Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 9 из 10



Французы.

Французы заняли Навплию, Аргос и крепости в Мессении[89]. Они с досадой смотрели, как Греция ускользает из их когтей. Они обвиняли Колеттиса в бесхарактерности, бездарности и даже в предательстве за то, что он не сумел отдать им свою родину, посадив на ее трон французского принца и отомстив грекам вообще, уличая их в несправедливостях и обидах и безжалостно их истребляя.

Военные.

Старый Колокотронис, удалившийся в Каритену[90] с остатками военной комиссии, с горечью упрекал Заимиса и Метаксаса в том, что они не смогли устранить препятствия, мешавшие его примирению с правительством. Дзавелас[91] и Мамурис[92] сохранили свои места и были готовы покориться королю.

Общественное спокойствие восстановлено.

С другой стороны, разбойники вернулись в свои притоны, пираты прекратили свирепствовать на море. Дикие орды перестали притеснять сельских жителей. Албанцы-мусульмане[93] исчезли, накал страстей ослаб, политические группировки протянули друг другу руки, и, хотя остаток самолюбия мешал их лидерам сделать первый шаг к искреннему примирению, они надеялись, что прибытие короля поможет им забыть прошлое, сплотиться вокруг трона и окружить его любовью и признательностью.

Таково было положение в Греции к моменту приезда короля[94].

Приезд короля.

Он появился, и греки поспешили ему навстречу, оглашая воздух тысячекратными криками: «Да здравствует наш отец! Да здравствует Оттон! Да здравствует дорогой король Греции!». Все друг друга поздравляли, лобызались, все лица сияли от счастья. Нет больше ненависти, раздоров, политических группировок. Одна мысль занимала все умы, одно чувство переполняло все сердца – желание засвидетельствовать королю, какое воодушевление внушало его присутствие. При виде этой спонтанной и неподдельной радости, которая составляет лучшее вознаграждение государей, король был растроган и в его глазах показались слезы радости. Он был счастлив и его улыбка, казалось, говорила его подданным: «Мой народ, я устрою твое счастье». И он его устроит, в этом нет сомнений, но он еще мал и до его совершеннолетия управление делами вверено регентскому совету, правящему от его имени. Но, прежде чем говорить о его политической ориентации и деятельности, представляется необходимым последовательно описать характер короля, членов регентства, его министров и наиболее влиятельных лиц Греции.

II. Портреты короля, регентов, наиболее влиятельных людей Греции и членов дипломатического корпуса

Король.

Король – юный государь, в чьем добром сердце нашли себе место скромность, умеренность и большое почтение к религии. Он серьезно озабочен исполнением своих обязательств в отношении своего народа. Он любит греков и любим ими. Они были воодушевлены, поскольку полагали, что он будет говорить на их языке и молиться в их храмах. Вскоре они задумались, и туча омрачила их ясные лица. «Король – католик!», – подумали они, и эта мысль произвела на них впечатление головы Медузы Горгоны[95]. Неужели разница в вероисповедании должна вечно воздвигать непреодолимую стену между государем и его подданными? к чему это упрямство, последствия которого могут быть губительны? разве история не дает нам примеров обращения весьма могущественных королей? Почему бы не пойти на это греческому королю? Пусть регентство об этом подумает и проникнется следующей истиной: король не мыслит себя в лоне Православной церкви[96].

К достоинствам короля, о коих только что было сказано, надо, объективности ради, присовокупить и некоторые легкие недостатки. Кажется, природа не наделила его сильным духом и той проницательностью, которая позволяет далеко заглядывать в будущее. Он робок и этого следует опасаться, поскольку со временем им будет руководить мнение тех людей, которые того не стоят. Должно также заметить, что его учителя, похоже, хотели воспитать из него исключительно мирного государя. Они имели небольшое отношение к военному делу и, кажется, забыли максиму: «кто теряет шпагу, теряет скипетр».

Члены регентства.

В момент своего приезда в Грецию регентство состояло из трех членов, а именно: господина графа д’Армансперга, председателя, господина Маурера и генерала Гейдека. Господин Абель был всего лишь их заместителем. Когда господа Маурер и Абель были отозваны, место первого занял статский советник кобель, место второго осталось незанятым. Приступим к исследованию характера этих государственных деятелей.

Граф д’Армансперг[97].

Господин граф д’Армансперг – человек, не лишенный талантов. Он активен, бдителен и разбирается в финансовых вопросах; но эти достоинства затмеваются безграничным высокомерием и тщеславием. Он падок на лесть и считает себя первым государственным деятелем в Европе. Охваченный этой безумной идеей, он мог бы сказать, как шекспировский Ричард: «Я единственный в своем роде»[98]. Его тон выдает человека, который, по странному устроению своей души, считает себя вправе смотреть на остальных себе подобных как на существа, не имеющие к нему никакого отношения, поскольку в его власти находится обеспечить себе желаемые выгоды, ни во что при этом не ставя наносимый другим вред.

