Фрося. Часть 6

- И, когда ты, собираешься ехать?

- Не знаю ещё, оформление документов займёт определённое время, а пока буду заниматься этой тягомотиной, хочу найти тебе подходящее дело.

- Мама Фрося, ты ведь знаешь, что, кроме того, что умею шить, я ни к чему не приспособлена.

- А я и не собираюсь предложить тебе, возглавить учёный совет в МГУ, речь сейчас и пойдёт о шитье.

- Но, я ведь и так шью, только заказы стали все копеечными - перешить, перелицевать, подкоротить...

- Знаю, поэтому и хочу предложить тебе взлететь повыше.

- Стать директором швейной фабрики?

- Танюха, не язви, а слушай внимательно. У тебя ведь золотые руки и светлая голова, а характер такой, что и я уже под ним гнусь.

- Прости меня мамочка за всё, сама понимаю, что бываю не сносной, но ничего не могу с собой поделать, плохо у меня на душе.

- Танюха, я давно уже не живу обидой и виной, ими жизнь не украсишь, а себя доконаешь. Не будем больше никогда возвращаться в тот наш с тобой неприятный разговор, тем более, нет у меня уверенности в правильности своих поступков в последнее время, руководствуюсь только одной, не подводившей меня раннее, интуицией.

- Ах, мама Фрося, мне бы твою душевную силу и настойчивость, ведь ты в основном права, а я превращаюсь в мокрую курицу, если уже не превратилась. Анжелка мне вчера говорит - мама, ты вечно ходишь с кислым лицом, а я пожила рядом полтора месяца с тётей Викой, если бы ты только знала, что ей пришлось пережить, а какая она весёлая и энергичная, какие картины рисует и, как, не смотря на костыли, за огородом и садом ухаживает.

- Танюха, ты хорошую дочь воспитала, серьёзную не по годам и не разбалованную, она будет тебе отличной помощницей, пока я буду утрясать свои американские дела.

- Мама Фрося, к чему ты клонишь?

- К тому, с чего начала наш сегодняшний разговор. Да, именно, к тому...Таня только не перебивай, я решила, что нам вполне под силу и средствам открыть салон свадебных и выходных нарядов. Ты наберёшь несколько способных девочек после швейного училища, которые будут у тебя работать на подхвате, а тебе опыта и мастерства не занимать, останется только научиться руководить коллективом. А я, пока ещё не уехав в Америку, с помощью Влада Антоновича найду для этого салона подходящее помещение в центре города, мы с тобой его приведём в надлежащий вид, чтобы наш салон в какой-то мере соответствовал международным стандартам...

- Мама Фрося, так ведь туда надо вложить кучу денег?

- Ага, значит ты не против.

Фрося радостно улыбнулась.

- Танюха, конечно, надо вложить бабки, нам нужен богатый заказчик, а иначе, кто пойдёт делать дорогие заказы в будку, нам не нужен кооператив, типа, как был у Карпеки. Это должен быть салон со стеклянной витриной, с броской яркой вывеской. Внутри должна быть отделка, чтобы человек заходил и думал, что попал в рай. О, идея, может быть и назовём салон "Татьянин рай"?

Таня неожиданно рассмеялась.

- Мама, ты так говоришь, как будто вопрос уже решённый.

- А, что, нет?

После короткой паузы Таня выдохнула:

- Я согласна.

После получения Фросей гостевого вызова в Америку к Марку и принятого ими решения, открыть салон, дни замелькали с калейдоскопической быстротой. С Владом не возникло никаких проблем, только он захотел иметь в этом салоне своё участие на равных правах, но Фрося не согласилась и после не долгих препирательств, они сошлись на двадцати процентах, такую же долю взяла на себя и Фрося, за Таней, как говорится, остался основной пакет акций. Подав документы в ОВИР, Фрося редко о них вспоминала, некогда было думать ни о чём постороннем, ведь она взяла на себя все функции начальника строительного объекта - наняла рабочих, заказывала стройматериалы, нашла дизайнера с опытом работы в Югославии и только успевала на переговоры, базы и склады. Таня тоже не бездействовала. Она обзавелась несколькими современными каталогами, привезёнными из Франции, Германии и Польши, тщательно штудируя их с тремя молоденькими швеями, которые горели энтузиазмом вместе с хозяйкой будущего салона, приступить к работе и, конечно же, предвкушая, приличный заработок. Салон было намечено открыть в декабре, в расчёте на заказы к Новому Году. Отъезд Фроси в Америку был намечен на конец января, а точнее, она должна была появится у Марка к своему семидесятилетию. В конце ноября в квартире у Фроси раздался уже привычный длинный звонок международного телефона, но на этот раз это был не Марк, звонила Аня:

- Мамочка, миленькая, Сёмочка наш точно жив, я его даже видела, но только не смогла к нему подойти и не поняла, узнал он меня или нет...

