Дыхание в басовом ключе

- О косяк двери, – поправил Олег.

- Какой к черту упал?! – одновременно с ним воскликнул Кирилл. – Меня избили!

- Ты упал, – с нажимом повторил Ефимов. – Иначе я вспомню, как в ночь с десятого на одинадцатое августа к нам в дежурку поступил звонок от господина Дольного о том, что к нему в квартиру вломился некто Авдеев и, угрожая физической расправой, требовал выдать ему племянника хозяина квартиры. Если понадобится, сам перепуганный в доску ребёнок тоже будет фигурировать в рапорте. Ты понимаешь, куда я клоню?

- Да как вы смеете?..

- Дальше, – равнодушно вещал Тарас, – господин Авдеев оказал сопротивление сотруднику правоохранительных органов в моем лице, в результате которого и получил травму головы. Мне продолжать?

- Это шантаж! – орал Кирилл. – Коррупция в чистом виде! Я этого так не оставлю!

- Мне составлять протокол задержания? – индиферентно уточнил Тарас. – Понятые уже здесь.

- Какие понятые?

- Те, которые обязательно будут фигурировать в протоколе, – пояснили ему. – Послушай. Не психуй, а внимательно выслушай, что я пытаюсь тебе сказать. Ты связался не с тем человеком. Так бывает. Если бы он прибил тебя к хренам или покалечил, разговор был бы другим. Но, слава Богу, оба живы и даже без увечий. Хотя, если хочешь, можно переиграть. Хочешь?

- Нет, – сглотнул Кирилл. – Но как такое...

- А ничего “такого” здесь не происходило, – снова перебил следователь. – Я понимаю твои претензии. Но, вот чисто по-человечески, понимаю и Олега. Скажу даже больше – если бы речь шла о моей сестре, тебя бы, красавчик, уже хоронили.

- Послушайте, – Кирилл сделал очередную попытку склонить чашу весов в свою сторону, – вас ввели в заблуждение! Я просто хочу сына видеть. Сын, понимаете?

- Это же всё меняет! – Тарас радостно улыбнулся и погрозил Олегу пальцем. – Что ж вы так, господин Дольный? Нехорошо обманывать правоохранительные органы. Сын – это святое.

- Да какой он отец?! – взвился Олег, но под тяжелым предупреждающим взглядом следователя опустился назад на свое место.

- Отец имеет те же права, что и мать, – веско припечатал Ефимов. – Есть у меня один человечек, – он вытащил из кармана визитницу и начал перебирать карточки, ища нужный контакт, – она и опеку поможет оформить, и алименты насчитает. Даже задним числом, и с процентами, и со штрафами. Правда, о работе заграницей придется забыть, – покаялся он, – но это не надолго, лет на десять-двенадцать, пока ребенок не подрастет. Звонить?

Кирилл скривился и, перестав, наконец, разыгрывать оскорбленную невинность, сплюнул на пол.

- Не надо, – взглянув на Тараса исподлобья, буркнул он. – Я всё понял.

- Ну и славненько, – Ефимов довольно захлопнул серебристую визитницу и поманил Авдеева пальцем. – Иди сюда, я хочу сказать тебе пару слов на ухо. Иди, иди, – и, дождавшись, когда Кирилл склонится к нему, шепотом добавил: – Тот человек, который вчера тебе физиономию разбил, просил передать пламенный привет и напомнить, что он тебе обещал, если ещё раз увидит рядом с Дольными. Господин Авдеев, Олега вот я крышую, а тот человек на короткой ноге с судебным патологоанатомом. Чувствуете, чем пахнет? Вы бы задумались над его словами, а?

И, откинувшись назад на стуле, обратился уже к обоим дебоширам:

- Надеюсь, мы все друг друга поняли. Потому что я – не минздрав, и повторно предупреждать не буду. Ал, – гаркнул, что есть мочи, – телефон верни. Я закончил.

====== Глава 34 ======

Всё на свете – и плохое, и хорошее – имеет обыкновение заканчиваться. И как бы далек этот конец не казался нам, однажды он всё же наступает.

Вот и моё приключение с рок-музыкантами подошло к своему логическому завершению.

