Вечный всадник (ЛП)

Кара тут же выпрыгнула из постели и обнаружила, что ноги ее не держат. Чтобы не растянуться на полу, девушка ухватилась за кресло. Проклятье, она слабела всё больше и больше. Всё тело болело, а череп словно стал гигантской соковыжималкой, которая превратила мозги в пульсирующую жижу.

Со всей возможной, то есть с черепашьей, скоростью она надела тускло-коричневые капри, которые сели гораздо свободнее, чем раньше, и голубую блузку на пуговицах, вовсе к ним не подходившую. Мода сейчас её не волновала.

Босиком она прошлёпала в гостиную. Арес стоял там перед камином, опираясь рукой о каминную полку и так низко склонив голову, что подбородок почти касался груди.

— Арес? Ты как?

Не поднимая головы, он невесело рассмеялся.

— Это мне надо спрашивать тебя об этом.

— Со мной всё нормально.

На этот раз он поднял голову, и она испуганно ахнула при виде его покрасневших глаз и вытянувшегося лица.

— Ты была в плену, тебя избили, заставили убивать, чуть не заставили… — он замолк, покачав головой. — С тобой не всё нормально.

Ну да, время, которое она провела с Мором, приятным не назовешь. Но она осталась жива. Она даже сражалась с ним и не сломалась, не стала вопящей и рыдающей истеричкой.

— По-моему, — мягко возразила Кара, — это мне решать.

Она подошла было к Аресу, но он отступил от неё.

— Что такое?

Он уставился вверх, на яростно шумящий потолочный вентилятор.

— Я подвёл тебя. Я подвёл Торрента.

— Ты ничем не мог ему помочь. К тому же, может, ты и не помнишь, но ты вытащил меня из лап Мора.

— Лживое. Гребаное. Дерьмо. — Яд в голосе Ареса заставил её отшатнуться. — Это ты вытащила нас из темницы моего братца. А я просто болтался там, точно кусок говядины в кладовой у мясника.

— Без тебя я бы оттуда не выбралась. — Агимортус разъедал ей грудь, и боль сливалась с пульсацией в голове. Метка словно хотела присоединиться к разговору. — Мы сделали это вместе. И вообще, ничего этого не случилось бы, если бы я перенесла агимортус.

Ей следовало сделать это, и она будет жалеть о принятом решении до конца своих дней… который, может быть, уже недалёк.

— Твои глупости меня уже достали! Хватит!

— Почему ты так себя ведёшь? — Кара приблизилась к нему, но он отскочил и стал расхаживать туда-сюда, запустив руки в волосы.

— Что он с тобой сделал? — его хриплый голос срывался. — Прежде чем приволок тебя в ту камеру.

— Это неважно, Арес. — При звуке его мрачного рыка её сердце пропустило удар. — Ох… ты решил, что он меня изнасиловал?

— А он не?.. — голос Ареса по-прежнему был хриплым, точно у него болело горло.

— Это имеет значение?

— Да. — Теперь его голос звучал безжизненно.

Кара задрожала. Мужчинам, вломившимся в их дом, даже не представилось шанса её изнасиловать, но Джексон так и не смог перестать думать о том, что могло произойти. Хотя он никогда не говорил об этом, во всяком случае, прямо, на нее он смотрел, как на бракованный товар. Как на ущербную. Попорченную. Когда Кара дотрагивалась до него, он уклонялся, находил отговорки, чтобы избежать близости с ней. После той ночи они ни разу не занимались любовью.

— Значит… если он изнасиловал меня, ты будешь думать обо мне по-другому?

Арес дернулся, точно его ударили по лицу.

— Нет. Никогда. — Он взглянул на нее из-под мрачно насупленных темных бровей. Взгляд был холодным и суровым. — Это важно, потому что Мор пытал тебя, а я был не в силах тебе помочь. Он точно знал, куда нанести мне удар, помня, что однажды я уже прошёл через это — тогда, с моей женой. Если в довершение ко всему он еще и надругался над тобой, я совсем перестану себя уважать.

— Он этого не сделал, Арес. — Боже, ее сердце рвалось к нему, и она не знала, как переубедить этого упрямца. — Клянусь. Его больше заботило твоё присутствие, он хотел, чтобы ты мог наблюдать.

Закрыв глаза, он испустил долгий вздох облегчения. Но, когда Кара потянулась к нему, всё же сделал шаг назад.

