Око Бога (ЛП)

Вали выглядел по-настоящему разозленным, он ревновал ее даже больше, чем она ожидала. Эйк не угрожал ей, по крайней мере, сейчас, и она не думала, что когда-то станет угрожать. Он мог быть суровым, и налетчики в его отряде славились своей жестокостью, но он относился к ней достаточно хорошо, когда она была его рабыней, и освободил ее, когда она оказала ему услугу.

Он приказал Леифу обучить ее и дал ей шанс стать Девой-защитницей. Он будет разочарован ее потерей, это так. Но он уважал ее как Око Бога, если не больше. Он верил в ее дар и не станет навлекать на себя гнев Одина, навредив ей.

И ведь она все еще не отказалась от своей клятвы верности, так что причин злиться на нее у него не было.

При их одновременном заявлении Эйк приподнял брови, но быстро справился с собой. Бренна увидела, как вспыхнула тьма в его глазах, но он снова улыбнулся.

— Это благая весть, и мы еще выпьем за добрых богов, решивших так вашу судьбу. И я приветствую великого Грозового Волка в своем клане.

Чувствуя, что Вали готов возразить, Бренна сжала его руку. Пока было не время. Не в темноте, не в лагере, не в окружении мужчин, подчиняющихся Эйку.

Ее муж расслабился, и они направились за Эйком в его палатку. Колдер и Эйвинд последовали за ними. Бренна хорошо знала их обоих, но все же ей было не по себе оттого, что они идут сзади.

Она встретилась со взглядом Леифа и увидела, что ему тоже не по себе.

Очередная буря. Она надеялась, что Вали прав, и они переживут ее вместе.

oOo

Разговоры в палатке Эйка были тихими и мирными. Он позвали Леифа, и они все: ярл и его сыновья, и начальники замковых отрядов уселись друг напротив друга. Ярл налил медовухи и вознес молитву о браке Вали и Бренны. Они выпили, а затем он расспросил их о том, как прошла зима. Он был любопытен и казался довольным тем, что они захватили владения Ивана во славу своего ярла.

Он предложил Вали и Бренне свою собственную палатку в качестве шатра венчания, хотя они были женаты уже несколько месяцев. Когда все устроились на ночь, и в лагере стало тихо, Вали улегся спать на спине, полностью одетый, с топорами у бока.

Бренна сидела рядом с ним. Она взяла с собой щит и меч, ведь она встречала своего ярла, как воительница, и теперь они лежали рядом со входом в палатку.

— Что-то здесь не так, — пробормотал Вали низким голосом, чтобы его нельзя было услышать на пределами палатки. — Эйк не намеревается здесь поселиться. Почему мы остановились на берегу? Чего он хочет?

— Колдер назвал эту землю своим владением. Возможно, ярлы не хотели этого.

Она сама не верила своим словам. Когда они в конце лета добрались до этого края, она снова и снова спрашивала себя, почему они двинулись вглубь материка, так далеко, да еще в конце сезона. Это имело смысл только если Эйк — и, в то время, Снорри — хотели разведать территории для возможного поселения.

Вали поднял голову и уставился на нее.

— Ты не веришь в это.

Она вздохнула.

— Нет.

— Снорри был хорошим человеком, Бренна. Он был справедливым и честным, не тщеславным. Но об Эйке я не могу такого сказать

— Тише, — хотя Бренна и не могла видеть сквозь стены шатра, она посмотрела вокруг и прислушалась. — Эйк жесток, да. Но он не плохой. Он хорошо относился ко мне. Он сделал меня воином.

— Сначала он сделал тебя рабом.

— Я сама предложила себя в качестве раба. Я была голодна, и у меня не было другого выбора.

— Ты была ребенком. Если он хотел позаботиться о тебе, то мог бы предложить что-то получше.

— У меня уже прошла первая кровь. Он мог бы сделать кое-что похуже.

Вали сел и отбросил свою косу через плечо.

— Мы рискуем, любовь моя. Ты должна это понимать. Открой свои прекрасные глаза и признай, что мы в реальной опасности. Снорри умер. Эйк приехал на трех кораблях, и с ним воины, а не поселенцы. Он не имеет мира в своем сердце, и те из нас, кто верен Снорри, оказались в окружении.

