Страница 5 из 48
- А ему Степан принес книжку с картинками об индейцах и ковбоях!
- Тём, знаешь, в прериях ведь не было душа! И речки текли не везде. Ковбои скакали за стадами по жаре и пыли. Коровы жевали траву и какали. Много, Тём. И, поверь, от твоих кумиров пахло так, что индейцам ничего не оставалось делать, как только их отстреливать, чтобы смрадом экологию не портили.
- Мы тоже его отстрелим! - захохотал Арсений. - Чтобы вшей не разводил!
Темка не выдержал насмешек и, вскочив, поймал тощего, но юркого Арсюху, повалив на лавку. Тот ужом вылез из-под Артема и прыгнул сверху. Полинка радостно завизжала и полезла на мальчишек. Те, тут же объединившись, схватили девчонку и начали щекотать. Полинка тоненько захихикала.
Проснулась Белла и, приподнявшись на локте, позвала:
- Аюшка, ты здесь?
Все сразу оставили баловство и собрались рядом с кроватью больной девочки.
- Белочка! - Айка положила ладонь ей на лоб. - Ты как?
- Хорошо! - Белка, несмотря на десятилетний возраст и усиленное, по их меркам, питание, выглядела меньше Полинки. Странная болезнь мозга отнимала все силы у хрупкого тела. Припадки с возрастом происходили все чаще, причем вещала она не всегда. Но то, что она в такие моменты говорила, не раз спасало Дом от разрушений, а его жителей - от смерти.
Сейчас она почти не вставала, и все ребята понимали, что долго она не проживет. Каждый по-своему был к ней привязан и старался порадовать слепую однорукую девочку чем только мог. Темка читал вслух книжки, сидя на ее кроватке по вечерам. Арсений нашел в развалинах чудом неповрежденную гитару и, посадив девочку рядом, учил перебирать струны. А Степан пел песни. Когда-то, в довоенной жизни, он немного поучился в музыкальной школе по классу скрипки. А сейчас самостоятельно учился играть на гитаре. Поэтому, ходя в походы по разрушенным домам, он целенаправленно искал ноты или аккорды к песням. Когда длинными зимними ночами он не был занят по хозяйству, то уходил в дальнюю комнату и разучивал мелодии. Таким же музыкальным фанатом был и десятилетний Арсюха, подражавший Степану во всем. Успехи обязательно демонстрировались больной девочке. Короче, Беллу любили и баловали, чем могли. Даже тихая Таня приносила из своих парников для нее какие-то листики.
- Знаешь, Айка, я сегодня видела свою маму. - Нежно улыбнулась Белочка. - Она стояла в луче света и протягивала ко мне руки...
- А ты? - сглотнула слезы Айка.
- А я побежала к ней. У нее теплые руки. Она такая красивая!
- У меня тоже теплые руки. - Полинка влезла к Белле на постель и калачиком свернулась рядом, обхватив ладошками здоровую ручку девочки.
- Да, Полюшка. Но там так светло! И совсем не хотелось уходить. Айка! - девочка повернула голову и нахмурила лоб. - Мама сказала, что ты можешь опоздать, надо торопиться! Ты должна идти...
Белла никогда раньше не запоминала того, что говорила во время припадков. Айка смахнула со щек бегущие слезы и весело сказала:
- Да, Белочка, я уже иду!
И, встав с кровати, махнула рукой Степану:
- Идем.
Остальные потесней уселись на кровати, а Темка вытащил откуда-то из-за спины книгу:
- На чем мы остановились в прошлый раз? - пошелестел страницами. - "Черный Джек был недурен собой и чертами лица скорей походил на мулата, чем на негра..."
Степан с Айкой тихо проскользнули в люк.
Глава вторая. Поиски.
- Одевай зимний комбез. И шлем. За бортом около пятидесяти. - Айка сосредоточенно распихивала по карманам всякую нужную мелочь. Туда же отправился и небольшой отцовский пистолет.
Степан защелкнул магазин к автомату и, положив его на лавку, надел комбез и ботинки.
- Сколько ей осталось? - не поднимая глаз на Айку, спросил он.
- Думаю, от силы - неделя. Мать уже позвала ее. А она осталась только для того, чтобы я нашла того, кто умирает. Для них с матерью это почему-то важно.
