Свободная любовь

— Прости меня за все. Прости. — Он обнял ее. — Пойдем, — и повел не к двери, а к кровати. — Ты знаешь, ведь твой отец ни в чем не виноват. Пойдем скорее!

Это было какое-то наваждение, в его объятиях было так хорошо! Как он сумел приворожить ее, этот маньяк? Марго сделала вид, что тоже обнимает его, послушно направляясь к кровати. Запустив руку в карман куртки, она выхватила пистолет и отскочила в сторону, направив оружие на Игоря.

— Маргарита, отдай пистолет, он заряжен. — Его голос звучал удивленно, и на лице тоже были удивление и досада. Но, вероятно, он ее совсем не боялся, потому что сделал шаг вперед, и Марго пришлось отступать, пока она не ощутила спиной холод стекла.

— Любимая, что случилось? Отдай пистолет! — Он все приближался, а отступать дальше было некуда.

Марго почувствовала, как его силуэт расплывается — из глаз хлынули слезы.

— Что с тобой, милая? Ведь все хорошо. Я пришел за тобой. Только отдай пистолет. — Он сделал еще шаг, последний, Марго зажмурила глаза и выстрелила.

Игорь, схватившись за грудь, пошатнулся и сел в кресло, опустив голову на подлокотник.

— Дверь открыта, быстрее уходи! За противоположным зданием моя «тойота». — Его голос был глухим. — Ну, быстро!

Марго застыла, прижавшись спиной к окну. Что, если он притворяется? К двери нужно пройти мимо него. Она стояла, продолжая держать его под прицелом. В это время, привлеченный выстрелом, в дверь заглянул охранник. Увидев девушку с пистолетом, исчез.

— Ты будешь когда-нибудь делать то, что я тебе говорю? — произнес Игорь свою любимую фразу. Он, подняв голову, посмотрел на Марго и улыбнулся. Губы у него были совсем белые. — А я так радовался, полагая, что уже воспитал тебя. Выходит, я ошибся? Тогда запомни: никогда не нужно стрелять в тех, кто тебя любит. Это может плохо кончиться. — Он замолчал, прислушиваясь к шуму, доносящемуся с улицы.

Марго услышала, как подъехала машина, а потом раздались выстрелы, топот в коридоре, и дверь открылась — на пороге стоял дядя Гена.

— Марго, ты в порядке? — По его лицу струился пот, он тяжело переводил дыхание. — Я за тобой.

— Дядя Гена! — Вот так же в далеком детстве он всегда приходил к ней на помощь.

— Иди сюда, девочка. — Он раскрыл ей свои объятия.

Марго медлила, не решаясь пройти мимо Игоря.

— Твой отец ни в чем не виноват. — Он никак не мог справиться с одышкой. — Эти сволочи… — Он кивнул на Игоря и, не договорив, сам подошел к ней.

— Дай мне пистолет, это не игрушка! — Марго отдала ему оружие и, видя, что он направил его на Игоря, разревелась и уткнулась носом в мягкую толстую грудь.

— Ну что ты, что ты? Все хорошо! — Он похлопал Марго по спине. — Ты нам здорово помогла. — Он отстранил Марго и, взяв с этажерки наручники, подошел к Игорю.

— Шутки кончились, парень! — На руках Игоря защелкнулась холодная сталь.

— Кончились, — усмехнувшись, согласился Игорь.

— Дядя Гена? Он же ранен! Неужели он настолько опасен?

Это было невероятно, но Марго любила его и сейчас, причем ничуть не меньше, чем раньше, и одновременно поражалась патологичности своей любви.

— Я этого грязного газетчика не боялся никогда. — В глазах Геннадия Васильевича была ненависть. — Но мои мальчики его боятся. — Он подошел к двери и носком ботинка распахнул ее. — Эй, вы, идиоты, можете заходить.

В комнату вошла знакомая Марго троица.

— Дай мне телефон, Вова, — скомандовал Геннадий Васильевич.

Охранник протянул ему радиотелефон. Марго, ничего не понимая, продолжала стоять у окна, глядя на Игоря. Но он на нее не смотрел, внимательно изучая картину на потолке.