Ответ был прост и прямо перед ними.

— Ты сейчас никому не служишь, Вали. Снорри умер. Ты мог бы поклясться в верности Эйку. И опасности бы не было.

Но Вали покачал головой.

— Я не доверю этому человеку и кольца на своей руке, Бренна. Я не буду ему клясться. У меня нет к нему уважения.

— Он был великим воином.

— Но сейчас он не велик.

Сердце Бренны забилось. Слова Вали лишь свидетельствовали об опасности всего происходящего.

— Он присвоит себе эти владения. Он присвоит и владения Снорри. Если ты ему не поклянешься, то мы не можем остаться здесь. И нам нет места на его кораблях. Нам некуда идти.

Мысль о возможности потерять дом, за который она боролась, заставила Бренну ощутить страх, глубокий и холодный, пробравшийся в самые ее кости.

— Как я уже сказал, вокруг полно опасности.

Она схватилась за его тунику.

— Вали, ты должен принести клятву верности. Должен! Я поклялась. Леиф, твой друг, поклялся ему. Разве мы стали бы клясться в верности кому-то столь ужасному?

— Конечно, стали бы. Ты думаешь, что другого выбора нет, потому ты так настаиваешь на клятве. Но я не готов: сначала я узнаю больше о смерти Снорри. Когда я это сделаю, я решу, что делать: стать воином Эйка или убить его.

— Вали.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

— Мы не найдем ответа сегодня, Дева. Утро вечера мудренее. Я только хочу, чтобы ты увидела. Теперь ты видишь?

— Да.

Он снова лег, прижимая ее к себе.

— Скажи мне, что ты со мной, что мы выстоим вместе.

Она была готова отказаться от Эйка раньше, когда думала, что Снорри приедет сюда, чтобы заявить о праве на владения. Она всегда была на стороне Вали. Но теперь это означало, что она лишится дома — настоящего дома.

— Я с тобой. Но я боюсь.

— Будь храброй, моя любовь. Поверь, боги с нами.

Бренна подумала, что если бы боги были с ними, рядом с ней сейчас лежал бы их мальчик.

oOo

На рассвете они снялись с лагеря и отправились в замок, куда прибыли уже в полдень. Те, кто остался, были готовы к прибытию ярла и к любым новостям — хорошим или плохим. До сих пор настроение было дружелюбное, хотя Бренна знала, что каждый чувствовал то же, что и она — настороженность и бдительность.

Эйк осмотрел замок и земли, затем выехал со своими сыновьями, Леифом и Кнутом, чтобы посмотреть, как строится деревня. Он вернулся довольный проделанной за зиму работой и казался воодушевленным.

Свет дня угасал, и вечером они устроили в зале праздник в честь прибытия кораблей. Бренна сидела между Колдером и Вали за длинным столом. Налетчики и жители деревни пили, ели, разговаривали и веселились. Она почувствовала надежду.

Заметив отсутствие одного из ее друзей, Бренна наклонилась к Вали.

— Где Вигер?

Вали, по-прежнему подозрительный, поставил свой кубок на стол и огляделся.

— Схожу, узнаю.

Бренна положила руку на его бедро.

— Нет. Я уверена, что все нормально. Наверняка занят с Эхой делами. Ярл Эйк будет оскорблен, если ты уйдешь до того, как он скажет речь.

— Мне все равно.

— Но мне нет. Пожалуйста. Не усугубляй.

Он хмуро посмотрел на нее, но снова уселся в свое кресло. Спустя какое-то время Эйк поднялся, и за столом воцарилась тишина.

— Я видел сегодня много хорошего, — начал он. — И узнал еще больше. Те из вас, кто отказался от зимы в родных стенах и охранял здесь наши владения, проделали хорошую работу. Я знаю, что многие из вас дали клятву верности ярлу Снорри Торссону. Он был великим и благородным человеком, и он умер благородной смертью. Я был бы горд и почел бы за честь принять теперь клятву вашей верности и назвать вас всех своими соплеменниками. Провидцы говорят, что следующее лето будет удачным, и мы добудем золото и хорошо повоюем.

— А что будет с поселенцами?

Эйк повернулся к Вали, его глаза заблестели от раздражения.