Страница 23 из 42
5
В пиццерии было полно народу. Егор, Пенчо, Эрнан и Мачука взяли столик в нише. Место было укромное, на довольно значительном расстоянии от других столиков.
К пицце заказали «вино де каса» — красного домашнего полусладкого итальянского, вина.
Увидев огромную семилитровую бутылку, Егор усомнился, смогут ли они вчетвером ее осилить. На что Эрнан, рослый черноглазый блондин, усмехнулся и сказал:
— Справлялись и не с такими.
Разливать вино взялся Мачука, невысокий, но чрезвычайно ладно скроенный и смазливый брюнет лет двадцати восьми. Движения его были ловкими и изящными, как у профессионального танцора.
После четвертого или пятого бокала Егор чувствовал себя в компании трех охранников «в доску своим». Это были хорошие, в общем, парни. Блондин Эрнан — спокойный, рассудительный, раздумчивый и неторопливый. Мачука — романтичный и меланхоличный, как Арамис. Пенчо — добродушный добряк и любитель поесть.
Егору с этими парнями было вполне комфортно. Говорили в основном по-английски. Изредка кто-нибудь срывался на итальянский или испанский.
Выпив две трети бутылки, Эрнан и Пенчо отправились на эстраду, чтобы заказать свою любимую сицилийскую песню. А Мачука, в отсутствие товарищей и под влиянием алкоголя стал еще разговорчивей.
— Только не вздумай трепать языком насчет той темной истории, — наставлял он Егора. — Я имею в виду слухи про доктора Нери и его помощницу, докторессу Франческу Пацци. За пересказывание этих слухов можно поплатиться головой.
— А что это за история? — спросил Егор, закуривая.
Менчу воззрился на него удивленным взглядом.
— А ты разве не знаешь?… — спросил. И тут же тряхнул головой: — А, черт, я забыл, что ты новичок!
Егор усмехнулся.
— А ты расскажи, и я буду знать, — попросил он.
Мачука на секунду задумался, потом отрицательно качнул головой:
— Нет, не могу. За длинный язык в нашей конторе можно поплатиться головой.
— Но ведь ты сам сказал, что все в курсе.
— Да, но не я Им это рассказал. — Мачука приосанился и важно добавил: — Я дорожу своей репутацией, Джорджи. И ты должен всегда об этом помнить.
Егор засмеялся:
— Какой ты несговорчивый. А еще хочешь, чтобы мы стали друзьями. Как же я могу стать твоим другом, если ты мне не доверяешь?
— Я тебе доверяю, Джорджи. Но я… плохо тебя знаю. Когда узнаю получше, буду доверять еще больше. Не обижайся, ладно? Давай, пока эти два оболтуса не вернулись, выпьем за тебя!
— Ты выпьешь за меня, а я — за тебя, — предлог жил Егор.
— Идет! — улыбнулся Мачука.
Он разлил вино по бокалам, они чокнулись и выпили.
— Уф-ф, — проговорил Мачука, отдуваясь. — Что плохо в вине, так это то, что его нужно выпить очень много, чтобы захмелеть.
— Это верно, — кивнул Егор. — С граппой нам было бы намного проще.
Тут за столик вернулись Эрнан и Пенчо, и вино снова полилось рекой.
Еще через полчаса Эрнан пошел «отлить». Егор, тоже почувствовав непреодолимое желание «облегчиться», увязался за ним.
В туалете, стоя у писсуара, Эрнан сказал:
— Ты поосторожней с Мачукой.
— Почему? — осведомился Егор.
— Потому что он… как бы тебе это помягче сказать…
— Гей, — договорил за него подошедший к третьему писсуару Пенчо. — Наш Мачука — гей.
Егор присвистнул.
— А Крайтон знает? — поинтересовался он.
Эрнан и Пенчо весело переглянулись.
— Узнал недавно, — сказало Эрнан. — И, мягко говоря, это его сильно удивило.
— Почему же он просто не уволил Мачуку?
— Это невозможно, — сказал Эрнан. — Мачука у нас — что-то вроде «священной коровы». Он может позволить себе все или почти все — и его никто не тронет.