Последний концерт в Москве отгремел позавчера. Мы хорошо выступили, даже Шес с его вечными придирками остался доволен. Конечно, программа была изменена по сравнению с изначальной и подогнана под меня, но наши гости – так в “Рельефе” было принято называть купивших билет на концерт – об этом не знали и вряд ли когда-нибудь узнают.

Это поначалу я робела и чуть ли не в обморок падала перед выходом на сцену. Но после трех-четырех выступлений почувстовала себя увереннее, начала получать удовольствие и перестала делать слишком явные ошибки. Я даже умудрилась проникнуться если и не любовью к рок-музыке, то каким-то видом уважения, признав за этим музыкальным направлением право на существование.

А ещё я решила вернуться в консерваторию и закончить обучение. Олег, после долгих споров, настоял, чтобы заработанные мной деньги за гастроли были потрачены именно на это.

Естественно, востановиться в “чайке” – московской консерватории – я не могла, поскольку это означало бы переезд. Но оказалось, что в питерской готовы засчитать мне практически все пройденные ранее предметы, так что начинать “с нуля” не было необходимости.

Шес связал меня с приятной и дружелюбной девушкой с моей бывшей кафедры, которая помогла оформить все необходимые документы в течение каких-то нескольких часов. Даже добыла мне рекомендации – самые положительные – как от декана, так и от нескольких преподавателей. Оказалось, что часть из них меня даже помнили.

Казалось бы, живи и радуйся. Денег заработала, побывала в интересных местах, познакомилась с замечательными людьми... Но мне было скорее грустно, чем радостно.

Я не хотела с ними расставаться. И я не хотела расставаться с Алексом. Но, видимо, не было выбора.

С недавних пор Алекс почти прекратил общение со мной. Отвечал рубленными, казеными фразами, словно торопясь завершить разговор, едва начав его. Перестал подшучивать и писать первым. Он отдалялся с каждым днём всё больше и больше. И хотя мне и было это неприятно, умом я понимала, что так, наверное, лучше.

Самой-то себе можно было признаться – я влюбилась в него. В человека без лица и без имени, в виртуальный мираж. Продолжать эти отношения не имело никакого смысла, только делать себе больно. Это дружить можно на растоянии, а для любви – именно любви, а не влюблённости – необходимо что-то более конкретное. Человек нужен, человек из плоти и крови, а не мигающий ярлычок на экране мобильного телефона.

Я много думала в последнее время об Алеке и его личине в интернете. Или, правильнее сказать – об Алексе и его личине в реальной жизни? Черт его знает. Я, если честно, уже сомневалась, один ли это человек. Знаете, то самое ощущение, когда “всё правильно, всё сходится, а ребеночек не наш.” Или Снегов мастер перевоплощений, или я в очередной раз запутала сама себя.

В конечном итоге я просто плюнула на это дело. Ал не Ал – какая разница? Мне нужен был Алекс, а какое у него при этом будет лицо и какую маску он будет носить перед всем остальным миром – не важно.

Только ему от меня было нужно совсем не это. Он четко сказал, что я “должна знать, кто он.” А мне было всё равно. Понимаете? Абсолютно, полностью, тотально всё равно.

Я так устала от постоянных поисков ответов на вопросы, которых не знала, от игр, правил которых не понимала... Я устала делать вид, что Александр Снегов является для меня кем-то большим, чем... просто другом.

Но, прежде чем уехать, я хотела закрыть этот круг. Хотела поставить точку. Убедиться, что хотя бы в этот раз поняла всё правильно. И позволить себе открыть новую страницу с кем-то другим, не оглядываясь назад и не думая постоянно, что было бы, если.

Наверное, не выпей я немного на прощальной вечеринке, устроенной мне ребятами, я никогда бы не набралась смелости сделать это, но...

vitek : Алекс, ты не занят?

снежный_барс : Занят. Срочно?

vitek : Не то, чтобы очень. Извини.

снежный_барс : Что случилось?

vitek : Я уезжаю завтра вечером из Москвы. Насовсем.

снежный_барс : Я в курсе. Нужна какая-то помощь?

vitek : Нет.

снежный_барс : Что тогда?

Даже будучи слегка навеселе, я затаила дыхание, нажимая кнопку “отправить сообщение”.

vitek : Что ты скажешь, если я предложу встретиться? Лично.