По той же причине он терпеть не мог своих коллег и при первом же удобном случае от них избавился. Граф д’Армансперг – один из лидеров немецких либералов и состоит в близких отношениях с профессором Тиршем[99] и бароном Вангенгеймом[100], бывшим государственным министром вюртембергского короля, которые поощряют его стремление к триумфу либеральной системы в Греции. Он ничего для нее не сделает, пока будет у власти. Его портфели полны проектами законов, созданных для Баварии. Их применение некогда оказалось неприемлемым для нужд и обычаев этой страны. Он долго их хранил и не хотел бы, чтобы эти столь древние плоды погибли напрасно. Он полон решимости внедрять их в Греции насильно, нимало не заботясь о том, чтобы основать учреждения, которые могли бы помешать ему в этом, до тех пор пока эти проекты не будут реализованы. Как только король возьмет бразды правления в свои руки, можно быть уверенным, если только король Баварии этому не воспротивится, что этот корифей либералов оправдает чаяния своих немецких друзей, расположением которых он дорожит.

При короле Людвиге Баварском он стоял во главе правительственных учреждений королевства. Он едва не разрушил их своими нововведениями и навлек на себя немилость, только благодаря которой было исправлено причиненное им зло. Под давлением Англии он был возвращен из опалы и назначен главой регентства. Он за это благодарен и пытается всячески выразить ей свою признательность.

Также можно сказать, что, назначая его председателем регентства, баварский король усадил на одну из ступенек трона либерализм и английского агента, верно служащего интересам этой державы.

Господин Маурер[101].

Господин Маурер – человек посредственных способностей, но весьма искусный в юриспруденции. Прежде он занимал профессорскую кафедру в одном из немецких университетов и это притупило его ум. Все его манеры отдают, так сказать, школярством. Он не либерал, но слишком беспечен, чтобы остановить распространение в Греции новых идей, слишком снисходительно принимает в свой круг злоупотребляющих его доверием интриганов, слишком непредусмотрителен, а его мелкое честолюбие опрометчиво стремится к тому, чтобы насадить в Греции порядки и обычаи своей страны. Самым большим достоинством он считал знание немецкого языка. Владеющим им обеспечены были важнейшие государственные должности.

89

В июле 1828 г. в Лондоне состоялась конференция представителей европейских держав, на которой было принято решение отправить в Грецию французский экспедиционный корпус во главе с генералом Н.-Ж. Мэзоном для освобождения Пелопоннеса от турецких и египетских войск. Французские войска находились в Греции до 1833 г.

90



Каритена – село в Аркадии поблизости от родины Колокотрониса Либовиси, важный укрепленный пункт в годы борьбы за независимость, местный административный центр в первые послереволюционные годы.

91

Дзавелас Кирьякос (Кицос) (1800–1855) – видный греческий военачальник в период борьбы за независимость и правления И. Каподистрии. Родом из легендарной области Сули в Эпире.

92

Мамурис Янис (1797–1867) – греческий военачальник периода революции 1821 г., военный комендант афинского Акрополя.

93

Помимо албанцев, переселившихся на Пелопоннес и в Центральную Грецию ранее, в начале революции 1821 г. туда прибыли албанцы по соглашению с греками для ведения совместных боевых действий против турок. Однако вскоре конфессиональные различия привели к расколу коалиции, албанцы-мусульмане перешли на сторону турок, которыми традиционно использовались для подавления повстанческих движений греков.

94

Юный король Оттон (01.06.1815–26.07.1867), второй сын короля Баварии Людвига I, прибыл в Грецию 25 января 1833 г.

95

Согласно представлениям древних, взгляд Медузы обращал все живое в камень даже после того, как ее голова была отрублена.

96

Король Оттон сохранил католическую веру на протяжении всего своего царствования. Основным препятствием его обращению в Православие была позиция Англии и Франции: они опасались, что православный монарх в Греции станет инструментом политики России.

97

Армансперг Йозеф Людвиг (1787–1853) – выходец из старинного баварского аристократического рода. До прибытия в Грецию у себя на родине был министром финансов и министром иностранных дел. Среди монархистов считался либералом.

98

Имеется в виду король Ричард III, который в интерпретации Шекспира выглядит талантливым и амбициозным злодеем.

99

Тирш Фридрих Людвиг (1784–1860) – филолог-классик, профессор Мюнхенского университета, убежденный филэллин. В 1831–32 г. посетил Грецию, содействовал избранию принца Оттона на греческий престол. Имел репутацию крайнего либерала. В Баварии протестант Тирш провел реформу системы образования, болезненно воспринятую католическим большинством.

100

Вангенгейм (Вангенхайм) Карл Август (1778–1850) – немецкий юрист и политик, представитель древнего баронского рода. Сделал свою карьеру в герцогстве (потом королевстве) Вюртемберг, где занимал важные государственные посты и был одним из борцов за установление конституционной монархии.

101

Маурер Георг Людвиг (1790–1872) – выдающийся немецкий юрист. Сын протестантского пастора, Маурер сделал карьеру исключительно благодаря способностям и трудолюбию, за что аристократия его недолюбливала. В Греции занимался составлением уголовного законодательства, организацией судов и системы образования, реформой Церкви. После своего возвращения из Греции написал двухтомное сочинение «Греческий народ с точки зрения государственного, церковного и частного права от начала борьбы за независимость до 31 июля 1834 г.», опубликованное в Гейдельберге в 1835 г.