— Вот что, крестница, — дядя Гена подошел к Марго, — я сказал, что твой отец не виноват. Я обманул тебя. Но у тебя был пистолет, и я боялся, что ты начнешь палить с горя. Дела очень плохи. И есть единственный способ помочь ему. А сделать это можешь только ты, и, пожалуйста, сделай это побыстрее. Я тебе потом объясню, что значит вся эта неразбериха. Позвони отцу, скажи, что ты со мной. И попроси его исполнить то, о чем я просил его весь сегодняшний день. Это очень важно и очень срочно. — Он сам набрал номер и протянул трубку Марго. Девушка растерянно взяла трубку и поднесла ее к уху. Она не знала, что делать — у двери стояли парни, которые ее похитили. Они молча смотрели на нее. Дядя Гена выжидательно гипнотизировал ее взглядом, а Игорь, откинувшись в кресле, иронично улыбаясь, созерцал обнаженную девицу с зелеными глазами.

Марго нажала на отбой и отдала трубку дяде Гене. «В чем бы ни обвинили меня, что бы тебе обо мне ни сказали, я ни в чем не виноват», — вспомнила она слова отца.

— Я не буду ему ничего говорить, — решительно заявила она и удивилась, увидев, какой бешеной ненавистью полыхнули глаза друга их семьи.

— Проиграл, Крок? — Игорь был бледен, голос его звучал тихо, но он смеялся.

— Что? — Марго бессильно опустилась в другое кресло.

— Не скажешь сейчас, скажешь потом, — с угрозой произнес дядя Гена. Марго с ужасом смотрела на свою шубу, лежавшую на кровати. Так вот почему Игорь вел ее к кровати! Ей показалось, что ничего страшнее того, что случилось здесь, быть не может.

— О! Ты, кажется, испугалась, любимая. Когда я говорил, что это может плохо кончиться, я имел в виду лишь то, что могу разлюбить тебя. Бояться тебе стоит только этого, а не их. Все их угрозы — чепуха по сравнению с потерей любви. — Игорь улыбнулся ей. — А я, как ты помнишь, человек терпимый.

Марго, несмотря на страх, улыбнулась, заряжаясь его мужеством. Как он может шутить в такой ситуации?

— Мне твой романтический бред уже надоел. — Геннадий Васильевич остановился перед Игорем. — Я наслушался его предостаточно за эти месяцы. Каков романтик! Ты знаешь, Молчанов, что именно благодаря твоему рыцарству я имею возможность сейчас разделаться с тобой? Что тебе стоило отослать статью в любую из газет? Со мной уже было бы покончено. И областные, и московские менты уже были бы здесь.

— Я знаю, Крок, — сказал Игорь.

— Но ты не мог поступить так. Ты думал, что хозяин борделя — мэр, а у мэра есть красивая дочь. «Я хотел въехать в город на белом коне, да хозяйка корчмы улыбнулася мне». Так?

Марго никогда не замечала, что у ее крестного такой ледяной тяжелый взгляд.

— Подслушивал? — усмехнулся Игорь.

— Было! — захохотал Геннадий Васильевич, и его щеки затряслись.

— А согласись, я здорово водил тебя за нос. Один только раз у меня вышла промашка. Я сказал этой малышке о своей причастности к получению квартиры ее мужем. Но я был не в себе. У меня тоже есть любимая, и она была с другим. И ты был так близок к разгадке, что я испугался. Ведь и тебе, и ему квартиры получить помог я. А мне по старой дружбе их выделил для института Ремезов. Ну, хватит, пора заканчивать этот спектакль! Кто там был особо обижен на этого газетчика? — Он повернулся к парням. — Можете с ним рассчитаться. Только не здесь. Это зрелище не для женщин. Дама пока посидит одна и подумает, согласиться ли ей на мое предложение.

Парни поволокли Игоря к выходу.

— Маргарита, не верь этой картинке. — Он кивнул на потолок. — Я всегда считал Полетаева бездарностью — ты ничуть на нее не похожа. И ничего не бойся Все будет хорошо. Я, вероятно, не разлюблю тебя.

Дверь захлопнулась, его увели. Геннадий Васильевич тоже собрался уходить и уже на пороге повернулся к Марго.

— Советую хорошо подумать, — зло произнес он. — Сейчас я только посмотрю, как ребятки разделаются с твоим дружком, и вернусь.

— Хозяин, — в дверь просунулась голова охранника, — я что подумал. Девица не рванет через окно? Может, выставить охрану?

— Ты прав, Вова, — сказал Геннадий Васильевич. — Что такое четвертый этаж для той, что стреляет в своего мужика. Но она не рванет. Она просто выбросится, чтобы не повредить любимому папочке. Спасибо тебе за предупреждение. Пусть спокойно полежит и подумает. — Он показал на кровать.

Охранник подтащил вырывающуюся Марго к кровати, и она почувствовала, как сталь наручников, приделанных к спинке, сомкнулась на ее запястьях.