Око Бога (ЛП)

Так что Бренна смогла бы использовать этот страх, этот трепет. Она смогла бы быть великой Девой-защитницей, как ее мама и бабушка. Она могла бы стать ею, даже если мама не хотела, потому что отец ни в чем не мог ей отказать.

— Ты прекрасно знаешь, почему твоя мать хочет для тебя другой судьбы.

Она знала. У Бренны было четыре старших брата. Трое умерли в бою и вознеслись в Валгаллу. Одного семья потеряла в детстве, он умер от лихорадки. Дагмар Дикое Сердце не была готова потерять еще одного ребенка. Она хотела сохранить в безопасности своего единственного выжившего ребенка, рожденного на закате ее собственной жизни и жизни мужа.

Но ее единственный выживший ребенок был рожден другим. Не совсем, конечно — Бренна была обычной девочкой, молодой женщиной, не наделенной никакими особенными дарами — но другим в том смысле, который люди ее мира принять не могли.

Они считали, что Бренна родилась с оком Одина, Великого Отца, которым тот пожертвовал однажды ради своей мудрости. Они думали, она видела Асгард. Они думали, она принесла с собой глаза богов Мидгарда.

Отец кинул. Он тренировал Бренну, потому что соглашался с ней, и потому что он мог бы гордиться тем, как она сражается. Он и мать Бренны вступили брак не по любви, но они полюбили друг друга, сражаясь бок о бок.

Но поднявшись из-за стола и взяв свой меч, чтобы повесить его на место, на стену, и повернувшись к ней спиной, чтобы она не могла увидеть его лица, он сказал:

— Твоя мать думает, что из тебя выйдет хорошая целительница. Она сегодня поговорит с Оили насчет твоего обучения.

Бренна поднялась.

— Отец, нет!

Оили была старой женщиной, живущей в лесах, даже дальше от центра деревни, чем жили они. Все приходили к ней за лечением и снадобьями, и каждый считал свои долгом удостовериться в том, что она в безопасности, в тепле и не голодает, но никто не хотел бы составить ей компанию. Никто не разговаривал с Оили, когда она приходила на реку. Никто не приглашал ее преломить хлеб за столом. Она была больше, чем целительница, она была вёльва — ведьма, пророчица — и ее боялись. Люди считали ее силой, с которой надо было мириться, силой, находящейся вне добра и зла, которая помогала им просто потому, что им нужна была помощь.

Родители Бренны тоже верили в силы Оили. «Интересно, а мать испытывает к Оили страх или трепет?» — подумала она. Иначе, зачем она стала бы искать такой судьбы для своей дочери?

При мысли о том, что она будет навсегда отрезана от деревенской жизни, у Бренны заболел живот.

— Пожалуйста, Отец. Я не могу.

Он повернулся к ней лицом, подошел и забрал меч из ее рук.

— Мы с твоей матерью поговорим об этом сегодня вечером. А теперь пора за работу.

oOo

Этой ночью Бренна лежала на своей узкой кровати и слушала, как спорят родители. Животные, не привыкшие к резким звукам, беспокойно вертелись за стеной. Одна из молодых овечек заблеяла и просунула свою морду между прутьями. Бренна погладила темный бархат шерсти.

— Гуннар, нет! Я не потеряю еще одного ребенка!

— Ты хочешь сделать ее отшельницей? Ты думаешь, в таком случае ты ее не потеряешь? Она хочет этого, Даги. Она — дочь воинов. Мы должны позволить ей самой выбрать свой путь. Пусть ее боятся из-за ее силы, а не из-за глупых суеверий.

— А ты уверен, что это суеверия?

— Дагмар, нет. Не надо. Она — девочка. Наша девочка. Мы знали бы, если бы в ней было что-то большее.

— Знали бы? Она только-только начинает взрослеть. А что будет, когда она станет женщиной? Не должна ли она быть с тем, кто понимает все это? Кто сможет ей помочь разумно использовать свои силы? Око Бога, Гуннар. Если это правда…

— Это не око бога. Это око Бренны. Нашей дочери. Ее глаз просто… разноцветный. Это красиво.

— Настолько красиво, что пугает людей. В нем соединились вода, земля и небо. В нем сам Иггдрасиль. Око Великого Отца. Ты знаешь легенды. Ты знаешь, что они говорят.

