Бессмертный Принц

Оружия охотники не имели, не хотели они сердить Бессмертных. А что у каждого охотника топор за поясом, так докажи еще, что это — оружие! Может быть, человек за дровами собрался! А?

Топоры те, надо сказать, для рубки дров не вполне годились. Обоюдоострое лезвие, длинная ухватистая рукоять. Боевой топор, короче говоря. Но тут уж дело вкуса — кому чем дрова рубить. Главное — не подкопаешься! Не оружие это, топорик простой, и все тут!

В поселке возвращения кочевников ожидали с нетерпением. Посыпались вопросы: что да как? Радовались победе, горевали о погибших. Ведь как бы ни ссорились охотники с кочевниками, инксов они не любили больше, ненавидели их лютой ненавистью. Однако же с отрядом Йорки никто из охотников за реку не ходил — желающих не нашлось. Не хотели рисковать охотники, привлекать ненужное внимание инксов к своему поселку. Не буди, мол, лихо, пока оно тихо.

И когда поутихла немного радость от победы своих над чужаками, когда принялись кочевники хвастаться да меняться между собой добытым в бою оружием, снова послышались разговоры охотников, что, дескать, напрасно инксов без нужды задевают. Неизвестно еще, соберутся ли те вообще когда-нибудь за Криар, так зачем же на рожон лезть?! Кочевникам-то легче — пришли и ушли! Забрали с собой добытое оружие, побрякушки бабские, себя повеселили. А охотникам здесь еще жить и жить.

Кочевники на эти разговоры внимания не обращали — лесной народ, что с них взять?! Даже холода боятся, куртки с рукавами носят. Иное дело — кочевники!..

Крон сидел возле костра, положив рядом свой новый меч, грыз жареную оленью ногу и смотрел в сторону леса. Там, возле ручья, кочевницы затеялись куртки свои постирать. И конечно же, желающих помочь им среди охотников нашлось немало — воды поднести или еще чего. Глаза, правда, совсем не на куртки пялили. Один даже что-то веселое стал им рассказывать. Но кочевница — невысокая рыжеволосая женщина, лет двадцати примерно, — как-то так ему ответила, что звонкий женский смех заполнил всю поляну. Крон разобрал только, что охотнику этому вроде бы кроме как своими байками и похвастаться нечем. Дескать, только на словах этот охотник — боец. Да и вообще, охотник-то он до совсем другого…

Охотник тот покраснел, плюнул и пошел в поселок под ехидные шуточки кочевниц. Не будешь же связываться с бабами!

Не весь Йоркин отряд перешел реку, человек сорок остались в поселке. Среди них же оставалась и одна женщина — жена того самого Пилара. Пилар строго-настрого запретил ей идти на инксов, из-за чего они еще вчера шумно поспорили. И сейчас Йорка весело рассказывала всем собравшимся (а в основном конечно же этой самой женщине!) о том, как Пилар собирался «поразвлечься» с пленной инксийкой. Женщина густо краснела, стискивала челюсти и старалась не смотреть по сторонам. Хотя на нее конечно же внимания не обращали — знали, что Йорка специально это делает. И догадывались, что ждет теперь Пилара, какая «сладкая» ночь. А тут как раз и сам Пилар подошел. Жена его встретила ласково, обняла как ни в чем не бывало и увела куда-то за домики. А вскоре оттуда такие звонкие оплеухи донеслись, такие громкие крики! Некоторые испуганно за оружие схватились, думали, что инксы пожаловали. Йорка же от смеха повалилась на землю и схватилась за живот.

— Ой, не могу! — хохотала она. — Вот теперь будет Пилару «развлечение»!

Мало-помалу шум утих и все улеглись спать. Охотники в своих домах, кочевники — кто где сидел. Тишина опустилась на поселок, только дозорные не спали, стояли возле деревьев, охраняя покой, почти слившись с вековечными стволами.

А наутро кочевники двинулись на юг, к Сиузским горам. Выходили они рано, и Крон решил не будить Онгу, но та сама проснулась, как почувствовала.

— Береги себя, — сказала она на прощание. — Не знаю, увидимся ли еще…

— Увидимся, — ответил Крон. — И с тобой, и с ним, — он кивнул на сладко спящего на руках у Онги малыша.

— Кавар, — улыбнулась Онга.

— Что? — не понял Крон.

— Его имя, — пояснила Онга. — Я назвала его Кава-ром.

— Хорошее имя, — кивнул Крон. — Теперь я знаю, кого мне разыскивать. Ну, будьте счастливы!..

Кочевники уходили в лес. Шли они быстро, словно не шли, а скользили меж деревьев. Как стая волков, возвращающаяся с удачной охоты.

К полудню миновали они крепость Сорот. Крон немного задержался, чтобы рассмотреть ее. Хорошая крепость, надежная. Высокие стены близко подступают к обрывистому берегу реки, вплавь не подберешься. Как и у всех инксийских крепостей, стены ее образовывали пятиугольник и на каждом углу высилась сторожевая башня. Гарнизон у крепости, должно быть, небольшой — сотен пять или семь. На такую бы крепость навалиться всей Степью, следа бы от инксийского гнезда не осталось. Но где же она сейчас, Степь? Йорка говорит, что Оке повел ее на Хотор. Многие ли оттуда вернутся? И с победой ли?..

