Страница 8 из 45
Уж шестьдесят шесть раз моим глазам являлась
В изменчивых чертах осенняя пора.
О ней все сказано. О лунном свете тоже
Не спрашивай меня: я все произнесла.
Теперь я слушаю безмолвие травы,
Когда все ветерки стихают над землею.
В полное безветрие слышать голос трав, слушать безмолвие... Столь глубокая умиротворенность ума отражает равновесие Дао между созидательным и приемлющим началами. Созидательное здесь проявляется как обостренное бодрствование, проникновенность и активное внимание; приемлющее — как равностное отношение ко всему, отказ от выбора и оценочных суждений. Такой ум отличается большой открытостью, кротостью и восприимчивостью. Когда обостренное бодрствование и ясность восприятия сочетаются с повышенной чуткостью и всеприятием, равновесие становится совершенным и ум испытывает полную гармонию сил и большую устойчивость.
Есть два ментальных фактора, которые наиболее ответственны за развитие констатирующего внимания. Первый из них — концентрация, т. е. способность ума устойчиво находиться на объекте, не отвлекаясь в сторону. Второй фактор — полное-бодрствование-мысли, которое замечает все, что происходит в текущем моменте, и не позволяет уму становиться забывчивым; оно удерживает ум в состоянии полной погруженности в ситуацию настоящего и в полной собранности. Когда оба фактора — п-б-м и концентрация — достигают высокого уровня выраженности, ум приходит в состояние искомого равновесия, делающего возможным вслушивание в запредельные глубины. Развивается глубокая и проникающая осознанность, которая делает зримыми многие аспекты решения проблемы о том, кто же мы есть в конце концов.
Говоря о мудрости, следует подчеркнуть, что она своим появлением обязана отнюдь не какому-то особенному объекту или особенному состоянию. Судзуки-роси по этому поводу так и говорил: «Здесь нет ничего особенного». Ничего особенного нет ни в нашем уме, ни в нашем теле, ни в порядке вещей, ни в том, что с ними происходит. Все вещи, которые приходят, обязательно уходят: в этом их неотъемлемое свойство. Нет ни одной вещи, которая оправдала бы серьезные усилия в достижении или захватывании ее, ни одной вещи, за которую имело бы смысл держаться. Что бы ни явилось нам в этом непредсказуемом потоке, — все достойно при-ветствования. Важно здесь одно: равновесие и ясность ума. Нет нужды стремиться к необычным переживаниям. Хотя возможны и самые невероятные феномены, они, в общем потоке феноменов, отнюдь не являются чем-то особенным, они всего лишь очередные объекты для наблюдения и подчиняются тем же законам преходящности. Наша задача состоит в том, чтобы суметь все отпустить, то есть разомкнуть все наши привязанности, и больше не отождествляться ни с одним из состояний. Быть свободными всесторонне, уйти от любых пристежек, разорвать все цепи, даже золотые, которые связывают нас с происходящим. Когда мы достаточно глубоко переживаем в себе этот поток, имя которому — изменчивость, когда мы с достоверностью непосредственных наблюдателей видим процесс трансформации каждой части нашего существа, тогда мы с легкостью начинаем «отстегивать» свои даже наиболее глубоко обусловленные привязанности, и это приводит нас в состояние полной гармонии с этим потоком. Отказ от сопротивления, от попыток за что-либо удержаться, от захвата чего-то привлекательного. И как результат, мы становимся едиными с процессом развертывания Дхармы.
Вопрос: Выходит, что души здесь нет, даже всего лишь как части этого процесса?
Ответ: Овладение всем феноменом осознанности приходит благодаря опыту с объектами в условиях пребывающего в молчании ума, а не в результате концептуальной работы мысли с этими объектами. Развитие осознанности идет в направлении от вербально-логического уровня сознания к чувственно-интуитивному. Все слова, которые можно было бы сказать по этому поводу, бьют мимо цели и бессильны в сравнении с теми средствами, которые доступны в условиях тишины постигающей осознанности. Пожалуй, именно сейчас уместно упомянуть одну важную вещь, а именно: не следует верить ничему слепо. Истинное и глубокое понимание рождается лишь в собственном опыте медитации. Не является существенным, владеете ли вы соответствующими концептами или нет. Некоторые из наиболее продвинутых йогов никогда нигде не учились, не прочли ни одной книги и даже вовсе не обязательно обладают блестящим умом в обычном понимании этого слова — они просто вникают в инструкции и выполняют их в своей практике. Вся Дхарма естественным образом развертывает в них свои законы и реализуется; они проходят через многие стадии просветления и при этом могут не владеть словесным материалом для сообщения другим о тех истинах, которые открываются им во внутренней тишине постижения. Что здесь самое главное? Это — опыт истины в нас самих, опыт, свободный от идей и мнений.
Вопрос: Каков смысл практики концентрации?
Ответ: Есть разные способы следования по избранному нами пути. Наиболее традиционный способ — это сначала развить концентрацию, а уже потом использовать эту способность ума для развития инсайта (прозрения в суть вещей). Это может потребовать много времени, т. к. для развития сильной концентрации нужны специальные условия. Одним из связанных с этой проблемой событий, происшедших в Бирме, особенно за последние сто-полтораста лет, явилось возрождение методов випассаны, при помощи которых развивают одновременно концентрацию и полное-бодрствование-мысли, сводя вместе ежемоментную и непрерывную осознанность и концентрацию, которые, будучи достаточно выраженными, создают все условия для просветления.
Вопрос: Вольны ли мы в выборе того, что именно мы делаем в этом мире?
Ответ: Многое из того, что с нами случается, определено нашей прошлой кармой; однако то, как мы на это реагируем, находится в сфере тех сиюмоментных поступков и действий, которые осуществляются с полной свободой выбора. Объектом свободного выбора для нас является и решение развивать или не развивать в себе способность полного-бодрствова-ния-мысли. Не существует объективной необходимости, которая понуждала бы нас реагировать на вещи тем или иным образом. Источник нашей свободы находится в том, как именно мы относимся к происходящему в данный момент.
Вопрос: Каким образом понятие подсознательного, развиваемое западной психологией, соотносится с феноменом медитации?
Ответ: Что происходит, когда ум погружается в молчание и наша осознанность делается тоньше? Происходит то, что многие вещи, бывшие ниже нашего обычного порога осознанности, т. е. многое из того, что называется подсознательным материалом, становится зримым в лучах пол-ного-бодрствования-мысли. Мы начинаем видеть и наблюдать то, что прежде было результатом подсознательной обусловленности, и получаем возможность через возникшую осознанность полнее интегрировать это в свое сознание.
Вопрос: Всегда ли усилие внести в данный момент осознанность уменьшает спонтанность (непосредственность) реакций?
Ответ: Состояние неосознанности вовсе не является условием, способствующим спонтанности. Когда мы реагируем машинально, т. е. фактически даем обусловленные ответы, то это отнюдь не есть спонтанность или непосредственность. Это есть поведение робота. Приходит стимул — мы реагируем: стимул — реакция, стимул — реакция... И все это время отсутствуют осознавание и полное-бодрствование-мысли. Это не то состояние ума, которое можно назвать непосредственным. Это — механическое состояние. Истинная непосредственность появляется в условиях молчания ума, когда он находится на интуитивном уровне и ясно замечает все происходящее от момента к моменту. Когда развивается полное-бодрствование-мысли, она ничего не изменяет в самом потоке и не ломает его естественного ритма. В самом начале практики может быть полезно фокусироваться на каждом отдельном процессе, но с развитием констатирующего внимания все начинает происходить без усилий.