— Это еще почему?
Эрнан застегнул ширинку и отошел к умывальнику.
— Видишь ли… — проговорил он, моя руки. — Тут есть одна история. Два года назад Крайтон был по делам в Ливане. Сопровождали его три бойца, среди которых был наш Мачука.
— И что? — спросил Егор, открывая кран.
— А то, что, возвращаясь после переговоров к самолету, Крайтон с парнями попали в ловушку. Дорогу перед ними перекрыли грузовиком и расстреливали их практически в упор. Двое парней были убиты на месте. Крайтону пули прошили ногу. А Мачука отделался несколькими царапинами.
— Это настоящий геройский поступок, — усмехнулся Егор.
— А ты погоди смеяться, — сказал Пенчо, вытирая руки бумажным полотенцем. — Мачука вытащил Крайтона из зоны поражения, взвалил на себя и двенадцать километров тащил на горбу под испепеляющим солнцем.
Егор присвистнул:
— Вот это да! А с виду и не скажешь. Он совсем не похож на Геркулеса.
— Это верно, — согласился Эрнан. — Мачука тогда здорово вымотался. Дотащил Крайтона до блокпоста и рухнул без сознания. Говорят, всему виной было обезвоживание. Не знаю, так ли это, но врачи достали Мачуку с того света.
— И теперь Крайтон относится к нему как к родному брату, — добавил Пенчо. — Ладно, идем. Мачука нас, наверное, уже заждался.
Они вернулись за столик.
Прошло еще полчаса, и охранники решили расходиться. Мачука опьянел больше других, но Егор решил взять над ним шефство.
— Парни, вы езжайте, а я сам доставлю его домой, — сказал он.
Пенчо усмехнулся:
— Кто бы тебя самого доставил?
— Все в порядке, приятель, — заверил его Егор. — Я никогда не пьянею.
Распрощавшись с Егором и Мачукой, Пенчо и Эрнан вышли из пиццерии. Егор повернулся к пьяненькому Мачуке, обнял его за плечи и сказал:
— Эх, Мачука. Хороший ты парень. И симпатичный.
Длинные ресницы Мачуки дрогнули.
— Правда? — спросил он заплетающимся языком.
Егор кивнул:
— Угу. Я в этом толк знаю.
— Знаешь толк в мужской красоте? — ухмыльнулся Мачука.
— Точно! — снова кивнул Егор. — Я ведь в юности мечтал стать скульптором.
— Вот как? — Мачука окинул фигуpy Егора недоверчивым взглядом. — А по тебе и не скажешь.
— Внешность обманчива, — назидательно сказал Егор. — Вот скажи, на кого я, по-твоему, похож?
— Честно?
— Честно.
— На наемного убийцу.
— Во-от, — улыбнулся Егор. — А на самом деле я добродушнейший парень.
— Хотелось бы верить, что это так.
— Это — так. Думаю, у тебя еще будет возможность это проверить. Ты вот. например, знаешь, что я люблю поэзию?
— Правда?
Егор кивнул:
— Да. Ты когда-нибудь слышал, как читают стихи по-русски?
Мачука покачал головой:
— Нет. Ты мне почитаешь?
— Конечно. Вот, послушай:
Ну, как тебе?
Мачука улыбнулся и мечтательно проговорил:
— Красиво. А о чем это?
— О любви, конечно, — ответил Егор. — Сюжет простой: один возлюбленный пишет другому письмо и просит навсегда забыть о нем.
— Почему?
— Потому что отныне его сердце отдано другому.
Губы Мачуки задрожали.
— Почитай еще, — попросил он.
— Хорошо. — Егор напряг память и выдал печальным заунывным голосом:
— Это опять про несчастную любовь? — уточнил Мачука.
Егор кивнул:
— Да.
— Как грустно, — тихо проговорил Мачука.
Егор покосился на парня и прищурил серые глаза.
— Так же грустно, как тайна доктора Нери, о которой все говорят? — уточнил он.
Мачука печально улыбнулся.
— Ну, не знаю, — пожал он плечами. — Мне кажется, это разные вещи.