Алтарь без божества

Залечены раны, нанесенные войной. На месте старой Ореховни стоит центральная усадьба совхоза «Поляна». И есть здесь и школа, и медпункт, и пошивочная мастерская, и парикмахерская, и баня, и Дом культуры. Строятся каменные жилые дома. Но молодежи в совхозе не очень много.

– Разговариваешь с ребятами, – делится мыслями далее Волченков, – каждый готов за большое дело отдать всего себя. Хорошо, но великое складывается из малого. В нем-то и надо себя проявить. Я не знаю, о чем думал Егор Голенков, организуя в районе маленький колхоз, но в результате он делал великое дело. Недаром мы сохраним память о нем…

Хорошо сказано! Впоследствии, опираясь на эти жемчужные крупицы высказываний своих давних знакомых, сделал я, работая в «Сельской жизни», обзор писем трудящихся, озаглавив его непритязательным, но, кажется, притягательным заголовком «Родники нашей памяти». Думается, он имеет полное право занять очередное место в этой книге.

По мотивам редакционной почты

Еще раз вчитываюсь в письма. Вроде бы много подобных им прошло перед глазами – взволнованных, берущих за душу и сердце. Но в этих есть что-то такое, особое.

«У каждого края, города и даже самого небольшого села, – пишет А. В. Федотов из татарского селения Большое Шаймурзино, – есть своя история, своя судьба. У больших населенных пунктов она известна – стоит взглянуть в учебник или в специальный справочник. А вот наша деревня – всего лишь небольшая точка на карте района. Она – глубинка. Но, где бы ни были люди, они всегда хотят, чтобы память о них самих, об их отцах и дедах, об отчем крае вечна жила в народе. И вот мы решили создать музей».

Да, это письмо о нашей памяти и любви. А вернее, что особенно важно, о ее сохранении. Мы знаем: без национальной памяти нет национальной гордости и чувства собственного достоинства. К этой памяти, огромной и всеобъемлющей, ведут нас тропинки, по которым ходили наши отцы. Она складывается из осмысления нами их поступков и дел, и как счастье большое и общее, невозможно без счастья под каждой крышей, так без «маленькой» памяти и любви к отчему дому не может быть и любви к Отечеству.

И на этом пути от малого к большему, оберегая и делая его светлым и торным, стоят они, хранители нашей гордости и духа, рядовые бойцы культуры, – музеи. Те самые, на общественных началах, повседневно воспитывающие наше самосознание, берегущие от забвения былое. Я читаю письмо товарища Ухваронка о музее в колхозе «Аврора», что в Восточно-Казахстанской области, и вижу за работой отряд школьников-следопытов. От дома к дому идут они, записывая сведения о погибших на фронте, рассказы о селе и округе, собирая свидетельства и документы, предметы старого обихода. И чувствую их просветленность, ибо память, если она настоящая, – это душевный труд.

Я вижу энтузиастов из харьковского села Высокополье, о которых поведал М. Коваль, рассылающих письма с приглашением посетить это украинское село родным и близким тех, кто сложил головы, освобождая его от фашистов. И чувствую спокойную, уверенную работу высокопольцев, потому как память, если она осмысленная, – постоянный долг.

Но наша память не только взор, устремленный в прошлое, она материал для раздумий и действий сегодняшних. Не об этом ли пишет сотрудник Долгоруковского музея из Липецкой области Н. И. Филимонов: «Быть может, потому и много в нашей округе молодежи, что столь бережно храним мы память о тех, кто славно трудился тут. Они, ветераны, постоянно с нами в заботах и радости. С ними наше уважение к делам и свершениям их. А экспозиции, посвященные им, – поистине обобщенный опыт передового и нового, которым пользуются у нас и поныне». Нет не зря говорят: едины бывшее, сущее и грядущее. И не надо искать далеких героев, когда хотим показать людям, особенно молодым, идеал человека идейно убежденного и мужественного, – они рядом.

