Свободная любовь

Зашуршали о бумагу карандаши, курс стал напряженно работать, переводя взгляд с листа ватмана, на котором слабой тонкой линией намечался рисунок, на стоящую на постаменте натуру. Только Марго продолжала наблюдать за преподавателем. Он отошел к окну и, облокотившись о подоконник, закурил, глядя на улицу и стряхивая пепел в консервную банку, служащую студентам пепельницей. Он был очень стройный и, несмотря на высокий рост и «сидячую» профессию, совсем не сутулился, а гордо и прямо держал голову.

Наконец он повернулся к классу и стал медленно обходить сидящую вокруг постамента группу. Он подходил к каждому из студентов и негромко, чтобы не мешать остальным, объяснял ему его ошибки, а если было нужно, что-то подправлял в рисунке. Марго не отрывала от него взгляда. Она думала о том, как, должно быть, интересно он объясняется в любви. Он, конечно же, делает это не так, как все, ведь он не похож на всех — он особенный, у него наверняка такой богатый, такой сложный внутренний мир, отсюда эта затаенная грусть в его взгляде.

Новый преподаватель напоминал ей Гамлета, самого загадочного для Марго литературного героя. Она никогда не понимала, отчего же, собственно, принц страдает, но именно это и притягивало ее к нему. А еще она думала о том, как целуется Артур Викторович. Это, наверное, тоже необычно и замечательно.

— Надя, — шепотом обратилась она к сидящей рядом подруге. — Как ты думаешь, когда он целует женщину, его взгляд остается таким же печальным?

— Не знаю, — ответил Надя. — И ты тоже никогда не узнаешь, по-моему, ты так сильно настроила его против себя, что он вряд ли захочет с тобой целоваться.

— Ты ничего не понимаешь в мужчинах, — горячо зашептала Марго. — Поверь моего богатому личному опыту. Я только заинтересовала и заинтриговала его. Он теперь начнет присматриваться ко мне, а в конце занятий поставит мне высокую оценку, чтобы показать, что я понравилась ему.

— За что он тебе ее поставит? — спросила Надя, взглянув на предательски белый нетронутый лист ватмана, прикнопленный к подрамнику Марго. — Теперь даже если ты захочешь, ты не успеешь нарисовать ничего путного.

Марго схватилась за карандаш и принялась за дело. Конечно, равнодушие художника к ней — это только поза. Она просто не могла ему не понравиться. Скоро он подойдет к ней, сядет рядом, словно заинтересовавшись, и задержится надолго. А в недалеком будущем вообще перестанет замечать остальных студентов, для него будет существовать одна она. А пока нужно ему немного помочь — пусть он оценит ее талант и старательность. Неожиданно Марго почувствовала, как по мере приближения к ней преподавателя у нее все сильнее начинает биться сердце. С ней еще никогда не случалось ничего подобного. Вывернув голову, она взглянула на остановившегося за ее спиной и разглядывающего ее рисунок юношу. Во взгляде преподавателя читались лишь скука и равнодушие.

— Как я и ожидал, — произнес он, — у вас оказались довольно средние способности. Вам следует особенно много работать, чтобы добиться приличных результатов. А вместо этого вы промечтали весь урок. Советую вам быть повнимательнее на следующем занятии.

Он почти не задержался возле нее и ничего не исправил в ее рисунке, хотя, честно говоря, исправлять было нечего, рисунок был едва намечен. Но Марго особенно задело то, что Артур Викторович уделил ей гораздо меньше времени, чем остальным. Даже около тихони Нади он пробыл намного дольше, а что стоила Надя по сравнению с ней, Марго! А около Николая, чей мольберт неизменно оказывался возле Надиного, он остановился надолго.

— Как вас зовут? — спросил он студента.

— Николай, — ответил тот спокойно, задумчиво взглянув на преподавателя.

Марго увидела, что в глазах художника наконец-то появилась заинтересованность, которую так и не смогла вызвать она сама. Ей захотелось подойти к Николаю и разорвать его рисунок.

— Вот что, Николай, — чуть помедлив, предложил Артур Викторович. — Говорить о том, что вы талантливы, пока рано. Талант — это не только одаренность и работоспособность, которые у вас, несомненно, есть, но и техника, приходящая с опытом. Со временем из вас может получиться неплохой художник. Если хотите, я мог бы помочь вам в этом.

— Конечно, хочу, — ответил Николай.

Марго заметила, как на его щеках от удовольствия вспыхнул румянец, и подумала, что стоило бы разорвать не рисунок, а его самого.

— Тогда приходите завтра ко мне в мастерскую. Я дам вам адрес. Мне нужен помощник, я готовлюсь к выставке и задумал грандиозный цикл картин, но боюсь, одному мне не под силу его осуществить. А для вас, с точки зрения опыта, такая практика полезна.

