Страница 15 из 24
Опорожнив лишь половину бутылки, несчастная девушка попросту свалилась наземь и потеряла сознание. И в таком состоянии Ольга была обнаружена городовым Михалициным, который доставил ее в Мартыновскую больницу с диагнозом отравление. Там-то в ходе полицейского дознания жертва несчастной любви и поведала стражам порядка свою печальную историю. Казалось бы, сама виновата! Ан нет! На дворе был 1909 год, и до Октябрьской, а уж тем более сексуальной революции, разрешивших свободные отношения между М и Ж, было еще далеко. На домовладельца Белова тут же завели дело по статье «Незаконное сожительство» и отдали его под суд.
Вместо водки – чаек и лимонад!
Пьянство в России к началу XX века достигло невероятных масштабов. «При царе народ нищенствовал, и тогда пили не от веселья, а от горя, от нищеты. Пили, именно чтобы напиться и забыть свою проклятую жизнь. Достанет иногда человек на бутылку водки и пьет, денег при этом на еду не хватало, кушать было нечего, и человек напивался пьяным», – говорил в 1936 году нарком пищевой промышленности СССР Анастас Микоян.
В последнее время поклонники царизма и дореволюционной России пытаются «разоблачить» даже пьянство. Мол, даже в 80-х годах при Горбачеве водки пили меньше, чем за сто лет до этого, а царя Александра III и вовсе оклеветали, обвинив в пьянстве. Дескать, источником сведений о знаменитой «фляжке в сапоге» являются воспоминания начальника дворцовой охраны генерал-адъютанта П. А. Черевина, с которым царь и закладывал за воротник. А тот поведал тайну об алкоголизме царя физику П. Н. Лебедеву, а Лебедев, в свою очередь, в 1911 году рассказал ее революционеру-эмигранту В. П. Бурцеву. Кой и опубликовал эту сенсацию в эмигрантском издании «Будущность». Следовательно, никаких доказательств беспробудного пьянства Александра III якобы не существует. Впрочем, и президент Ельцин, как известно, выход из самолета однажды «просто проспал», а оркестром дирижировал просто от хорошего настроения. В вытрезвитель-то не забирали! Хотя на самом деле стоит лишь внимательно взглянуть на фотографии некоторых, чтобы понять, какими они были трезвенниками…
Аналогичным образом поклонники царизма «разоблачают» миф о русском пьянстве. Попросту приводят статистику. Дескать, потребление спирта на душу населения составляло в 1903 году всего 6,4 литра на человека в год, в 1908 году – 7,0 литра, в 1913-м – 7,4 литра. В то время как в 1980 году среднестатистический советский человек выпивал аж 14 литров спирта в год, а в 1985-м – 13,3 литра. Ну а в 2000 году, если верить этим данным по потреблению спирта, наш народ и вовсе спился, допившись до 16,2 литра в год! Вот, казалось бы, убедительнейшие цифры.
Однако при этом люди, привыкшие закупать спиртное в супермаркетах в красивых бутылках, забывают, что в конце XIX – начале XX века подавляющее большинство населения составляли крестьяне. А они пили в основном отнюдь не водку, а простой русский самогон! Его варили по самым разным рецептам и повсеместно. В отличие от водки и вина самогон не облагался никакими акцизами, введенными при Александре II, не требовал дорогостоящей тары и стоил дешево. Многие семьи запасали этот нехитрый напиток самостоятельно. Понятно, что потребление самогона никто не считал и не учитывал.
Водка же при всей ее простоте в то время оставалась напитком, можно сказать, «элитарным», до ее массового потребления обществу еще надо было дорасти. Даже продажа водки в бутылках появилась только при Александре III. До этого сорокаградусной торговали только в кабаках и только чарками и ведрами!
В 1885 году с целью приучить народ пить водку дома и началась торговля в бутылках. Мол, нечего в кабаке нажираться, купил «четвертину» и иди домой. Однако это не соответствовало исконным русским традициям. Ведь дома мужика ждала злая жена, посему и было принято напиться с мужиками в кабаке, а уже потом являться домой. Посему, купив бутылку, пьяницы сразу же выпивали ее прямо возле лавки.