— А еще легенды говорят, что Дагмар Дикое Сердце сражалась в Ётунхейме и целую неделю питалась сердцем великана. Каково оно на вкус, а жена?

Бренна услышала ласковую насмешку в голосе отца, знакомую насмешку. Обычно мать тогда смеялась и отталкивала его проворные руки.

Но теперь ее мать сказала:

— Гуннар, хватит. Я не могу. Я не могу позволить ей умереть так же, как умерли наши сыновья. Я не могу.

Она плакала. Когда Бренна услышала, как отец шепотом утешает ее, Бренна поняла, что проиграла. Отец был прославленным воином, бесстрашным берсеркером, но он пасовал перед женскими слезами.

Но Брена не могла пойти в ученики к Оили. Не могла ее судьба быть такой — совсем молодой и в полном одиночестве остаться в лесу.

Когда родители, наконец, заснули, Бренна покинула дом. Она взяла только меч и щит, с которыми тренировалась под руководством отца.

Она надеялась однажды вернуться, но не знала, когда.

ЧАСТЬ 1. МЕЧ

Глава 1

Бренна закричала и прыгнула вперед, на тело эстландского воина (прим.: Эстля́ндия — историческое название северной части Эстонии), который только что пал от ее меча. Земля вокруг была покрыта телами. Жидкое тепло, всегда наполняющее ее суставы и мышцы во время битвы, застучало и начало нарастать внутри. Девушка узнавала этот безумный огонь еще до того, как бралась за щит или меч, и она называла его жаждой крови. Боевой яростью.

Силой.

Налетчики оказались слишком близко к месту предыдущего нашествия, и им пришлось продвинуться вглубь, чтобы найти стоящую добычу. Эстландцы, сломленные и усталые бесконечными сражениями, в которых они снова и снова терпели поражение, все еще решительно сопротивлялись. У них было время, чтобы подготовиться к налетам. Но это были обычные деревенские жители, и у них было мало воинов, чтобы противостоять сезонным набегам. Только несколько человек еще держались на ногах, и пыль превратилась в грязь от крови мертвых.

— СТЕНА! СТЕНА!

Бренна услышала клич и отделилась от своей группки. Развернувшись в сторону Колдера, лидера отряда, она побежала на свое место, к остальным. На бегу она заметила, что в деревне готовится вторая волна сопротивления.

Ряды сражающихся пополнились солдатами в форме, а значит, они подобрались к хозяину земель совсем близко. Тренированные мужчины, новобранцы, те, кто не сможет сражаться без передышки целый день. Бросив на них единственный беглый взгляд, Бренна успела разглядеть, что новобранцев все же больше, чем уставших налетчиков.

То, что землевладелец послал такое количество своих людей против их банды, сказало Бренне, что они подобрались к его сокровищам совсем близко.

По опыту она уже знала, что лорды считают поселенцев на краю своих земель расходным материалом, ведь те, которые могут в случае чего отвлечь внимание налетчиков от настоящих ценностей. Бренна хотела бы продвинуться вглубь этих земель, но ярл Эйк и его сыновья предпочитали грабить прибрежные деревеньки.

Впрочем, Бренна никогда не возражала. Она избегала внимания везде, где только могла, предпочитая давать мечу и щиту говорить за нее.

Девушка закрылась щитом, как и остальные, когда поток стрел взвился в небо и со свистом ударил в их стену из щитов. Стрела впилась в щит Бренны, и дрожь передалась по руке. А потом новая волна воинов накатила на них, пытаясь прорваться сквозь стену.

— ПЛЕЧО!

По команде Бренна пригнулась и подняла щит на плечо. Столкновение с толпой людей, пытающихся пробить стену, было сокрушительным, но стена не дрогнула. Беззащитные берсеркеры, мужчины, сражающиеся без щитов, но с оружием в руках и огнем в сердце, поднялись и начали размахивать топорами, поднимая и опуская их на тела мужчин, пытающихся взять штурмом стену из щитов.

— ОТКРЫТЬ!

В стене появилось пространство, и одна из Дев-защитниц ударила топором в лицо воина, потерявшего свой шлем.

— ЗАКРЫТЬ!

Они закрыли стену над мертвым телом, и берсеркеры заработали снова, нанося жестокие удары по солдатам, ломая острые мечи мощными топорами.