Велика и деятельна истинная память. Она как вера и как ручательство, что не забудут люди свое вещее и вечное изначалье. И тем более горько встречаться с фактами иного порядка. Пусть их немного, писем, в которых они приводятся, единицы, но они, словно голос совести нашей, беспокойны, тревожны. «Доброе было дело задумали у нас, – пишут нам из одной деревни, – оформили стенд с портретами ветеранов труда, собрали почетные грамоты прошлых лет, вымпелы, знаки. Установили все это в библиотеке. А там ремонт затеяли. Куда подевать реликвии, фотографии? Можно бы в Дом культуры. Нет, не оказалось там места. И свалили под лестницу экспонаты. Вот и веди после этого воспитательную работу, если так вот мы уважаем тех, кто строил колхозы, вынес военные трудности.

Надо сказать, что после вмешательства редакции здесь нашли место для стенда, привели его в надлежащий вид. И поэтому я не буду называть точного адреса и имен равнодушных людей. Но обратить внимание на то, что память – наш воспитатель, следует. И давайте подумаем, как же может она воспитывать, если предать забвению тех, кому мы обязаны жизнью, нашей славой и доблестью? И не больно ли видеть (к сожалению, бывает такое) заросший бурьяном цветник или дорожку у памятника герою войны – уроженцу села? И не горько ли слышать от того или иного незадачливого работника сельсовета или хозяйства здешнего, что-де, бывает, руки не доходят.

Говоря о сохранении памяти, я, конечно же, не имею в виду, что в каждом селе надо иметь мемориал или музей. Достаточно, быть может, и уголка в местной школе или стенда в том же Доме культуры. Важно, чтобы было сделано с душой и любовью, пробуждало у посетителя добрые чувства признательности и долга.

Память… Она хранится в наших сердцах и остается навечно в этих вот обелисках, что встали у дальних дорог, в парках и скверах. Она в наших семейных альбомах, в фотографиях братьев, отцов и дедов, смотрящих на нас со стендов сельских музеев.

Память… Она символ вечности нашей. В обыденной жизни размышляем мы, верно, об этом нечасто, но в моменты особые начинаем чувствовать: в потоке чередующегося времени ты не пылинка и не крупица, а часть общественного бытия. И промелькнут в сознании твоем вдруг увиденные то ли в кино, то ли в школьном учебнике Мамаев курган и солдат в Трептов-парке, мемориал в Ульяновске и «Тысячелетие России» в Новгороде. Ты задумаешься и поймешь, что ничто на земле не проходит бесследно, а такие слова, как «Родина», «род», «родня», – слова одного и того же корня. И ты неожиданно заметишь: в бронзовом облике солдата революции проступают черты и твоего прадедушки, бородатого, с пристальным взглядом, что на выцветшем снимке стоит среди первых колхозников в музее родного села. И забьется радостно сердце твое, и скажешь ты, благодарный, свое первое спасибо тем, кто сохранил этот снимок, дав возможность тебе прикоснуться к живительному роднику памяти. А коль так, значит, быть нам и впредь великими духом, славить Родину, крепить ее мощь.

Народной памятью, заботой памятью коммунистов зажжен вечный огонь у могилы Неизвестного солдата, бойцы и труженики подняты на гранитные пьедесталы, пробитые пулями каски, крестьянские сохи заняли место в музеях, больших и малых. «Никто не забыт, ничто не забыто» – эти слова бьют набатом в наши сердца, и мы говорим: это нужно живым. Это нужно будущим поколениям.

Часть II. Взялся за гуж

Величие подвига

В своих «Воспоминаниях и размышлениях», маршал Победы Георгий Константинович Жуков, посвящая мемуары рядовому солдату советской Армии, заметил с восторгом: какое прекрасное поколение людей было выращено до войны. Да, это так. И верно то, что оно было именно выращено. Людей воспитывали на прекрасных идеях любви к родине, своему народу, почитания предков, единения, труда. Помня, что идеи овладевшие массами, становятся материальной силой. И они стали ею. Перед этой могучей силой и не устоял смертоносный фашизм.