Через три дня лес поредел. Могучие вершины Сиуз-ских гор уже маячили над верхушками деревьев. Кочевники повеселели, чувствуя приближение к дому. Скоро уже дойдут они до стоянки, где находятся их кони, сядут верхом, въедут в Вечный Город. Повеселели кочевники и расслабились. Не ждали уже более ниоткуда беды. И как раз напоролись на дозор инксийский.

Это были уже не праздные охотники, тешившие свою черную душу убийством безоружных людей. Это были закованные в латы рыцари. Они давно заметили приближение беспечных кочевников, затаились, улучили подходящий момент, бесшумно переправились через реку и ударили в тыл.

Первой заметила опасность та молодая рыжеволосая девушка, что смеялась в поселке над хорохорившимся охотником. Она шла последней и то ли случайно обернулась, то ли услышала что. Увидев скачущих рыцарей, она громко закричала и сорвала с плеча лук. Меткостью своей кочевницы хорошо известны. И длинные стрелы их наводят страх на многих инксов. Вот и еще одна стрела вонзилась в прорезь шлема скачущего рыцаря — рассматривай на здоровье. Рыцарь откинулся назад и слетел с коня. Но отскочить кочевница не успела. Подлетел второй всадник, взмахнул мечом, и женщина рухнула на землю, обливаясь кровью.

Кочевники успели отреагировать. В инксов полетели стрелы и копья. Около двух десятков их валялись на земле. Но остальные настигли кочевников, ударили, пронеслись сквозь них, словно ураган, сеющий смерть, развернулись и снова ударили.

Крон выхватил из-за спины свой новый меч, уловил кожей знакомые покалывания и напряг мышцы руки. «Песня смерти» зазвучала вовсю. И для него, и для Йорки, которая не уступала Крону и словно рысь бешеная вгрызлась в строй рыцарей. Трижды прекращала «песня» свое звучание и трижды вновь начиналась. Но потом стихла окончательно. Видно, и Смерть устала петь для кочевников. И тогда началось самое трудное.

Инксов было очень много, раза в два больше, чем кочевников. Все они были на лошадях, в рыцарских латах, бело-красные плащи флагами развевались за их плечами, длинные острые копья разили метко и беспощадно. К тому же на их стороне была внезапность. Но на стороне кочевников были Бессмертные. И там, где прошли Йорка с Кроном, остальным воинам делать было нечего.

Инксы же и не подозревали о том, что среди пробиравшихся вдоль речного берега есть Бессмертные. И когда Крон с Йоркой подобно разящим молниям пронеслись меж них, рыцари растерялись. А к тому времени, когда окончательно смолкла для Бессмертных «песня смерти», больше сотни инксов распростились со своей поганой жизнью. Да и остальные кочевники не сидели сложа руки.

Тяжел был бой. Кочевникам удалось прижать инксов к приречным камням, загнать их меж валунов, где не так-то свободно орудовать длинным копьем. А сами кочевники чувствовали себя здесь уверенно. Вот Пилар, взобравшийся на один из валунов, всей силой своей ткнул копьем вниз, пронзил блестящие латы рыцаря, оттолкнулся от камня и, используя копье как шест, перемахнул на другой валун. А там уже выхватил меч, пал на колени и от плеча рубанул внизу кого-то, пронзительно закричавшего от боли. И та кочевница, что в руку была ранена в прошлой схватке, хоть и одной рукой, а бьет инксов! Змеей скользит ее гибкое стройное тело меж вражеских копий, уворачивается от ударов, и жалит, жалит не переставая. И смертельно жалит — в руке у кочевницы какой-то дивный нож, кривое лезвие, больше похожее на серп хлебопашцев. Но серп этот иной урожай собирает, легко проникая меж щелей рыцарских кольчуг, мгновенно обагряя их кровью. А вот и Лард, разгоряченный битвой, не видящий ничего вокруг, боевым топором (и откуда только взял?!) с размаху разделил инксийского рыцаря от шлема и до плеч, обернулся ко второму и широким взмахом снес ему голову, но третий инке уже потянулся к Ларду своим острым копьем, и достал бы, если б не Йорка — одним сильным ударом снесла Бессмертная вражескую руку, сжимавшую копье. А после, вооружившись двумя мечами, влезла в самую гущу драки и рубила налево и направо. Одна, без поддержки. Верно, оно и лучше, когда один, а вокруг лишь враги. Нет опаски, что своего зацепишь. А уж что до своей жизни, так тут как судьба распорядится. Крон же с еще тремя кочевниками зашел к врагам со стороны реки и оттуда многих достал своим длинным мечом. Никто не мог подступиться к нему. Сам Крон рост имел немалый, руки, естественно, тоже длинные. А прибавить к этому и длину меча, так чуть ли не вровень с копьем получится! Так что рыцари, опрометчиво решившие прорываться к реке, сразу от намерений своих отказались, замолчали и улеглись отдохнуть, обильно окрашивая мелкую воду кровью своей.