Фрося одной своей рукой до белизны в пальцах сжала трубку телефона, а другую прижала к груди, откуда сердце готово было выпрыгнуть наружу.

- Анюточка, где он?

- Мамочка, я сейчас постараюсь быстренько всё рассказать, только не перебивай меня, чтобы я успела изложить тебе всю эту запутанную историю.

- Говори, моя доченька, говори...

Непроизвольные слёзы текли и текли по щекам, орошая воротник и полы домашнего халата, счастливая Фрося не успевала их вытирать.

глава 66

Фрося слушала сбивчивый рассказ Анютки и не верила услышанному. Ей казалось, что речь идёт не о её сыночке, а о ком-то чужом и незнакомом человеке.

- Мамочка, наш Сёмочка является личным охранником Ахмад-шаха. Мне удалось подкупить одного из бывших бойцов афганской армии, который рассказал, что в январе восемьдесят пятого года возле одного села был сбит вертолёт "Шурали". Местные жители обнаружили в нём тела троих погибших и двух раненных, по моим описаниям Сёмочки, он подтвердил, что один из этих раненных полностью подходит под них. Он мне также сообщил, что раны и ожоги описанного мной человека были пустяковыми. Второй тяжело раненный советский солдат в ту же ночь умер от ран и издевательств, а Сёма, придя в себя, оказал сопротивление, но его жестоко избили, связали, и пару недель по ночам возили из кишлака в кишлак, продолжая жестоко избивать, всячески поносили и угрожали, оставляя часто без еды и питья. потом где-то высоко в горах развязали, накормили и дали умыться. Когда его вывели из сарая, где он находился двое суток, то увидел, как вокруг народ стоит и о чём-то переговаривается, и на него все указывают пальцами. Тут наш Семён вдруг подошел к самому на вид важному богато разодетому, стоящему в окружении подчинённых, и протянул ему руку, поздороваться. Этот важный афганец от наглости "шурали" засмеялся и пожал протянутую ему руку, но неожиданно набросилась охрана на русского пленного, но предводитель приказал прекратить избиение. Так Сёма познакомился с "пандшерским львом", полевым командиром Ахмад-шахом Масудом. В горном лагере было еще 5 русских. В один из дней Масуд объявил, что каждый может выбрать свою судьбу - любую страну на жительство, от США до Индии и Пакистана, либо оставаться с ним. Все решили идти на Запад, а Семён остался с Масудом. По сведеньям моего осведомителя, все те бойцы не дошли живыми до своего пункта назначения, он утверждает, что их убили свои, когда они пытались перебраться на сторону советских войск, но это не проверенная информация. Потом началось наступление лояльных Советскому Союзу группировок афганцев при поддержке советских частей и Масуд стал уходить из горного кишлака. Он, четверо охранников и Семён, двинулись по узкой горной тропе между ущельями. Масуд дал Семёну автомат "Калашников" китайского производства. Шли по снегу, наш Сёмка первым поднялся на перевал и предупредил своих новых товарищей о засаде, с тех пор и стал приближённым телохранителем при этом известном полевом командире. Мамочка, наша миссия встречалась с Масудом и вела с ним переговоры, но он заявил, что в его расположении на данный момент нет ни одного русского пленного. Я тоже присутствовала при этом и видела нашего Семёна, который буквально стоит за спиной командира. Я во все глаза смотрела на него, но он даже вида не подал, что меня узнаёт. Потом я расспрашивала местных жителей о нём и, они сказали, что это Исмаил, что он вроде из арабов. Про него говорят, что, не смотря на малый рост и худобу, необычайно силён, быстр и находчив, всегда находится рядом с Масудом, честнее и преданнее охранника просто представить нельзя, особенно, в условиях афганской междоусобицы. И Ахмад-шах его ценит, эпизодически меняя всю личную охрану, Исмаила, то есть нашего Семёна, а я в этом не сомневаюсь ни на минуточку, что это он, всегда держит при себе, даже когда стал членом Правительства Афганистана, уже после ухода Советских войск.