— Арес, не надо. Пожалуйста, не отдаляйся от меня. — Снова то же самое, что и с Джексоном, но на этот раз всё гораздо хуже. Боясь, как Джексон отреагирует, узнав о её даре, она никогда не открывалась ему полностью. Но перед Аресом она обнажила душу. Он сделал ее сильнее, а Джексон лишь ослабил.

Арес не произнес ни слова. Даже не взглянул на нее. Даже когда широким шагом выходил из комнаты.

***

— Эгоистичный кусок дерьма!

Арес резко остановился, едва успев ступить в свой обнесенный стеной сад.

— Прошу прощения?

Лимос обошла его и остановилась, загородив ему дорогу.

— Кару пытали в лапах твоего брата…

— Думаешь, я об этом не знаю? — В голове у него снова и снова повторялся каждый миг этого зрелища, прерываясь лишь изредка всплывавшими воспоминаниями о Торренте.

После Вулгрима и его жены Сирет Арес первым взял Торра на руки, когда тот родился. Он видел, как малыш учится ходить, сходил с ума от беспокойства, когда тот учился лазать по скалам, учил его драться.

Теперь Вулгрим и Арес делили одну боль на двоих, и Арес, поклявшийся никогда не впускать чувства в свою жизнь, чувствовал себя так, точно тонет в ней.

— Да, и ты творишь то же самое, что Мор сделал с тобой. С тобой, а не с ней. — Лимос уперла руки в бедра. — Ты чувствуешь себя беспомощным, ни на что не годным, потому что не можешь защитить свою женщину. И чтобы наказать себя за свою вину, несостоятельность или за что там еще, ты отдаляешься от нее. Мор пытал ее, но ты, черт тебя возьми, ненамного лучше его, потому что творишь такую же хрень.

Арес хотел было послать Лимос ко всем чертям, но она была права. Он считал, что Джексон — засранец, раз так отнесся к Каре, а теперь Арес сам взял и заставил её вновь пережить один из самых мучительных моментов в её жизни.

Он быстро зашагал по вымощенной камнем дорожке, опоясывавшей сад. Сможет ли он убежать от своей ублюдочной сущности? Вряд ли.

За спиной у него раздалось ритмичное шлепанье босых ног Лимос.

— Эй, мне жаль Торрента. — Она схватила брата за руку, заставив остановиться. — Я знаю, как ты был к нему привязан. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Да, — хрипло ответил он. — Присмотри за Вулгримом и Рэтом. Мор умеет причинить мне боль.

Над головой у них пролетел ястреб, ищущий жертву.

— Наш брат сейчас сильнее, чем когда-либо. Он застал меня врасплох и одержал надо мной верх, когда я освободился от битвы. Как тебе удалось выбраться из голодающих лагерей?

— Подняла тревогу в СМИ. Как только они пронюхали об этом, все было кончено. С современными нравами у меня отношения неоднозначные — то любовь, то ненависть. Но сегодня определенно случилась любовь.

— Где Танатос?

— Собирает информацию о том, где Мор мог разместить свои войска. Когда ты вырубил тех командующих, заключённое перемирие освободило Тана. Он не терял времени даром, пока эпидемии Мора не ужесточились. Когда это произошло, люди запаниковали.

Еще бы. Сколько раз Арес это видел… люди вели себя точно ошарашенные овцы, паниковали при первых признаках опасности, скупали припасы, уезжали в отдаленные области, строили бомбоубежища, наглухо заколачивали окна. Люди готовы видеть Апокалипсис за каждым углом.

На этот раз они правы.

Дерьмо, придется решиться на крайние меры.

— Оставайся с Карой.

— А ты куда?

Арес открыл Хэррогейт.

— К нашей мамочке.

— Что?! — Ли вцепилась в его руку. — Зачем? Ты что, с ума сошел?

Не исключено. Лилит — одно из немногих созданий, превосходящих его в могуществе. Она удерживала в плену Лимос, и, обретя власть над Аресом, вполне сможет удерживать его, пока Мор не сломает Печать Ареса.

— Лилит и Мор пытали Тристеллу, чтобы узнать, где прячется Непадший. Я дам Лилит всё, что та захочет, если она скажет мне, где найти хоть одного.

Он должен спасти Кару. Отчаяние огненным потоком жгло ему кровь.