Тогда правительство решило бороться с пьянством путем винной монополии. Официально ее целями было не только пополнение бюджета, но также ликвидация самогоноварения, улучшение качества водки, а также «привитие русскому народу культуры потребления водки и других алкогольных напитков».
Кабаки как «традиционные рассадники пьянства» ликвидировались, вместо них учреждались казенные винные лавки, в которых спиртное продавалось только навынос. По специальному разрешению торговать водкой разрешалось также в трактирах, железнодорожных буфетах, фруктовых и бакалейных лавках.
Первоначально винная монополия была введена лишь в четырех губерниях – Пермской, Оренбургской, Самарской и Уфимской. Затем к ним постепенно добавлялись новые регионы, и с 1902 года водочная монополия уже действовала повсеместно.
Репрессивные меры в России традиционно пытались совмещать с созданием некой альтернативы. В данном случае – пытаться перевоспитывать население, отучая его от дурных привычек. Перед введением монополии во всех регионах были образованы так называемые «губернские общества попечительства о народной трезвости» – общественные организации, частично финансировавшиеся за счет казны. В их задачи входило, в частности, «оказывать содействие учреждениям и частным обществам, деятельность которых направлена на народное отрезвление», «осуществлять надзор самостоятельно и совместно с полицейскими органами за правилами торговли крепкими напитками как в заведениях, содержимых частными лицами, так и в казенных винных лавках», «распространять среди населения здравые понятия о вреде неумеренного потребления крепких напитков», а главное, «организовывать для населения мероприятия, дающие возможность проводить свободное время вне питейных заведений, в чайных, столовых, читальнях при чайных, в библиотеках и пр.». То есть создавать ту самую «альтернативу алкоголизму».
Вместо кабаков стали массово создаваться «чайные». Некоторые деятели наивно полагали, что народ тянет в питейное заведение не одно вино, а больше потребность в общении. Мол, люди склонны соединять общение с потреблением чего-либо съестного или напитков. Этим, дескать, и определялась привлекательность «мест продажи питий». К началу XX века в стране было уже почти 2000 чайных, в которых посетителям предлагали дешевый чай с бутербродами, а также настольные игры. Понятно, что торговля чайком по доходности не шла ни в какое сравнение с водкой, посему эти заведения были дотационными.
Именно в рамках антиалкогольной кампании (точнее, кампанейщины) родилась еще одна идея – так называемых народных домов, эдаких центров массового культурного досуга для народа. Первое такое заведение открылось в столице, второе – в Нижнем Новгороде. Третий народный дом был открыт 2 февраля 1903 года в Харькове. Он имел два зала и библиотеку-читальню, там работали вечерние школы и драматический кружок, которым руководил украинский писатель и драматург И. М. Хоткевич. Затем народные дома стали открываться и в других городах России.
Ну а традиционные русские пивные стали трансформироваться в «лимонадные»! «С введением винной монополии в Нижегородской губернии число пивных значительно сократилось, – констатировала пресса. – Однако бывшие владельцы, не желая терять прибыль, выправили себе документы под продажу прохладительных напитков». Лимонад, понятное дело, не пользовался столь высоким спросом у населения, как пиво, посему прибыль от такой лавки была в разы меньше. Но бизнесмены нашли выход! А именно: стали обзаводиться «женской прислугой». Иными словами, превращали лимонадную в нечто среднее между питейным заведением и публичным домом. Выпив прохладительного напитка, посетители могли тут же присмотреть себе даму – по выражению полицейских, «для сомнительных дел». Больше всего развелось таких полуборделей на улице Алексеевской. Так что приключения посетителям были гарантированы не хуже, чем в пивной.
«Третьего дня некая Гликерия Колесова, повздорив из-за чего-то с содержательницей лимонадной лавки на Алексеевской улице в доме Крицкой, Евдокией Зубликиной (ссора, вероятно, была вызвана несправедливым распределением доходов. – Авт.), произвела целый погром. Схватив табуретку, она стала наносить удары налево и направо посетителям и служащим, расшибла стекла в окнах и рамы, изломала стулья, и полиция с трудом справилась с рассвирепевшей воинствующей девицей», – рассказывала газета «Нижегородский листок».