- Да. - коротко отозвался Степан, одевая на лицо фильтры и опуская темное стекло шлема.
Еще раз проверив все застежки, они по лестнице выбрались наружу. Сильный горячий ветер гнал мелкую пыль среди хлама и скукоженных деревьев. Айка поманила Степана рукой за собой. Там, утром, на пустыре она видела следы. Надо бы их проверить.
Размеренным шагом, не пригибаясь, они пересекли бывшую территорию гаражей и пошли к забору. За ним - промзона. Вот стена одноэтажного дома. Когда-то вместе с отцом они разобрали у него крышу, чтобы досками застелить пол убежища. Именно за ней Айка видела следы.
Хоть ветер своими порывами размел песок, цепочка все еще была видна. Определив направление, ребята пошли по ней.
Через полчаса следы с грунта свернули в сторону оплавившегося камня труб бывшей ТЭЦ. Степан схватил Айку за толстый рукав и, когда она обернулась, щелкнул по пищавшему на груди счетчику Гейгера. Девушка кивнула головой, и они начали обходить вокруг радиоактивное пятно. Приблизительно определив вероятный маршрут пришельца, они зашли в пролом с другой стороны. Здесь, под слоем бетона и не сгоревшей изоляции, было немного прохладней. Айка с удовольствием стянула шлем с головы.
- Как ты думаешь, мы тут сможем его найти? Может, покричать? - улыбнувшись, она прошептала уже расстегнувшему молнию у ворота Степану.
- Страшной смерти хочешь, девушка? Сейчас прибегут сыроеды, и останутся от одной дурехи рожки да ножки. - Он улыбнулся в ответ и, сняв перчатку, провел пальцем по ее смуглой щеке. - Испачкалась.
Айка усилием воли заставила себя остаться на месте и не отшатнуться. Мама, когда была жива, строго-настрого вдолбила ей в голову золотое правило выживания женщины: никаких отношений с мужчинами, как бы они ей не нравились. А Степан ей нравился. Только как напарник и друг. Иногда, замечая искорки в голубых глазах напарника, глядящих на нее, она задумывалась о том, как же им всем дальше жить вместе. Все-таки человеческое тело принадлежит земле, его взрастившей, поэтому уйти от влечения мужчины к женщине одним контролем сознания практически невозможно, ибо природа всегда норовит собрать свою обещанную Богами жатву. А ее девочки и мальчики подрастают. Близнецам уже по шестнадцать. И вполне возможно, один из них увидит, как нежны Надюшкины глаза, и какое у них лукавое выражение, когда она смеется... Татьяну может сорвать в любую минуту, тем более, что про отношения мужчин к женщинам она знает не понаслышке. А у нее начались месячные...
Вероятно, друг заметил мысль, промелькнувшую за доли секунды в Айкиных глазах, потому что застегнул молнию, надел шлем и опустил светофильтр. Респиратор остался висеть на шее. Отойдя от нее на пару шагов, он сухо сказал:
- Идем в коллекторы.
Айке стало тоскливо. В чем она виновата? Неужели животные инстинкты Степки оказались выше его интеллекта? И с какого перепуга она должна отвечать на его желания? Она - главная в Доме. Ее подбородок гордо задрался, а упрямая нижняя губа вылезла наружу. Точным движением нахлобучив на лохматые и мокрые от пота волосы шлем, она тоже опустила стеклянный щиток.
- Веди. - Ответила она и пошла за Степаном след в след, скользя взглядом по тихим завалам.
Они проверяли четвертый коридор, когда со стороны отстойника послышалось шлепанье и шуршание. Степан, шедший первым, выключил фонарик, быстро схватил ее за талию и поставил на толстую трубу. Затем, прыгнув следом, лег рядом. Айка вытянулась, пытаясь слиться с трубой и не дышать. Они лежали голова к голове, не видя в кромешной темноте лиц друг друга. Айка вдруг почувствовала, как ее руку в перчатке накрыла Степкина рука и слегка пожала.
"Вот балбес!" - подумала девушка и сосредоточилась на приближающемся шуме. К ним по бетонному полу двигалось какое-то крупное тело. Шаги внизу дошлепали до того места, где они спрятались. Раздалось громкое сопение. Кто-то живой нюхал воздух. Затем застучали когти и клацнули зубы.