Страница 11 из 12
Перечислю лишь некоторые из этих задач, которые вошли в славную летопись «Полтинника». Это участие 350 гв. пдн в крупнейших за всю историю СССР учениях «Днепр» (1967], посвященных 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции; участие в выполнении интернационального воинского долга по оказанию братской помощи Чехословакии в 1968 году. Остались в памяти десантников успешные действия на учениях «Березина», на общевойсковых учениях Одесского военного округа и, конечно, первая в ВДВ практическая конференция механиков-водителей БМД, которую открывали В. Ф. Маргелов и один из создателей Ил-76 Г. В. Новожилов.
Слово моему сослуживцу по «Полтиннику» Г. И. Шпаку.
Закончил я Академию имени Фрунзе с золотой медалью. Мое имя высечено золотыми буквами на одной из памятных досок. После Академии я получил полк – за успехи в учебе, за то, что хорошо командовал группой. Примерно в таких словах начальник кафедры ВДВ ходатайствовал за меня перед командованием. А в первую голову оттого, что так решил тогдашний Командующий ВДВ генерал В. Ф. Маргелов.
Благодаря стараниям Василия Филипповича ВДВ получили в те годы новые виды техники и вооружения, в том числе боевую машину десанта – БМД-1 и боевую технику на ее базе, новые современные военно-транспортные самолеты – Ан-22 и Ил-76. Были отработаны новые системы и средства десантирования личного состава и боевой техники. Только благодаря его энергии и авторитету в ВДВ внедрено десантирование воинов-десантников внутри боевой техники.
В сентябре 1967 года на Украине состоялись крупные войсковые учения, на которых 76-я и 103-я дивизии ВДВ десантировались со всей своей боевой техникой и вооружением. Такого масштабного использования многокупольных парашютов, на которых с неба на землю опускались бронемашины, история до этого еще не знала. А в 1973 году под руководством генерала армии В. Ф. Маргелова два советских офицера, Леонид Зуев и Александр Маргелов, впервые в мировой практике провели десантирование внутри боевой машины. Как вы, наверное, догадались, Александр Маргелов – сын командующего Василия Филипповича Маргелова. Впоследствии – полковник, Герой России.
Все эти нововведения произвели настоящий переворот в теории и практике действий воздушно-десантных частей. Советские Воздушно-десантные войска закономерно вышли по своей мощи на первое место в мире, в чем немалая заслуга командующего ВДВ В. Ф. Маргелова. Словом, служить мне довелось в славных, по-настоящему новаторских войсках.
Дав путевку в жизнь новому виду Вооруженных Сил, Василий Филиппович много сделал для зарождения традиций войск. Благодаря его упорству войска получили новые элементы формы одежды – голубой берет и тельняшку. Для стороннего наблюдателя берет и тельняшка лишь фрагмент военной экипировки. Но для десантников этим немудрящим, казалось бы, деталям одежды суждено было стать символами мужества, отваги и преданности Отечеству людей, породнившихся с небом.
Я расскажу об одном случае, который произошел в учебном центре Рязанского высшего воздушно-десантного училища. Располагается он в Сельцах, близ фантастически живописных есенинских мест.
Село Константинова, родина великого русского поэта, – на крутом берегу Оки. На берегу Старицы деревянный особняк, в котором, по преданию, обитала одна из воспетых С. Есениным героинь – Анна Онегина. Рядом с особняком – небольшой «генеральский домик», в котором во время проверок, госэкзаменов и пр. поселялись важные чины. Живал там и В. Ф. Маргелов.
Селецкие военные лагеря – особая страница в летописи Великой Отечественной войны; наряду с частями и соединениями Красной Армии там формировалась и Первая польская дивизия имени Т. Костюшко. По учебному плану курсантские роты ежегодно в конце мая – начале июня собирались под крышу Селецких лагерей, где с предвкушением наслаждения курсантов и офицеров поджидали безжалостные полчища комаров, оводов и слепней. Обнаженный торс для них – лакомый кусок. Г. И. Шпак продолжает воспоминания.
