Мост

...От водокачки, отстреливаясь, бежали наши солдаты. Егоров Василий побежал с ними. Потом он держал оборону в школе, потом снова бежал по задворкам того одноэтажного городка, харкая огородной землей, и эта земля - огородная, с морковкой и репкой, с укропом и луком, родившая густо, - прятала его между грядами. И неизвестно, каким бы ему пребывать в дальнейшем, может быть, неживым, не случись на его пути лошадь. Она выбежала на перекресток заросших мать-и-мачехой улочек. На шее у нее нелепо болтался хомут. Она замерла на какую-то малую долю времени и, припадая на задние ноги, опустив голову, отчего хомут сполз ей на уши; повернула к Василию. Он понял, более того - ощутил, что сознанием она идет к нему, как к спасению, и сам пошел к ней. Но лошадь упала. Захрипев, потянула к нему шею. Васька полез в карман, вспомнив, что у него был кусок сахара. Лошадь оскалила зубы, сразу став страшной. Дернула ногами, словно намеревалась встать и хряснуть за что-то солдата Ваську Егорова. И затихла. Убитая лошадь с хомутом на шее.

Откуда-то изнутри потекло носом жидкое-теплое. Васька заплакал. Он был один. Солдаты, с которыми он отступал, свернули в какую-то улицу или проулок; куда повела их судьба - поди знай.

Васька почти в забытьи вошел в скрипевшую на ветру калитку. За калиткой была река...

Течение вынесло Ваську на крутую излучину. Поворачивая, река захлестывала правый берег далеко в глубину. Берег был мокрым, в мелководных болотцах и заводях. Росли в них рогоз, осока, густые метелки, ростом в метр, и водяная трава, та, что мягкой зеленой шкурой покрывает подводные камни, но, высыхая, превращается в черную черепковую чешую. Река намывала сюда ил, сбрасывала мертвые водоросли, дохлую рыбу, трупы пернатых и прочих. Здесь была свалка реки. Ваське проплыть бы подальше, где берег высок, песчан и обрывист. Но он не купался, он отступал. Ему казалось, что кто-то зовет его Гогиным голосом именно с этого низкого берега.

Слух вернулся к Ваське еще в городке, когда он козлом резвым преодолевал огороды. Сейчас, то ли от силы речного течения, то ли от солнца, сверкающего у самых глаз, возникло в Ваське ощущение себя вовне. Скорее всего это получилось в нем от сотрясения мозгов при бомбежке моста. Но, как бы там ни было, Васька видел себя плывущим через знаменитую реку стилем брасс. В его положении отступающего солдата с винтовкой и привязанными к ней ботинками за спиной стиль брасс был как бы над ним насмешкой.

Плыл Васька, закрыв глаза. Вдох - выдох... Вдох - выдох... Но вот руки его вошли в густой ил. Подтянув колени к груди, Васька встал и отчетливо услышал смех Алексеева Гоги.

Берег был забит свиньями.

Множество свиней ворошилось на берегу в грязи, измесив ее в жижу. Они поднимали вверх изумленные острые рыла, морщили пятачки, выдувая из ноздрей воду, и, сощурившись, разглядывали солдата, а разглядев, радостно голосили и хрюкали.

В воздухе в безветрии стоял острый, как скипидар, запах свиньего навоза.

Оглушенную у моста рыбу река прибила сюда: свиньи стояли в мелкой прогретой воде - жрали ее.

Что же касается взгляда со стороны, то Василий Егоров видел босого парня в солдатском обмундировании, поджимающего пальцы ног от брезгливости. Когда он поджимал пальцы, опасаясь коснуться дохлых рыбин, черная грязь выстреливала между ними со звуком плевка.

Васька побрел к высокому берегу, крутому и светлому. Он загрузал по колена в илистой жиже. Распихивал свиней прикладом. Свиньи не торопились уступать ему дорогу, но и не огрызались, некоторые даже подходили, подставляли бок - поскреби, мол. Васька перелезал через них, упирался руками в жирные зады и загривки: свиньи были матерые, разнеженно-смирные. На одну, осевшую в грязь по самые уши, он даже присел, устав. Даже позволил себе сострить:

- Видел бы Гога, он бы от смеха умер.

Свинья поднялась и уставилась на Ваську подведенными грязью глазами. Спина у нее была в крупных веснушках, ресницы длинные, простодушно-бесцветные.

Васька Егоров взобрался на крутой песчаный откос.

От солнечной полукруглой поляны на берегу лучами расходились аллеи роскошного старинного парка. Была середина августа, природа до краев налила плоды свои зрелым соком, но уже горел сигнальным огнем оранжевый лист и жесткие верхушки травы, кое-где пожелтевшие, ломались от прикосновения рук.

Сбоку поляны стояла широкая мраморная скамья, Из-за нее с невысокой стройной колонны улыбался чернокаменный эфиоп с бежевыми мраморными белками.

- Отвернись! - сказал Васька Егоров. Хотел было ударить каменного эфиопа по улыбающейся щеке, но пожалел свой кулак, взял и погладил. Потом повесил винтовку ему на плечо и принялся раздеваться. Сбросил с себя гимнастерку, брюки, рубаху - сушить и уселся на теплую мраморную плиту, дрожа мелко-мелко и обхватив колени руками, чтобы согреться.

На той стороне реки распластался город черных тесовых крыш - большая деревня с фарфоровым заводом и спичечной фабрикой. Но самым значительным сооружением была сейчас в этом городе водонапорная башня. Она стояла над суетой, потому что все уже не имело цены: ни фарфор знатный, ни спички знаменитые, ни она сама - сухая водонапорная башня. Еще дальше, как бы над городом, по синему небу был нарисован мост без серединной арки.

И тихо было, так тихо...

Васька глядел на просторный край захваченной немцем земли и чего-то не понимал, чего-то простого.

Река внизу была лилового цвета. Муть отошла. Проплыла золотая солома. Цвет реки настоялся крепкий.

И небо над ним уже не было той высью, куда стремится мальчишья душа.

И тихо было...

Ваське хотелось орать. Не плакать, не выть, не скрежетать зубами орать.

Алексеев Гога пояснял:

- "Орать" - взывать к богу. Сопоставь. "Орать" - обращаться к кому-то, звать кого-то. Причем обязательно во весь голос. "Орать" возмущаться. Причем так, чтобы кто-то услышал - третий. "Орать" - пахать. "Рать" - войско, война. Собственно, то же "орать" с выпавшим звуком "о". Выходит, и перед тем, как бросить в землю зерно, и перед тем, как встать на ее защиту от врага, славяне молились: "О, Ра!" - орали... Не хихикай в кулак. Мозги бы тебе в дополнение к бицепсам... Откуда у славян египетский бог? А кто, собственно, сказал, что он египетский? Может быть, к египтянам он откуда-нибудь пришел? Почему по-латыни "Ра-диус" - луч? Почему по-русски "Ра-дуга" - солнечная дуга?.. Я думаю, Ра - бог атлантов. И это косвенно подтверждает существование Атлантиды. Понял, физкультурник?..