Марго чуть не задохнулась от возмущения. Вот если бы преподаватель предложил ей пойти к нему в мастерскую, влюбить его в себя было бы делом совсем несложным. Разве может молодой мужчина находиться наедине с молодой девушкой, обладающей такой яркой, привлекательной внешностью, владеющей к тому же всеми приемами обольщения, и не полюбить ее? Если ему нужен помощник, он должен был выбрать ее, а он предпочел этого тихоню. Когда начался перерыв и студенты шумной толпой повалили в столовую, Артур Викторович взял стул, сел около Николая и, достав из кармана пачку сигарет, закурил сам и предложил закурить студенту. Между мужчинами завязался оживленный разговор о штриховке, свете и тени, о толщине линий рисунка, а на Марго и Надю, тоже оставшихся в аудитории, никто не обращал никакого внимания.

Марго удивилась, заметив, что Надя с состраданием и жалостью поглядывает на Николая, который, кажется, впервые за время их обучения с кем-то разговорился и сейчас сидел, беззаботно покуривая, рядом с преподавателем. Сама Марго отдала бы, наверное, полжизни, чтобы оказаться в этот миг на его месте. Как ему повезло! Он будет общаться с таким удивительным человеком, как Артур, он сможет многому научиться у него. Хотя бы даже тому, как вести себя. Марго всегда раздражала застенчивость и скромность Николая. Эти качества не нравились ей даже в женщинах, и она с трудом терпела их в Наде. Но Надя была нужна ей как помощник в учебе, как восхищающийся ее рассказами слушатель, и тут она ничего не могла поделать. А когда она замечала подобные черты в мужчине, ей хотелось заставить его измениться. И она это сделала бы, она бы растормошила Николая, хотя он и не был в ее вкусе: светловолосый, с серыми выразительными глазами, которые могли бы нравиться, если бы не взирали на мир так отрешенно. К тому же Николай сутулился и, казалось, всегда витал в облаках, не замечая ничего вокруг. Но как можно было смириться с тем, что парень, пусть даже с такой внешностью, до сих пор ни в кого не влюблен, а тем более в Марго! Николай был единственным на их курсе, на ком она не испытывала своих неотразимых чар, может быть, потому, что ей не хотелось ссориться с Надей. Кто тогда стал бы делать ей чертежи и выводить формулы по сопротивлению материалов? Марго казалось странным, что Надя, такая умная в учебе, буквально глупеет на глазах, как только дело коснется личной жизни и мужчин. Она совершенно ничего не смыслит в них. Не знает, как изящно одеться, улыбнуться, что произнести в нужный момент. Именно поэтому Надя до сих пор не сумела понравиться даже такому неопытному парню, как Николай. Правда, по непонятной Марго причине почти на всех занятиях они неизменно оказывались рядом друг с другом, и Марго подозревала, что, если бы она не сажала Надю с собой на некоторых предметах, они с Николаем всегда сидели бы вместе. Марго считала, что этот тихоня так же, как и она сама, ловко использует Надю в своих целях. Он был настолько увлечен рисованием, что остальные предметы давались ему с трудом. А другой причины и быть не могло, ведь Марго видела, что он совершенно равнодушен к Наде. Никогда не подходит к ней на перемене, не ждет ее после занятий, не приглашает в кино, не дарит цветов. Он вообще почти не разговаривает с ней, хотя и сидит около нее сзади или рядом, как сейчас. Но Надя это Надя, и пускай она воображает себе все, что ей заблагорассудится. Конечно, если бы она не была такой наивной, с ней было бы не так скучно. Но тогда она, пожалуй, могла бы стать соперницей для Марго, хотя и обладает не очень-то приметной внешностью. Но ведь любую внешность можно приукрасить, манеры усовершенствовать и вдобавок научиться кокетничать. А Надя всего этого не умеет и не понимает, зачем это нужно. Она просто совсем не разбирается в мужчинах. Вот и сейчас могла бы радоваться, увидев, что Артур взял Николая под свою опеку. Они общаются всего полчаса, а положительные результаты уже налицо — Николай становится похожим на нормального человека: почти непринужденно беседует, не пялясь в пол, как обычно, курит, как все в их группе, хотя раньше не курил. Но разве можно себе представить некурящего архитектора? Сама Марго тоже не курила, но она твердо решила, что как только перестанет заниматься спортом, то опередит всех по количеству выкуренных сигарет. Однокурсники вернулись из столовой веселые и шумные, и Марго пожалела, что не пошла с ними. Началось следующее занятие, а она и думать не могла ни о чем, кроме еды. К ней подошла Надя и протянула гамбургер. Когда она успела сходить за ним? Как она догадалась, что Марго голодна? Впрочем, какая разница? «Хорошо, когда у тебя есть такая подруга», — подумала Марго, уписывая за обе щеки аппетитный бутерброд. Ведь ни один из влюбленных в нее мальчиков даже не подумал о ней. А мир снова засиял ярко и приветливо.