…И вот однажды, уже будучи ротным, я проводил с курсантами занятия по физической подготовке. И вдруг откуда не возьмись – «дядя Вася». Как в армии говорят, по «форме два»: брюки, голый торс, папироса в зубах. Потом я сообразил, что ничего удивительного в появлении Маргелова в то утро не было. Поблизости находилась его дача, где он в те дни отдыхал. Василий Филиппович дал команду застывшему строю: «Вольно, занимайтесь по распорядку». Мы занимаемся, он стоит – любуется. Тут же откуда-то появляется начальник тыла училища.
– А ну-ка, Андрюша, – говорит ему Маргелов, – подтянись-ка на перекладине.
Тыловик не смог. Тогда командующий обращается ко мне и, явно подначивая, вопрошает: «А тебе, ротный, слабо «солнышко» на перекладине изобразить?». Ну откуда «дяде Васе» было знать, что я все эти годы занимался гимнастикой? Покрутил я «солнце» на турнике, затем показал комплекс упражнений на брусьях. Молчит Василий Филиппович, по всему видать – не ожидал. Эмоций скрывать не стал: «Ну, что, ротный, сильно! Вот это я понимаю!» С тех пор заметил я, что Маргелов, пусть и при редких наших встречах, что называется, «за мной примечает». Неожиданно для всех командующий ВДВ назначил меня командиром полка, несмотря на то, что до этого назначения я ни дня не служил в боевых частях. Рассуждал, надо полагать, Василий Филиппович следующим образом: «Этот разберется».
Итак, мне, новоиспеченному, сразу после Академии, командиру полка нужно было немедленно выехать к месту службы в Боровуху-1 (Беларусь). Вообще-то у всех выпускников начался отпуск, но только не у меня! Когда я заикнулся В. Ф. Маргелову о том, что у меня отпуск, который положен выпускникам Академии имени Фрунзе, он воскликнул: «Какой отпуск! Я тебе полк дал!»
В конечном итоге я уехал сразу, а жена с двумя маленькими детьми на следующий день поехала в комендатуру Москвы переписывать на себя все документы на проезд и контейнер для вещей. Комендант спросил: «У вас там что, война, что такая спешка?» Алла отвечает, что нет, учения, муж служит в ВДВ. Больше вопросов не задавали.
Случай, надо сказать, в десантных войсках редчайший, чтобы выпускнику Академии сразу доверили командовать полком. За это доверие я до сих пор глубоко благодарен Василию Филипповичу. Надеюсь, у него не было случая пожалеть об этом своем решении.
Кстати сказать, спустя годы я уже сам таким же образом оказал доверие офицеру Владимиру Шаманову, впоследствии генералу, герою чеченской войны.
После служебных метаний по Союзу в силу семейных обстоятельств я вновь оказался в Беларуси и был назначен на должность начальника отделения Новополоцкого горвоенкомата. Сразу же приступил к установлению связей с десантурой, благо Боровуха была, как говорится, под боком, да и в самом городе на Двине было немало тех, кто вместе со мной участвовал в событиях в Чехословакии. К моей вящей радости командиром на «Полтиннике» оказался мой однокашник по РКПУ Георгий Иванович Шпак.
…С 10 на 11 декабря 1979 года я заступил на дежурство, когда уже в поздний вечер раздался звонок: «Товарищ майор! В больницу доставили гражданина Михеева, который по дороге, не приходя в сознание, скончался… Он офицер запаса из Боровухи, десантник».
«Не долго же ты пожил на пенсии, мой сослуживец», – с горечью подумал я и стал обрывать телефоны, чтобы сообщить печальное известие родным. На следующий день я отправился в родной полк с просьбой выделить оркестр, солдат для траурной церемонии. Каково же было мое удивление, когда в штабе полка нос к носу столкнулся с генералом К. Я. Курочкиным. Не успел я поднести руку к козырьку, как Константин Яковлевич выпалил: «Здорово, Боб! Ты чего в такой форме? К кому ты?»
Я бережно храню фотографии, на которых генерал К. Я. Курочкин, заместитель Командующего ВДВ, сфотографировался с нами, выпускниками РКПУ 1967 года.