукой и отпружинил ее веером в левую. Тут же выщелкнул одну карту из колоды и перекатил ее по костяшкам кулака — туда-сюда. Карта еще немного потанцевала на его руке и вдруг исчезла, а вместе с ней и вся колода. Пришла ниоткуда и ушла в никуда, словно и не было ее.
— Ловко, — похвалил Кремнев. — А можешь…
Договорить Егор не успел. На столе хрюкнул коммутатор, и вслед за тем певучий голос небрежно произнес:
— Яша, впусти гостя!
Парень подмигнул Егору и указал на дверь:
— Милости прошу, уважаемый гость!
Директор развлекательного комплекса Александр Константинович Нехлюдов (он же — Игрок) сидел в мягком кожаном кресле, закинув ногу на ногу. Лицо у Игрока было полное и одышливое, а на подбородке красовалась светлая аккуратная бородка.